Трагедии. Сонеты

Шекспир Уильям

Эдмунд. Я пойду сейчас искать его, наведу на разговор о письме и обо всем дам вам знать.

Глостер. Вот они, эти недавние затмения, солнечное и лунное! Они не предвещают ничего хорошего. Что бы ни говорили об этом ученые, природа чувствует на себе их последствия. Любовь остывает, слабеет дружба, везде братоубийственная рознь. В городах мятежи, в деревнях раздоры, во дворцах измены, и рушится семейная связь между родителями и детьми. Либо это случай, как со мною, когда сын восстает на отца. Либо как с королем. Это другой пример. Тут отец идет против родного детища. Наше лучшее время миновало. Ожесточение, предательство, гибельные беспорядки будут сопровождать нас до могилы. Изобличи этого мерзавца, Эдмунд. Ты об этом не пожалеешь. Постарайся, пожалуйста. — Или вот еще пример. Благородный Кент изгнан. За что? Только за то, что он честен.

Удивительно! (Уходит.)

Эдмунд. Вот так всегда. Как это глупо! Когда мы сами портим и коверкаем себе жизнь, обожравшись благополучием, мы приписываем наши несчастья солнцу, луне и звездам. Можно, правда, подумать, будто мы дураки по произволению небес, мошенники, воры и предатели вследствие атмосферического воздействия, пьяницы, лгуны и развратники под непреодолимым давлением планет. В оправдание всего плохого у нас имеются сверхъестественные объяснения. Великолепная увертка человеческой распущенности — всякую вину свою сваливать на звезды! Отец проказничал с матерью под созвездием Дракона. Я родился на свет под знаком Большой Медведицы. Отсюда следует, что я должен быть груб и развратен. Какой вздор! Я то, что я есть, и был бы тем же самым, если бы самая целомудренная звезда мерцала над моей колыбелью… Вот идет Эдгар. Он является как нельзя более вовремя, подобно развязке в старинной комедии. Напущу на себя грусть вроде полоумного Тома из Бедлама [94] .

94

Том из Бедлама. — После закрытия монастырей в Англии (XVI в.) в бывшем Вифлеемском монастыре (англ., сокращенно: Bedlam), в Лондоне, был устроен сумасшедший дом. Хронических сумасшедших переставали «лечить» (то есть лить воду на голову, бить, сажать на цепь и пр.) и отпускали на все четыре стороны, разрешая им просить милостыню. Народ прозвал их «Томами из Бедлама». Впоследствии Эдгар переодевается таким «Томом».

Входит Эдгар.

О, эти затмения — предвестия будущих раздоров! Фа, соль, ля, ми…

Эдгар. Ну как, брат Эдмунд? Ты занят серьезными размышлениями?

Эдмунд. Я задумался, брат, над событиями, которые, как я читал, должны произойти вслед за недавними затмениями.

Эдгар. Вот ты чем занимаешься!

Эдмунд. Уверяю тебя, предсказания, о которых я прочел, к несчастию, сбываются. Извращаются отношения между детьми и родителями, наступает мор, дороговизна, всеобщая вражда. Государство раздирают междоусобицы, народ угрожает королю и знати, возникает подозрительность, друзья отправляются в изгнание, армия разваливается, супруги изменяют друг другу и прочая и прочая.

Эдгар. С каких пор записался ты в астрономы? [95]

Эдмунд. Оставим это. Лучше скажи мне, когда ты виделся с отцом в последний раз?

Эдгар. Вчера вечером.

Эдмунд. Ты говорил с ним?

Эдгар. Да, два часа подряд.

Эдмунд. Вы расстались по-хорошему? Ты не заметил в нем какого-нибудь неудовольствия, когда он говорил и смотрел на тебя?

95

С каких пор записался ты в астрономы? — Астрологию обычно называли астрономией. Интересно, что молодое поколение (Эдмунд, Эдгар), в отличие от старого поколения (Глостер), не верит в астрологию.

Эдгар. Ни малейшего.

Эдмунд. Припомни хорошенько, чем ты мог задеть его, и, ради всего святого, не попадайся ему на глаза некоторое время, пока он не успокоится. Сейчас он клянет тебя на чем свет стоит и готов разорвать тебя на части от гнева.

Эдгар. Какой-нибудь мерзавец оклеветал меня.

Эдмунд. Я тоже боюсь этого. Прошу тебя, соблюдай осторожность, пока его ярость не уляжется. И знаешь что: я дам тебе убежище в своей комнате, откуда ты сможешь удобно подслушать, что скажет отец. Ступай туда. Вот тебе ключ. Если вздумаешь отлучиться на улицу, бери оружие.

Эдгар.

Оружие?

Эдмунд. Слушай, брат, это для твоей пользы. Честное слово, у него что-то недоброе на уме против тебя. То, что я рассказал тебе, — ничто по сравнению с действительностью. Прошу тебя, уходи, пожалуйста.

Эдгар. Но ты скоро дашь мне знать о себе?

Эдмунд. Я посвящу всего себя этому делу.

Эдгар уходит.

Отец поверил, и поверил брат. Так честен он, что выше подозрений. Их простодушием легко играть. Я вижу ясно, как их обморочить. Не взял рожденьем, так свое возьму Благодаря врожденному уму.

(Уходит.)

Сцена третья

Комната во дворце герцога Альбанского.

Входят Гонерилья и Освальд.

Гонерилья. Правда ли, что отец прибил моего придворного за то, что тот выругал его шута?

Освальд. Да, миледи.

Гонерилья

Все время огорченья! Что ни час — Другая новость. В доме нет покоя. Я больше не могу. Его двору Позволено буянить как угодно. А нам за мелочь всякую упрек. Когда они воротятся с охоты, Я не хочу с ним говорить. Скажи: Я нездорова. Да не расстилайся Так перед ним. Последствия беру Все на себя.

Звуки рога за сценой.

Освальд

Вы слышите, он едет.

Гонерилья

Поменьше церемоний. Передай Всем в доме это. Я хочу, чтоб дело Дошло до взрыва. Плохо у меня — Пускай к сестре переезжает. Знаю, Что у нее на это сходный взгляд. Она не даст командовать упрямцу. Сам отдал власть, а хочет управлять По-прежнему! Нет, старики — как дети, И требуется строгости урок, Когда добро и ласка им не впрок. Запомни это.

Освальд

Слушаюсь, миледи.

Гонерилья

И попрохладнее с его людьми. Без всякого стесненья. Подчиненным Скажи, что я хочу найти предлог Для объяснений. Это надоело. Сейчас я напишу письмо сестре, Чтоб нам быть заодно. — Готовь обедать.

Уходят.

Сцена четвертая

Зал там же.

Входит Кент, переодетый.

Кент

Я должен перенять чужую речь И буду до конца неузнаваем. Так надо для намерений моих, Из-за которых изменил я внешность. Ну, Кент, слугой к хозяину наймись, Прогнавшему тебя под страхом смерти, И этим господину докажи, Как велика твоя неутомимость.

Звуки рога за сценой. Входят Лир, рыцари, слуги.