Тотем. Проклятый
Шрифт:
— Слушайте, вы же говорили, что это был пес.
— Верно. Клиффорда убила собака.
— Тогда объясните, почему на меня напала кошка.
В овраге раздались выстрелы.
— Понятия не имею. Дайте-ка я лучше осмотрю эту вашу царапину.
Слотер вытянув руку, помахал ею в воздухе.
— Этой ерундой я могу и сам заняться. — Царапина зияла на щеке — глубокая и длинная, покрытая мерзкой коркой. — Старый Док Маркл заставлял меня держать у себя противостолбнячную сыворотку, так что я вполне могу сам сделать себе укол.
Мужчины ухмыльнулись.
— Нет, к счастью не приходилось.
— Попробуйте как-нибудь. Если бы меня кто-нибудь застукал, то, видимо, решил бы, что я какой-нибудь извращенец.
Они рассмеялись, и в это время из оврага вновь донесся грохот выстрелов.
— Я подумал о том, что следовало бы это дело заштопать.
— Нет, все не так уж страшно. Вообще-то я хотел к вам завалиться, но сил хватило только на то, чтоб приползти домой.
Они оборвали смех. «Конечно, это я тоже понимаю. Я все поминаю, — думал Аккум. — Просто ты не хотел, чтобы кто-нибудь видел тебя трясущимся от страха».
Он услышал ревущий мотор и, обернувшись, заметил полицейскую машину, пробирающуюся среди красноватых холмов по красноватой дороге.
36
Слотер тоже наблюдал за машиной: за рулем Реттиг, рядом с ним новичок. И пока они подъезжали ближе, поднимая тучи пыли, он разглядел еще одного человека, сидящего на заднем сиденье, в сером, помятом деловом костюме, и лицо его даже сквозь запыленное ветровое стекло казалось таким же серым и помятым, как и костюм.
Когда машина остановилась, и все вылезли, человек в сером вытащил магнитофон и фотокамеру. Слотер не видел его с 1969-го, но как же он изменился за эти годы! Высохшие, ломкие волосы, серые словно…
Слотер сошел с крыльца и направился к ним.
— Там, внутри есть пиво, — сказал он Аккуму. — Я скоро.
— Подождите. У меня к вам есть несколько вопросов.
— Позже. — И он, не останавливаясь, направился прямо к серолицему мужчине с магнитофоном и камерой.
Реттиг с новым полицейским не обратили никакого внимания на выстрелы, доносящиеся из оврага, но вновь прибывший прислушивался и, не отрывась, смотрел в том направлении.
— Мы сделали все, что было приказано, — сказал Реттиг, когда Слотер подошел ближе. — Ничего.
— Так я и думал. — Натан взглянул на серолицего и протянул руку. — Мистер Данлоп.
— Так значит ты его знаешь? — удивился Реттиг. — Он нам сказал…
— Все верно, мы знакомы. Гордон. Сколько лет…
Данлоп улыбнулся.
— Натан. — Они пожали друг другу руки.
— Мне уже несколько раз звонили по твоему поводу.
— Парсонз?
— Именно. Каким образом ты здесь очутился?
— Сошел с поезда.
— Я совсем не это имел в виду.
— А я знаю. Можно тебя на минутку?
— Иди вперед.
— Я совсем не это имел в виду.
— Это я знаю. — Слотер повернулся к Реттигу. — Там вроде у Аккума были кое-какие вопросы…
Реттиг на секунду задержался, смотря на него. А затем отправился к крыльцу; новичок поплелся за ним.
Слотер повернулся к Данлопу.
— Что это за синячище у тебя?
— Небольшое недоразумение. А твоя царапина?
— Кошка поцарапала.
Они помолчали; из оврага по-прежнему доносились раскаты выстрелов.
— Натан, если позволишь тебя спросить…
— Просто стрельба по мишеням.
Данлоп не понял.
— Это уже вошло в привычку. По субботам я приглашаю своих ребят попить пивка и поесть чили. Но прежде чем начать пить пиво, они идут за амбар и стреляют по мишеням. В городках типа нашего это не обязательно, но я настаиваю на тренировках, по крайней мере, дважды в месяц. Смена, которая дежурит сегодня в городе, приедет сюда на следующей неделе, вот так мы и меняемся. Хочешь взглянуть?
Данлоп взглянул на него, и Слотер так и не понял, о чем тот думает.
— Разумеется.
Это его удивило.
— Ради Бога.
Они двинулись к амбару. Слотер украдкой посматривал на испещренный морщинами лоб Данлопа.
— Натан, я что-то не понимаю… Что стряслось в Детройте?
— Да просто я, как мне кажется, устал. Мне необходима была перемена обстановки, нечто более мирное.
— Поттерз Филд?
— Местечко ничуть не хуже остальных. Тут у меня лошади. Да, я понимаю, что, может быть, со стороны это и незаметно, но на самом деле я здесь счастлив.
Они подошли совсем близко к амбару.
— Так в чем же проблема?
— Именно в этом.
— Прошу прощения?
Они остановились: выстрелы стали намного громче.
— Натан, с той поры, как мы виделись в последний раз, все переменилось.
— За столько лет все должно было бы перемениться.
— Да не то… послушай. Буду откровенен. Как был откровенен с тобой всегда. У меня был нервный срыв. Я не понимал, что именно случилось, но я начал терять ощущение реальности. И не знаю, что делаю сейчас.
Слотер напрягся. «Так значит ты тоже?» — думал он. Но лицо его оставалось бесстрастным. Он просто продолжал пристально смотреть на Гордона.
— Скажи, чем я могу помочь.
— Не знаю. То есть я хочу сказать, что это сумасшествие. Послушай, я видел этот сон и… Ладно, чего там: я уже бывал здесь. В декабре семьдесят первого. Там наверху был расположен лагерь. — Он ткнул пальцем в сторону гор.
— Я об этом слыхал. Но это было до того, как я сюда переехал.
— Я написал статью, которая не была напечатана. После этого я покатился по наклонной. Вчера, когда я был в редакции и после разговора с Парсонзом, я узнал, что здесь произошло убийство, о котором мне ничего не было известно, а теперь еще и этот парень, Клиффорд…