Тотальные истории. Язык и культура разных уголков России
Шрифт:
Насколько была оживленной трасса у Хабаровска, настолько же пустынна дорога за Биробиджаном. Машин мало, в подавляющем большинстве своем это фуры. Вдоль трассы лежит белыми пятнами снег, иногда покрывающий огромные пространства, слева течет железная река Транссиба, справа щетинятся хвойными пиками сопки. В низинах к дороге выбегают березки и осинки, дрожа ветками на разгулявшемся холодном ветру. Еще двенадцать лет назад неподалеку от Биробиджана была импровизированная площадка, где перегонщики автомобилей готовили их к жестоким испытаниям предстоящего пути. Из воспоминаний участников автопробега Audi Trans-Сontinental 2007 года: «На небольшой площадке рядом с закусочной «У Коляна» перегонщики автомобилей готовят своих железных коней к суровой трассе «Амур» – обклеивают их техническим пластырем и раскрашивают специальным раствором под названием «Жидкий чехол». А чтобы не угробить кондиционер, прикрепляют к решетке радиатора москитную сетку. Мы жалеем нашего «Форда», потому органично вливаемся в эту суету и к трем часам дня основательно его обклеиваем. На это уходит 16 рулончиков пластыря по 32 рубля за штуку. До Читы без малого две тысячи километров – и, говорят, где-то там эта страшная дорога заканчивается. Мы едем. Стиральная доска трассы сменяется острым скальником, тот перетекает в глинистые ухабы и насыпи щебня; пылища, многочисленные объезды, строящиеся мосты, тяжелая техника, ямы-ловушки и постоянная тряска».
Сегодня это отличная дорога почти на всем протяжении от Хабаровска до Читы. Единственное, что ее может испортить – погода. Заметно холодает, а затем словно разверзаются ворота из весеннего Приморья в зимнюю Сибирь: начинает валить снег и видимость падает до нескольких десятков метров.
В густом снегопаде мы минуем райцентр Облучье. На исходе прошлого века здесь обнаружили крупное кладбище погибших динозавров, в основном местного вида, известного как амурозавр (Amurosaurus riabinini). Это были очень умные динозавры, объем их мозга достигал 400 г (для сравнения: у тарбозавра мозг – 200 г, у стегозавра – 75 г). Вырастая более десяти метров в длину, они не обладали хорошей скоростью, зато имели развитые вкусовые рецепторы и питались разнообразной пищей, вплоть до мелких позвоночных. В общем, были гедонистами и вели жизнь неторопливую и размеренную, перемещаясь вдоль рек большими семьями.
Ночь все больше сгущается, но работа в машинах не замирает. Олег Смирнов и Женя Анфимова обрабатывают набранные материалы, я составляю очередной репортаж для новостного сайта, Елена Арутюнова продолжает записывать топонимы с придорожных табличек, а Юля Швец – решать по телефону организационные вопросы. Она как никто умеет договариваться с чужими городами и их гостиницами, властями, университетами, библиотеками, полицией и заведениями общепита.
Далеко за полночь мы пролетаем мимо Тамбовки, названной переселенцами в честь известного города. Я только и успеваю подумать, что поговорка «тамбовский волк тебе товарищ» здесь должна звучать как «тамбовский тигр тебе товарищ». Буря наконец стихает. Зея лежит подо льдом, залитая лунным светом, с одинокой прямоугольной полыньей, оставшейся еще с Крещения. Мы въезжаем в Благовещенск и, немного попетляв по ночным улицам, останавливаемся возле гостиницы. Юлия Швец, наш ангел-организатор, спрятав белые крылья под темным пуховиком, объявляет общий сбор в девять утра. Усталые, едва дождавшись заселения в гостиницу, мы расползаемся с чемоданами и сумками по номерам и вымираем до утра, как Amurosaurus riabinini.
Глава 8
Благовещенск
«Знаки препинания – это отражение логики. Если быть внимательным к тексту, то можно услышать подсказки».
Россия – щедрая душа! Если ехать с востока на запад, она периодически дарит путешественникам по лишнему часу жизни. Надо только не забывать отматывать стрелки при смене часовых поясов.
Утром я дремлю в кресле на ресепшене, ожидая остальных членов команды. Вскоре ко мне присоединяется Алюляй. Невыспавшийся, он катится по лестнице с закрытыми глазами, держась одной рукой за перила, другой крепко сжимая камеру. Почти на ощупь блогер добирается до свободного кресла, падает в него и спрашивает, не открывая глаз:
– В каком мы городе?
– В Благовещенске, – сквозь сладкую дрему сообщаю я.
В девять часов еще никого нет.
