Тоже Sapiens

В прозекторской было тихо.

Очень тихо и светло. И если яркий свет здесь был понятен, то зачем отрезать помещение даже от фонового гула реакторов и двигателей, не знал никто.

Капитан стояла возле матроса-четыре и злилась на тишину. Ей нужен был звук, любой, самый тихий, самый монотонный, самый привычный - лишь бы внешний, что-то кроме её с врачом дыханий - чтобы уделить ему всё своё внимание и отвлечься от переломанного, изуродованного, искромсанного тела перед собой.

Она видела трупы и раньше, раза четыре за жизнь, один - непосредственно в полёте,

Этот был другим. Раны, убившие парня, молодого совсем, младше даже навигатора, словно кричали об опасности: каждая по-своему хоть немного, но напоминала пасть, из которой вырывался беззвучный крик об угрозе; мольба о помощи, которую невозможно оказать. Хотелось отвернуться, но этого капитан не могла себе позволить. Врач бы не простила такой слабости. Понять - поняла бы, она сама едва ли видела столько ран сразу на одном теле, да ещё и таких тяжёлых ран… Нет, поняла бы легко. Но не простила бы. А капитан дорожила авторитетом, и потому обречённо смотрела на зверски убитого и изуродованного матроса-четыре и пыталась найти, на что отвлечься.

Пробовала катать по голове ту неприятную мысль, что по возвращении ей устроят жёсткий разнос. Даже если большую часть вины свалить на самого погибшего, а остаток на боцмана, всё равно и ей достанется. Неправильно организованная высадка, отсутствие предварительной оценки биологического уровня, свободный выход из корабля... В другой ситуации кроме ожидания наказания ничего прочего не существовало бы для неё, но сейчас... сейчас все мысли и эмоции были о ранах, которые она видела на расстоянии протянутой руки: о торчащих обломанных костях, лопнувшей коже, порванных мышцах, которые, как оказалось, и правда лишь очень плотные пучки отдельных волокон...

– Уберу его?
– спросила врач.

– Да, - быстро откликнулась капитан, надеясь, что в её голосе не было слышно облегчения.
– Спрячь парнишку и пойдем.

Теперь можно было и отвернуться, но капитан дождалась, когда врач накроет капсулу крышкой и одним плавным движением утопит каталку в ячейке холодильника.

Только после этого капитан повернулась и вышла.

Все сидящие в смежном помещении даже если и разговаривали, пока её не было, успели примолкнуть, когда открывалась дверь, а некоторые - старший инженер и старпом — ещё и встали. Должен был бы подняться и боцман, но сейчас он был так морально опустошен, что остался сидеть... Капитан поняла и простила.

– Так, - начала она, сглотнув. Старалась выглядеть уверенно. Не спокойно, ситуация ужасная, так что это не нужно; просто уверенно, чтобы все видели, что всё под контролем.
– Самое важное: про случай никому не говорить. Старший инженер, твои как?

– Отправил по каютам, приказал молчать.

– Отлично.
– Капитан и правда была рада, что тело нашли именно инженеры, эти были, наверное, самые дисциплинированные.
– Я в течении часа выпущу информационное сообщение, всё объясню, тогда пусть выходят. Дальше... Ветеринар. Ты точно уверена, что мы не занесли с ним ничего на корабль? Бактерии? Вирусы? Ещё не поздно организовать карантин, как я понимаю...

– Маловероятно, капитан. Протоколы выхода на новые планеты очень мягкие не просто так. Другая органика, биохимия… Это как бояться подхватить насморк от компьютера.
– Ветеринар помолчала и добавила.
– А если чудо случилось, то все уже давно перезаразились сами. В любом случае карантин не нужен.

– Хорошо. Тогда... Тогда бери навигатора, матросов с боцманом, и начинайте искать биоформы. Любые. Насколько будет добивать сигнал дронов - настолько и прочёсывайте. Выносные станции задействуйте, добейтесь максимального охвата. Надо было сразу сделать, но... делаем сейчас.

– Капитан, - деликатно позвал старпом. Он кивнул на боцмана, выражая лицом одновременно и скепсис, и просьбу, и лёгкий укор.

Она поняла заместителя и, с недовольным видом глянув на него, всё же сказала:

– Боцман, отставить. Тебе приказываю отдыхать.

Тот сразу встал, слегка даже возмущённый:

– Да я нет, я нормально, я могу…

– Отдыхать, это приказ!
– Потом капитан посмотрела на врача.
– Дай ему что-нибудь, чтобы поспал без снов. А общее руководство биоразведкой на… Старпом, займись? Младших офицеров не хочу оповещать пока что.

– Займусь, - с пониманием и от того легко согласился он, косясь на врача, которая уводила безвольного боцмана в медотсек. Потом старпом вернул взгляд на капитана.
– К координаторам одна пойдешь?

– Да, сама поговорю.

– Попробуй сперва с сокоординатором-два парой слов перекинуться наедине. И начни с того, что тут нашли жизнь.
– Старпом в поисках поддержки повернулся к ветеринару.
– Самую близкую по логике развития к нашей… - Ветеринар одними глазами показала, что так и есть, и он продолжил увереннее.
– Вот. А потом уже про гибель паренька скажешь.

Он помолчал и добавил задумчиво:

– По сути, по его смерти мы и поняли, что тут есть жизнь. Это тоже можно сказать сокоординатору-два.

Капитан заметила на лице старшего инженера задумчивую улыбку. Она уже успела выучить её значение, поэтому сразу спросила:

– Что у тебя?

– Да вспомнил… Нам рассказывали, почему космические корабли дальних маршрутов такое дерьмо до сих пор. Нет статистики причин аварий. Морские суда можно было поднять со дна, много очевидцев спасалось. Самолеты или находили в виде обломков, или изучали вернувшиеся из боя и укрепляли те места, где не было пробоин. От обратного шли… Ну, вы поняли. А вот с космическими кораблями… От обратного не пойдешь: слишком сложная система, всё не улучшишь. Экипаж гибнет или пропадает весь. А сами корабли… Поищи в космосе, ага. Вот и улучшаем потихоньку то, что не критично. А что приводит к серьёзным катастрофам — это загадка вечная.

Капитан уже хотела подогнать старшего инженера, тот явно вёл к чему-то более актуальному, но он то ли сам уже подошёл к этой теме, то ли уловил недовольство:

– И я вот думаю. А сколько из невернувшихся кораблей — потому и остались непонятно где, что натыкались на такую вот… - он кивнул на дверь прозекторской, - ...жизнь? Мы удивлялись, что вся уже известная так отличается от нашей… А может та, что нам близка, просто не отпускает экипажи домой? А?

Неловкое молчание, повисшее после его слов, было для капитана ещё тяжелее той тишины, что давила на неё в прозекторской. Но старший инженер опять заговорил: