Традиции & авангард. Выпуск № 2
Шрифт:
– А где ваши родные? – спросила мама.
На этот вопрос никто из парней не ответил.
– Наверное, там же, где и наши, – заключила мама. – Их просто нет.
Директор появлялся ближе к полудню. Он, проплывая мимо книжных рядов как рогатая мина, басил:
– Пошевеливайтесь, засранцы! За работу, вашу мать!
Часто директор начинал кричать, еще не выйдя из красной иномарки, припаркованной у магазина. Костя, который должен был целый день стоять у входной двери, при виде начальства шептал:
– Гора
На бледном с зеленоватым оттенком лице охранника возникала улыбка. Мы невольно отвечали ему благодарным кивком и, шатаясь от головокружения, вскакивали с ледяного пола. Занимая боевые позиции, мы стремились принять рабочий вид: кто-то протирал книги от пыли, кто-то бестолково переставлял их с места на место.
Саша, почувствовав приближение Эвереста, выбегала из кабинета, где до этого сидела в кресле, положив ноги на стол. Старший продавец начинала суетиться, отдавать несуразные приказы, всем видом подчеркивая, что усердно трудится.
Директор шел к себе, а для нас наступало самое тяжелое время: Саша и Каролина, словно два коршуна, придирались по пустякам под стать Золушкиным сестрам.
– Кто тебе разрешил улыбаться? – кричали они на Ванду. – Рот свой захлопни, хохлушка!
Ванда смущенно молчала.
Саша могла снять босоножки и отшлепать ими Анну или Лесю. Те в ответ только жалобно стонали, боясь гнева старшего продавца.
– БДСМ в чистом виде, – сказал, выглянув из-за стеллажа, Николя.
– Что?! – удивилась я неизвестному слову.
Николя начал было объяснять, но появился Эверест и заорал:
– Перестаньте копошиться, свиньи! Живо пахать!
Продавцы молниеносно разбежались по отделам.
– Эй, ты! Твоя мать – уборщица. Она вышла, а мы заметили здесь пятнышко. Набрала воды и помыла! – Приказ Каролины был адресован мне.
Чтобы не придрались к матери и не прогнали ее, живущую без прописки, пенсии и медицинского полиса, я без возражений мыла полы, забывая о том, что заведую отделом книг.
Под вечер, когда Эверест и Каролина разъезжались по домам, становилось легче. Саша отдыхала в кабинете директора и никому не разрешала туда входить. Продавцы и моя мама, пользуясь отсутствием руководства, садились на пол.
Если утренняя разгрузка отменялась, Захар и Николя провожали нас до остановки. Мама негодовала:
– Я видела, как Саша химичит на кассе. Грядет недостача. Несколько раз я ловила старшего продавца на том, что она не пробивала чеки. Прятала наличные в свой карман. Когда я спросила, почему она так поступает, она заявила, чтобы я держалась подальше от кассы, поскольку людям из Чечни нельзя верить!
– Придется молчать, – решили двоюродные братья. – Иначе мы потеряем работу. Ничего доказать не получится.
Мои детские мечты о справедливости мира были повержены.
По утрам все старались прийти раньше. Магазин открывался в девять, а продавцы под дверью ждали с половины седьмого. Мы
Старший продавец каждый день опаздывала, но вела себя надменно и дерзко. Довольно часто от нее пахло перегаром.
– Кому бы записать опоздание?! Эверест приказал снижать зарплату вдвое, если поймаю! – грозилась она.
В день зарплаты выяснилось, что директор оценил наши труды в пятьдесят центов за час. Дополнительно мы расписались на пустом листе бумаги за неизвестную нам зарплату.
– Вам выплатят за полмесяца, – заявил Эверест моей матери.
На ее протесты директор скорчил злую рожу:
– Половину ваших денег я заберу себе! Какое слово в этом предложении вам непонятно?!
– Я убираю территорию, которую по всем нормам трудового права должны убирать четыре человека! – возмутилась мама.
– Это нюансы. Можете жаловаться кому хотите. Ха-ха-ха, – рассмеялся Эверест.
Продавцы, получив зарплату, не смогли сдержать эмоций.
– Мы в жопе! – Ванда заплакала.
– Воистину, – отозвался Николя.
Он и Захар пытались ободрить окружающих шутками.
Вечером, сбежав на пару минут из магазина в зеленый дворик, расположенный за углом, я рассматривала сережку в ухе Николя.
– Сразу ясно, что ты с Кавказа!
– Отчего же?
– На серьге полумесяц и звездочка.
– Каждый видит, что пожелает.
– Не мудри, – рассмеялась я. – Если это не исламский атрибут, то меня зовут не Полина.
– Совершенно верно. Тебя зовут Фатима и Будур. И еще Нейши. Ты сама так говорила. Мы же зовем тебя Жрица и вовсе, как понимаешь, не за твои пророчества, а за постоянное желание вкусно поесть.
– Ах ты поганец!
– То-то! Пифия-Пончик изрекла мудрость.
– Если у тебя не полумесяц в ухе, тогда что?
– Это драккар. Корабль-дракон. Так его называли викинги, грабившие соседние королевства. Их боялись и о них слагали легенды. Этот подарок мне сделал Захар, когда работал в мастерской у ювелира.
– Неужели Захар стащил слиток?
– Не в тот раз. Он видел сон, будто мы познакомились с ним давным-давно, в прошлых рождениях. В последний раз это случилось на северной земле, где под разноцветным небесным куполом читали молитвы Одину.
– Разрешишь примерить?
– Снимать нельзя. Дурная примета. Можешь подойти поближе и посмотреть.
Я встала на цыпочки: серебряный полумесяц неожиданно оказался кораблем древних скандинавов с парусом вместо привидевшейся мне звезды, грозными воинами и зубастой пастью дракона.
Николя закурил сигарету, и вокруг поплыли кольца, которые он легко создавал, предварительно задерживая и сгущая сладковатый дымок во рту. За первым колечком в воздухе появлялось второе, за ними третье, и, сливаясь с первыми, кольца образовывали густой белый нимб. Символы святости покачивались и неспешно поднимались вверх, чтобы растаять и слиться с закатом.