Трагедия капитана Лигова
Шрифт:
Время для них тянулось медленно, почти остановилось. Мэйлу казалось, что всю жизнь он плывет вот так в холодной воде, которая сковывает тело, тянет вниз, попадает в рот, мешая дышать. А над головой, вокруг будто всегда была эта серая моросящая мгла. Солнце, горячее и ласковое, зеленая трава, твердая земля под ногами, голоса людей, пение птиц — все это он когда-то видел в чудесном сне, и этот сон не повторится, а будет всегда холод, вода, туман…
Мэйл уже несколько раз уходил в воду с головой, но капитану он не давал погружаться. Джо читал про себя все молитвы, какие только знал, просил всех святых спасти его и капитана. Он хотел сейчас вспомнить все яркое, значительное в своей жизни, которая вот-вот оборвется. Он торопливо перебирал в памяти события, снова был среди родных, на плантациях, слышал заливистый смех своей Элизы, видел ее лукаво-зовущий взгляд. Вот она берет его за руку и тянет за собой. О, какая Элиза сильная! Он не может ей сопротивляться, у него не хватает сил. А Элиза стаскивает его с берега в реку. Ух, какая холодная в ней вода! Здесь должно быть глубоко, что она делает, Элиза?! Она уже на середине реки. Ужас охватывает Джо. Он зовет девушку вернуться назад, но вода заливает Джо, и он, задыхаясь, идет ко дну, в темную бездну, а перед его глазами вспыхивают, крутятся и исчезают красные, зеленые, синие пятна, круги…
«Элиза! Элиза!» — хочет крикнуть Джо и взмахивает руками, чтобы разогнать эти расплывчатые цветные пятна, которые мешают ему увидеть любимую. Острая и глубокая боль в боку возвращает Мэйла к действительности. Джо осматривается и с особой ясностью видит все вокруг. Отплевываясь и кашляя, он видит вокруг себя выступающие на поверхности камни, черные, блестящие и скользкие. Прямо перед ним — берег с гладкой песчаной и галечной полосой, с выброшенным серым плавником, а дальше — коричневые скалы, сопки, покрытые зеленью.
— Капитан! Мистер капитан! — хочет закричать от радости Мэйл, но только хрип вырывается у него. Джо стоит на коленях, все еще не решаясь встать на ноги, и держит под руки Белова. Голова капитана свешивается на грудь. Бок у Джо ободран о камни, и рана, разъедаемая морской водой, саднит. Но негр не обращает внимания на боль, не обращает внимания и на то, что острые камни и ракушки, устилающие дно, режут, рвут его колени. Наконец он поднимается и медленно, качаясь, шаг за шагом выходит из воды, тащит Белова.
Кажется, вот-вот Джо упадет, и они оба захлебнутся. Так обессилел негр. Но он упорно выбирается из воды на сушу, вытаскивая Белова, и на песке остаются отпечатки ног Джо и полосы от волочащихся ног капитана. Глаза негра лихорадочно горят, он пытается что-то говорить, но лишь свистящий шепот срывается с его посиневших губ.
Едва Мэйл переступил плавник, как последние силы оставили его. Он опустил Белова на землю, покрытую сухими водорослями, рухнул рядом с ним и затих. Оба они лежали неподвижно. А море бушевало все сильнее, ветер усилился, и волны, все нарастая, выкатывались на берег, шумели, рокотали, далеко разбрасывая брызги, словно сердились, что упустили свои жертвы. Но ни Белов, ни. Мэйл не слышали шума волн, гудения ветра, крика птиц, носившихся над прибрежной полосой. Измученные, обессиленные, они забылись глубоким, без всяких видений сном.
Мэйл проснулся раньше Белова. До рассвета было еще далеко. На беззвездном небе, затянутом тучами, блеклым пятном просматривалась луна. Джо поежился от холода и посмотрел на капитана. Белов лежал в той же позе, в какой его положил Джо. Моряк дышал ровно.
