Трагедия русского офицерства
Шрифт:
Хотя Дон представлял собой «маленький незатопленный островок среди разбушевавшейся стихии» — только здесь офицеры продолжали носить золотые погоны, только здесь отдавалась воинская честь и уважалось звание офицера [320] , но и тут атмосфера была крайне неблагоприятной для добровольцев. Даже в Новочеркасске в ноябре несколько офицеров были убиты в затылок из-за угла [321] . Не изведавшее власти большевиков казачество оставалось тогда равнодушным, а «рабочие и всякий уличный сброд с ненавистью смотрели на добровольцев, и только ждали прихода большевиков, чтобы расправиться с ненавистными «кадетами». Мало понятное озлобление против них… было настолько велико, что иногда выливалось в ужасные, зверские формы. Ходить в темное время по улицам города, а в особенности в Темернике, было далеко не безопасно. Были случаи нападений и убийства. Как-то раз в Батайске рабочие сами позвали офицеров одной из стоявших здесь добровольческих частей к себе на политическое собеседование, причем гарантировали им своим честным словом полную безопасность. Несколько офицеров доверились обещанию и даже без оружия пошли на это собрание. Около ворот сарая, где оно должно было происходить, толпа окружила несчастных офицеров, завела с ними спор сначала в довольно спокойном тоне, а затем, по чьему-то сигналу, рабочие бросились на них и буквально растерзали четырех офицеров… На другой день я был на отпевании двух из них в одной
320
320 — Львов Н. Н. Свет во тьме, с. 2.
321
321 — Нестерович-Берг М. А. В борьбе с большевиками, с. 73.
322
322 — Богаевский А. П. Воспоминания 1918 г. Нью-Йорк, 1963, с. 42–43.
323
323 — Свидерский Д. Д. Поход к Ледяному походу, с. 36.
Немногочисленность добровольцев компенсировалась тем, что это были люди, беззаветно преданные своей идее, имевшие военную подготовку и боевой опыт, которым было нечего терять, кроме жизни, сознательно поставленной на карту спасения родины. Ген. Лукомский, характеризуя моральные качества первых добровольцев, вспоминал, как выбранный им на должность адъютанта офицер отказался занять эту должность: «По его словам, он не хотел бы занимать безопасное место адъютанта в то время, когда его товарищи подвергаются лишениям и опасностям боевой жизни. Вскоре после этого он был убит, спасая в бою раненого офицера. Узнав о его смерти, пошел в ряды Добровольческой армии его брат, тяжело контуженный во время Европейской войны и безусловно подлежащий освобождению от службы. Он также был убит. Третий их брат был убит во время Европейской войны. Из таких честных и доблестных бойцов была сформирована маленькая армия генерала Корнилова» [324] . Руководители армии — генералы Л. Г. Корнилов, М. В. Алексеев, А. И. Деникин, С. Л. Марков, И. Г. Эрдели и другие, представляли собой цвет русского генералитета. Многие из добровольцев уже лишились близких, часть принимала участие в боях в Петрограде и Москве. Вот одна из типичных судеб: «Мне рассказали потом его историю. Большевики убили его отца, дряхлого отставного генерала, мать, сестру и мужа сестры — полного инвалида последней войны. Сам подпоручик, будучи юнкером, принимал участие в октябрьские дни в боях на улицах Петрограда, был схвачен, жестоко избит, получил сильные повреждения черепа и с трудом спасся. И много было таких людей, исковерканных, изломанных жизнью, потерявших близких или оставивших семью без куска хлеба там, где-то далеко, на произвол бушующего красного безумия [325] . По возрасту и чинам это были самые разные люди: «В строю стояли седые боевые полковники рядом с кадетами 5-го класса» [326] .
324
324 — Голеевский М. Н. Материалы по истории гвардейской пехоты и артиллерии в гражданскую войну с 1917 г. по 1922 г. кн. 1. Бг б. г., с. 45–46.
325
325 — Деникин А. И. Очерки русской смуты, с. 88.
326
326 — Богаевский А. П. Воспоминания, с. 56.
«В одной картине запечатлелась героическая борьба на Дону. Широкая улица большого города. Многоэтажные дома с обеих сторон. Парадные подъезды больших гостиниц. В залах ресторанов гремит музыка. На тротуарах суетливое движение тысячной толпы, много здорового молодого люда. Выкрики уличных газет, треск трамваев. Проходит взвод солдат. Они в походной форме, холщевые сумки за спиной, ружья на плечах. По выправке, по золотым погонам вы узнаете офицеров. Это третья рота офицерского полка. Вот капитан Зейме, Ратьков-Рожнов, вот Валуев, полковник Моллер, поручик Елагин, с ними два мальчика, еще неуверенно ступающих в больших сапогах по мостовой. Куда они идут? Под Ростовом бой. Полковник Кутепов с 500 офицерами защищает подступы к Ростову. Под Батайском ген. Марков с кадетами и юнкерами отбивается от натиска большевиков. Батайск за рекою. На окраинах слышна канонада. Потребовано подкрепление, и из Проскуровских казарм вышло 50 человек. Представьте себе эту картину. По шумной улице большого города в толкотне праздничной толпы проходит взвод солдат. 50 человек из пятисоттысячного города. И вот, когда перед вашими глазами встанут эти 50, вы поймете, что такое Добровольческая армия» [327] .
327
327 — Львов Н. Н. Свет во тьме, с. 17. О духовном облике первых добровольцев см. также: Турчанинов Б. Терновый венец. За Русь Святую. Скорбные тени и др. // ВП, №№ 45–50, 69–70, 73–74, 91; ПП, №№ 3, 11, 14.