В 9:10 появляются водители – Николай, Сергей и Александр.
– Чего так рано? – завидев нас, удивляется Николай. – Мы только машины мыть едем.
– Мыть? – приоткрывает один глаз Алюляй. – Юля сказала: в девять встречаемся!
– Ну да. А сейчас – восемь.
Николай оборачивается к товарищам и, давясь смехом, говорит:
– Они часы не перевели!
Алюляй отправляется досыпать в номер, а я предпочитаю прогулку по городу. Благовещенск начинается для меня с кварталов старых хрущевок, одинаково скучных и неразговорчивых. Но, приглядевшись к гостю, город дарит настоящее чудо: в обычном дворе Амурской улицы обнаруживается невероятное сооружение под лозунгом «Превратим весь мир в библиотеку!». На деревянном помосте, накрытом листом поликарбоната, стоят высокие стеллажи с сотнями книг, и в начале девятого утра обычного буднего дня между ними ходят горожане! Этой случайно подсмотренной сценкой город покоряет меня окончательно и бесповоротно. А когда я нахожу стильный буккроссинг в виде уличного шкафа со стеклянными дверцами на одной из площадей, то вслед за Владивостоком влюбляюсь и в город у слияния Амура и Зеи.
Благовещенск постучался в Тотальный диктант сам. В 2013 году Дарья Галимова (кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка, коммуникаций и журналистики Амурского государственного университета) обратила внимание на новую акцию, и та ей показалась интересной.
– Написала в Новосибирск, – делится Дарья, – но поздновато: подготовка к диктанту шла полным ходом, и в том году присоединиться мы не успевали. Предложила коллегам по университету участвовать в следующем году и стала – инициатива наказуема! – координатором Благовещенска. Команда у нас маленькая, я и двое моих помощников, но помогают многие. Преподаватели кафедры проверяют работы участников. На диктаторов у нас конкурс среди журналистов: в марте-апреле, на занятиях по подготовке к диктанту, они читают тексты, а слушатели оценивают. Те, кто набрал самые высокие баллы, приходят в аудиторию Тотального диктанта.
Простой российский обыватель любит иногда ввернуть неизвестно где подслушанное выражение «когнитивный диссонанс», интуитивно понимая его как «вынос мозга» – состояние человека, близкое, по сути своей, к зависанию компьютера. Термин «когнитивный» действительно относится к мыслительной деятельности человека – познанию. Дарья Галимова – специалист по когнитивной лингвистике. В своих научных публикациях она исследует метафорическую картину мира, порождаемую амурскими диалектами. Как появляется метафора – яркий, сочный образ, раскрывающий суть явления и подчеркивающий характерную черту? Как живое становится в сознании человека похожим на неживое и наоборот: картофельная ботва на мочалку, щенок на рукавицу, солнце на бродягу? Почему одна из главных характеристик картины мира носителя диалекта – неконтролируемость жизни? Публикации эти – результат той самой полевой филологии. Анализ огромного массива записей, сделанных в селах Амурской области в течение девяти лет, одно-, двухчасовых рассказов пожилых людей о своей жизни – родителях, семье, родственниках, сельских промыслах и повседневной работе, прежних обычаях и сегодняшних переменах. Общаясь с Дарьей и рассматривая позже фотографии автопробега, никогда и не подумаешь, что эта молодая симпатичная черноволосая женщина может легко писать статьи на языке, в котором обыватель не поймет и половины слов. Но таковы, наверное, все филологи.
Из чата автопробега:
«падь строчными – это падь; ПАДЬ соответствует написанию Падь, это что угодно, только не падь. Или тоже падь?»
Одной из площадок Тотального диктанта в Благовещенске стал Центр библиотечного обслуживания для слабовидящих и слепых.
– Как же они пишут? – с удивлением спрашиваю я.
– Есть брайлисты, – поясняет Дарья. – Есть те, кто пишет плоскопечатным шрифтом. После диктанта плоскопечатники переписывают на бланк сами, а тем, кто пользуется машинкой Брайля, помогают наши волонтеры.
Машинка Брайля похожа на пишущую машинку, исчезнувшую с появлением персональных компьютеров в прошлом веке. Только клавиш у нее всего восемь, из которых одна – пробел, а другая используется для перемещения назад. Шесть рабочих клавиш – это точки, комбинацией которых (одновременным нажатием) обозначаются буквы, цифры, математические знаки и даже ноты. Выбитые ударом на специальной бумаге, они считываются подушечками пальцев и наговариваются волонтерам, которые переносят их на обычный бланк Тотального диктанта.
Конец ознакомительного фрагмента.