Мэйл встал. Одежда на нем немного просохла. Он прошелся по берегу. Под ногами зашуршали сухие водоросли. Это натолкнуло негра на счастливую мысль. Он долго и старательно собирал на берегу водоросли, толстым слоем, по самый подбородок, покрыл ими Белова и устроил постель для себя. Сразу же стало теплее. Не так пронизывал ветер. От водорослей пахло йодом, солью, морем… Джо ощутил острый приступ голода и жажды. Можно было попытаться поискать ракушек, но негр решил дождаться утра и скоро уснул.
Разбудил его Белов. Он похлопывал Джо по плечу и негромко звал:
— Джо! Джо! Проснись, Джо!
Негр скинул с себя водоросли, сел рядом с капитаном. Белов, видимо, проснулся давно. Одну из рубах он обратил в бинты, и сейчас его рука висела на перевязи. Долгий и крепкий сон освежил капитана, частично восстановил силы. Константин Николаевич выглядел бодрее, энергичнее;
— Пора в путь, Джо, — сказал он. — Выясним, где мы, где наши товарищи. Нельзя терять время. Ох, попить бы!
Последние слова вырвались у него непроизвольно. Джо тут же почувствовал, что все у него горит внутри.
Он поднялся на ноги, ощущая слабое головокружение. Моряки осмотрелись. Они стояли на берегу бухточки, густо засыпанной валунами, обломками скал, а перед ними поднимались осыпи, за которыми виднелись выветренные каменные склоны, кое-где поросшие кустарником. Еще выше зеленели поляны. Слева, далеко в море, выдался высокий обрывистый мыс, справа — крутые валуны-гиганты.
Белов и Мэйл оказались в каменной ловушке, захлопнутой за ними морем. Над головой — серое невеселое небо. Но надо выбираться. Джо указал на расщелину, изломанно вьющуюся по склону сопки, поросшую невысокими деревцами:
— Там можно уйти.
Белов молча кивнул. Но прежде чем двинуться за негром, он обернулся и посмотрел на море. Пустынное, оно сейчас казалось выпуклым. И будто с этой выпуклости бежали к берегу волны, рассыпая у ног Белова мелкие брызги. О чем шуршат они? Может быть, они видели людей с «Аляски», знают, что с ними произошло? Капитан задумался. Горе читалось, на его лице, где легли глубокие морщины. Глаза были печальны.
Джо окликнул капитана. Моряк неторопливо подошел к нему. Мэйл понимал его состояние. Пробираясь меж валунов, она начали подниматься по осыпи. Из-под ног выскальзывали и катились вниз мелкие камни, увлекавшие за собой другие камешки и песок. Их движение нарастало, образуя каменную реку, которая все быстрее и быстрее текла вниз. А над ней клубилась пыль.
Джо миновал осыпь и оказался у тонкой ели. Ухватившись за нее, он протянул руку Белову, помог ему добраться до расщелины. Скалы, изъеденные временем, непогодой, оказались слабыми, рассыпчатыми. Они не выдержали тяжести двух человек, и ель с корнями осталась в руках Мэйла.
Он едва удержался на ногах. Прислонившись к скале, моряки перевели дыхание и снова поползли вверх, на четвереньках, цепляясь за каждый выступ, за каждую щель. Ноги дрожали от напряжения. А они все ползли и ползли, и Джо все время был рядом с Беловым и всякий раз, когда капитану было трудно, протягивал ему руку.
Через каждые десять — пятнадцать минут они делали передышку, смотрели вперед, наверх, где начинался ельник. Там густо росли невысокие, с искривленными стволами деревья. Долго добирались к ним моряки, а добравшись, с наслаждением опустились на траву и лежали молча, слушая, как громко стучит в груди сердце. Пахло травой, хвоей.
Белов старался не выдавать терзавшей его боли в плече. Она все усиливалась. Чтобы отвлечься от нее, капитан поднялся на ноги:
— Пошли!
Негр послушно встал. Теперь не нужно больше взбираться вверх. Миновав камни, поросшие серым лишайником, моряки углубились в лес. Стало заметно светать. Путники не говорили о своей жажде, но каждый думал о воде, о холодной, прозрачной воде. И когда Белов услышал журчание ключа, то подумал, что у него галлюцинация. Чтобы проверить себя, он посмотрел на негра. Тот тоже услышал звук воды, и на его лице, покрытом испариной, появилась улыбка: