Товарищи в борьбе
Шрифт:
– Проше, пане генерале, - сказал он, вручая мне хлеб.
– Проше, - как эхо повторила за ним Зося.
Я был весьма тронут таким вниманием. Мы обнялись на прощание, и машина тронулась в путь.
Глава седьмая.
Затишье перед бурей
Поздно пришла в Польшу зима - мягкая и бесснежная, скорее напоминавшая русскую осень. Был уже конец декабря, а машины на дорогах все еще вязли в липкой грязи. С неба изредка падали хлопья мокрого снега, но едва ложились на землю, как тут же таяли, превращая в жижу размытый грунт.
Нужно быть опытным
– Ну как, - спрашиваю его, - не застрянем? Уж больно плоха дорога...
– Доедем, обывателю генерале!{19} Ведь к дому лежит дорога, а не от дома.
– А где твой дом?
– В предместье Варшавы - Праге.
– И семья там?
– Должна быть там... Жена и двое детишек, если живы...
– Ты еще не был в Праге? Ну не горюй, на днях обязательно там побываем.
Мне показалось, что и "шкода" понеслась быстрее, и подбрасывало меня на ухабах не так резко, и раненная в сорок третьем году нога болела уже не так сильно.
Временами дорога ныряла в густой лес, ехать по которому было сложнее, чем по открытому месту: того и гляди, встретишься с грузовиками и не разминешься.
Правда, со стороны фронта транспорта шло мало - колонны одна за другой двигались к передовой. Владек не рисковал обгонять впереди идущие машины, и мы медленно плелись в общем потоке.
Вот и Гарволин. От него до Зелены семьдесят километров. Дорога все чаще подступала к самому берегу Вислы. Река широкая, форсировать ее будет нелегко.
Начинало смеркаться, хотя было всего три часа. Подул холодный ветер, и дорога вскоре обледенела. "Шкода" начала вилять из стороны в сторону. Хорошо, что шедшие впереди танки разбивали ледяную корку в мелкую крошку.
В сторону фронта двигалось много артиллерии и пехоты. Для бывалого фронтовика это верный признак готовящегося наступления. А пока что на фронте царит относительное спокойствие. Затишье перед бурей.
Но вот поблизости разорвался снаряд, за ним второй, третий... Оказалось, мы подъехали к развилке дорог Варшава - Брест и Варшава Гарволин. Этот весьма важный узел коммуникаций противник постоянно держал под обстрелом. В память о перекрестке на нашей "шкоде" осталось несколько осколочных вмятин, к счастью, сами мы не пострадали.
На перекрестке находился польский регулировочный пост, где ждал меня офицер из штаба армии. Его "виллис" с охраной поехал следом за мной.
И снова раздумья об испытаниях, ожидавших нас в скором времени. Ведь эта дорога вела к Варшаве, а первой из польских войск должна была войти в нее наша 1-я армия.
Я никогда не бывал в столице Польши, но она всегда была близка моему сердцу. О ней многое я узнал еще по романам Генрика Сенкевича, которыми зачитывался в детстве. Вспомнился его "Потоп", яркие страницы освобождения Варшавы от шведских завоевателей в период войн XVII столетия. Кстати, события эти происходили тоже поздней осенью. Польские войска шли тогда в бой плечом к плечу со своими литовскими союзниками.
Вот и теперь над варшавским берегом Вислы клубился дым пожарищ. В воздухе стоял тяжелый запах гари: гитлеровцы продолжали методически взрывать дом за домом, оставляя повсюду руины. Варшава! Первая из европейских столиц, оказавшая вооруженное сопротивление гитлеровским захватчикам и не сложившая оружия до конца оккупации...
...Машина, миновав поселок Анин, свернула на укатанную проселочную дорогу и въехала в деревню Зелена. Мы остановились у большого каменного дома, похожего на богатую загородную виллу, в котором помещался штаб 1-й армии.
Несмотря на поздний час, Корчиц сидел в кабинете.
– Владислав Викентьевич, - начал я. - Понимаю вас и сочувствую. Но... мы люди военные и для нас приказ - закон.
– Да-да, - генерал Корчиц быстро приподнялся, крепко пожал мне руку. И он начал рассказывать о положении дел в войсках.
1-я армия представляла собой крупное оперативное объединение численностью до 100000 человек. В нее входили полностью укомплектованные пять пехотных дивизий и танковая бригада имени героев Вестерплятте. Кроме того, имелось пять артиллерийских бригад и традиционная для польских вооруженных сил кавбригада. Если прибавить к этому авиационную дивизию, минометный полк, зенитную артиллерийскую дивизию, полк тяжелых танков, полк самоходной артиллерии, две инженерные бригады и ряд других специальных частей, то легко понять, какую силу представляла собой армия. Все ее вооружение и техника были новейших советских образцов, высокие качества которых многократно проверены на полях сражений.
Мы засиделись до поздней ночи. Корчиц подробно рассказал не только об оснащении армии, но и ее людях, что, конечно, интересовало меня не в меньшей степени.
Снова, как и во 2-й армии, мне очень повезло с заместителем по политчасти. Уроженец Польши, сын учителя и учитель сам, нашедший в 1939 году пристанище в СССР, Петр Ярошевич добровольно вступил в новую польскую армию, как только началось ее формирование. Его зачислили рядовым 2-й пехотной дивизии имени Генрика Домбровского. Затем направили на политработу, и он последовательно прошел все ступени роста - от заместителя командира роты до заместителя командарма.
Статный красивый подполковник лет тридцати пяти оказался живым, общительным человеком. Несмотря на разницу в возрасте, мы быстро нашли с ним общий язык и работали в тесном контакте и согласии, о чем я всегда вспоминаю с большим удовлетворением.
Пользуясь затишьем на фронте, мы собрали для знакомства командиров соединений и частей. Устроили скромный товарищеский ужин. К большой радости, я неожиданно встретил здесь многих своих давних знакомых.
Одним из них оказался генерал Е. Е. Цуканов, с которым мы вместе служили почти двадцать лет назад в 295-м полку. Русское происхождение начальника тыла польской армии выдавала не только фамилия, но и румяное круглое лицо с улыбчивыми глазами.