Тотто-тян, маленькая девочка у окна
Шрифт:
И хотя ребята очень хотели победить Такахаси и старались изо всех сил, их усилия оказались тщетными – мальчик продолжал набирать баллы. Тотто-тян тоже пыталась одолеть Такахаси, но ни в одном виде состязаний ей это так и не удалось. Конечно, обогнать коротышку при беге по ровному месту было несложно, но он наверстывал свое с лихвой там, где было потрудней.
Такахаси завоевывал одну награду за другой, светясь нескрываемой радостью, донельзя довольный собой. Он явно стал задирать нос. А поскольку он всюду был первым, то, естественно, и призы, которые ему доставались, были лучшими. Все с завистью наблюдали, как он получал их.
«В следующем году я обязательно обгоню его…» – в глубине души думал каждый. Однако и во все последующие
Надо сказать, что и награды на соревнованиях, или, иначе говоря, призы соответствовали вкусам директора. Так, например, в качестве первого приза он мог выдать огромную редьку, за второе место – два корня лопуха, который, хорошенько отварив, употребляли в пищу. Третьим призом мог оказаться пучок шпината. Поэтому не удивительно, что Тотто-тян, пока не выросла, была искренне убеждена, что и в остальных школах на спортивных соревнованиях победителей награждают овощами.
В других же школах наградой в то время обычно служили тетрадки, карандаши, ластики. Не зная об этом, ученики «Томоэ» тем не менее не испытывали особого восторга, когда их награждали овощами. Тотто-тян, например, получив в награду корни лопуха и немного лука, не представляла, как она повезет их в электричке. А вообще дополнительные награды под разными предлогами выдавались даже тем, кто не занял призового места, поэтому к концу соревнований каждый ученик «Томоэ» получил свой овощ. Неизвестно почему, но большинство детей не рисковали возвращаться из школы с зеленью, стесняясь недоуменных взглядов взрослых. А ведь нисколько не стеснялись, когда их посылали в овощную лавку.
Один толстяк-мальчишка, выигравший кочан капусты, долго вертел его в руках, не зная, что с ним делать.
– Не хочу тащить ее, люди смеяться будут. Лучше выброшу… – проворчал он.
Директор, по всей видимости, понял, чем недовольны его ученики. Он подошел к ребятам, которые стояли в нерешительности со своими морковками, редьками и капустой.
– Что такое? Не нравится? – спросил он. – А что, если отнести это домой и попросить маму приготовить на ужин? Вы ведь заработали эти овощи. Хорошая добавка к рису – хватит на всех домашних. Ну, смелей! Бьюсь об заклад – будет вкусно!
Что ж, директор, как всегда, был прав. Впервые в своей жизни Тотто-тян могла принести домой на ужин нечто добытое ею собственными силами.
– Я попрошу маму поджарить корешки от лопуха! А вот что с луком делать, пока не знаю… – сказала Тотто-тян.
Вслед за ней и остальные победители наперебой принялись рассказывать директору о том, что можно сделать из их призов.
– Вот и замечательно! Значит, договорились! – обрадованно рассмеялся он.
И наверно, директор представил себе, как весело будет сегодня за ужином, когда подадут овощи и детишки станут рассказывать домашним о спортивном празднике.
Но, должно быть, больше всего он думал о Такахаси, чей обеденный стол будет буквально завален завоеванными им первыми призами. «Пусть в памяти мальчика, страдающего от сознания своего физического недостатка, навсегда останется чувство радости и гордости от одержанной победы», – думал директор.
И кто знает, может быть, и соревнования в школе «Томоэ» проводились таким «хитрым» образом, чтобы Такахаси оказался первым.
Поэт Исса
Своего директора дети прозвали «Кобаяси Исса». Свою любовь к нему они выразили в песенке:
Кобаяси Исса!Дядюшка добрыйИ немного лысый!Дело в том, что, как вы знаете, директора звали Кобаяси, так же, как и замечательного поэта прошлого века Кобаяси Иссу [16] , которого директор, большой любитель японских трехстиший хайку, особенно почитал.
Он так часто декламировал стихи своего однофамильца, что поэт Кобаяси Исса стал для них таким же близким, как и директор школы.
16
Кобаяси Исса (1763 – 1827) – настоящее имя Ятаро. Кобаяси – фамилия, Исса – имя. Японцы часто называют своих писателей и поэтов (особенно прошлых веков) по имени, причем оно оказывается псевдонимом. Исса родился в крестьянской семье, почти всю жизнь провел в бедности и скитаниях. Его хайку отличаются сочувствием к угнетенным, реалистичностью.
Директор любил трехстишия Иссы за их задушевность, за то, что они были так близки к настоящей жизни. В те времена, когда сочинителей хайку считали на тысячи, одному Иссе удалось создать своеобразный, неповторимый мир поэзии. Директор восторгался поистине детской простотой трехстиший Иссы и, кажется, завидовал его мастерству. При каждом удобном случае он читал детям стихи Иссы, а те охотно заучивали их наизусть.
Например, вот такие:
Эй, не уступай,Тощая лягушка!Исса за тебя. Воробушек-дружок!Прочь с дороги! Прочь с дороги!Видишь – конь идет.Ой, не бейте муху!Руки у нее дрожат…Ноги у нее дрожат… [17]А однажды директор экспромтом сочинил мелодию для одного трехстишия Иссы, и все запели ее:
Подойди ко мне,Поиграй,Сирота-воробушек.Довольно часто учитель давал детям уроки хайку, хотя программой они не были предусмотрены.
17
Перевод стихов В. Марковой.
Тотто-тян тоже сочинила свое первое трехстишие и посвятила его своему любимому персонажу – черному дворовому псу по кличке Норакуро. О его смешных приключениях рассказывалось в картинках на страницах юмора одного детского журнала. Норакуро поступил на службу в собачье войско, которым командовал бульдог, рядовым и постепенно стал расти в чинах, несмотря на то, что за ним водились разные грешки.
Бравый черный песБросил службу в армии,Переплыл на континент. [18]18
Речь идет о серии юмористических рисунков писателя и художника Суйхо Тагава. Под названием «Норакуро» («Черная дворняга») они в течение ряда лет перед войной печатались с продолжением в детском журнале «Сёнэн курабу» («Юношеский клуб») и пользовались огромной популярностью. Норакуро служил в армии, в которой4 все было как по-настоящему, только солдатами и офицерами в ней были собаки. После начала второй мировой войны власти запретили печатание серии рисунков, усмотрев в них сатиру на японскую армию. Континентом в те годы часто называли захваченные японскими милитаристами территории Китая (Маньчжурия) и Кореи, куда в поисках удачи устремились тысячи японцев.