9 (22) февраля 1918 г. Добровольческая армия выступила из Ростова в свой легендарный 1-й Кубанский («Ледяной») поход на Екатеринодар, ставший поистине героической эпопеей русского офицерства. Численность ее составляла 3683 бойца и 8 орудий, а с обозом и гражданскими лицами свыше 4 тысяч [328] . В самом начале похода в ст. Ольгинской армия, состоявшая до того из 25 отдельных частей, была реорганизована (батальоны превратились в роты, роты во взводы) и получила следующий вид [329] :
328
328 — Первые начавшие. Нью-Йорк, 1958, с. 44. Приводятся также цифры от 2,5 до 4 тыс. (около 3 тыс. штыков и 400 сабель). См.: Лукомский А. С. Воспоминания, с. 240; Богаевский А. П. Воспоминания, с. 56; Дерябин А. И. Белые армии в гражданской войне в России. М., 1994, с. 10.
329
329 — Богаевский А. П. Воспоминания, с. 55–56; Левитов М. Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка, с. 113–114; Павлов В. Е. Марковцы в боях и походах, т. 1, с. 123; Деникин А. И. Очерки русской смуты, с. 110; Первые начавшие, с. 44.
Сводно-Офицерский (1-й Офицерский) полк (ген… Марков) — из трех офицерских батальонов разного состава, Кавказского дивизиона, части Киевской школы прапорщиков, Ростовской офицерский и Морской рот;
Корниловский ударный полк (полковник Неженцев) — со включением частей Георгиевского полка и отряда полковника Симановского;
Партизанский полк (ген… Богаевский) — 3 пеших партизанских сотни, главным образом из донских партизан;
Особый Юнкерский батальон (ген. Боровский) — около 400 чел. (1-я рота из юнкеров и кадет, 2-я и 3-я из учащихся) — из прежнего Юнкерского батальона, Отдельного Студенческого батальона (Ростовского студенческого полка) и части Киевской школы прапорщиков;
Артиллерийский дивизион (полковник Икишев) — 4 батареи (подполковники Миончинский, Шмидт, Ерогин и полковник Третьяков);
Чехословацкий инженерный батальон — до 250 чел. с Русско-галицким взводом (капитан Неметчик, инженер Кроль, прапорщик Яцев);
Техническая рота (полковник Банин);
Конный отряд полковника Глазенапа — из донских партизан;
Конный отряд полковника Гершельмана — из регулярных кавалеристов;
Конный отряд подполковника Корнилова — из бывших чернецовских партизан.
Охранная рота штаба армии (полковник Дейло);
Конвой (из текинцев) командующего армией (полковник Григорьев);
Походный лазарет (доктор Трейман).
Офицерство с разваливающихся фронтов стекалось и на Кубань, но нерешительность Войскового правительства и шаткость его положения заставляли многих разочароваться в возможности создания здесь антибольшевистских сил и покидать край. Находившиеся в Екатеринодаре бывшие начальники дивизий и командиры корпусов, охваченные обычным для того времени параличом воли, оказались не способны возглавить сопротивление, однако в целом того позорного подавленного настроения у большинства офицеров, какое имело место в Киеве, Одессе, Ростове, Екатеринославе и других городах, здесь не наблюдалось, и большинство приняло участие в борьбе (тем более, что местными большевиками предполагалось истребление атаманского окружения и всех офицеров в городе) [330] . Так что и здесь стали создаваться добровольческие отряды. Первый был создан 1 ноября 1917 г. Кубанским атаманом из офицеров стоявшего в городе Кавказского запасного артиллерийского дивизиона и Кубанского гвардейского дивизиона, но через две недели после исчезновения непосредственной угрозы со стороны разложившихся солдат, распущен [331] . 29 ноября начальником для формирования отрядов на правах командующего армией был назначен генерал-майор К. К. Черный (9 января 1918 г. его сменил ген. Букретов, а 17-го — ген. Гулыга) и создан его Полевой штаб (начальник штаба — подполковник В. Г. Науменко). 6 декабря закончил формирование первого отряда войсковой старшина Галаев (135, позже 350 ч при 2-х орудиях и 6-ти пулеметах; батареей командовал капитан Е. Полянский), 2 января 1918 г. сформировался отряд капитан В. Л. Покровского (около 200, позже 350 ч при 2-х орудиях и 4-х пулеметах). Эти отряды состояли преимущественно из молодых офицеров, не старше капитана (как регулярных частей, так и казачьих), они разоружали большевизированные запасные части и несли охрану атаманского дворца. В середине января была сформирована батарея есаула Корсуна и смешанный отряд полковника С. Улагая [332] .
330
330 — Сербин Ю. В. ген. В. Л. Покровский, с. 8–9.
331
331 — Боголюбский В. Н. Воспоминания юного артиллерийского офицера о начале гражданской войны // ПП, № 20, с. 46–47.
332
332 — Николаев К. Н. Смутные дни на Кубани // Ч, № 331–332, с. 18–20; По другим сведениям в конце декабря в отряде Галаева было до 200 чел. и у Покровского менее 100 (Науменко В. Г. Начало гражданской войны на Кубани // КИЛС, № 8, с. 10).
К этому времени связь с Доном прервалась, высланный оттуда отряд капитана Беньковского был предательски разоружен на ст. Тимашевской и его офицеры брошены в тюрьму Новороссийска. 20 января было созвано собрание всех офицеров, находившихся в Екатеринодаре, на котором в ответ на выражения безнадежности и уныния с пламенной речью выступил генерал-квартирмейстер Полевого штаба полковник Н. Н. Лесевицкий, призвавший русское офицерство подняться на борьбу; тут же началась запись в возглавленный им отряд (800 ч при 2-х орудиях и 4-х пулеметах) [333] . Ядром этого отряда, получившего название «Отряд Спасения Кубани», послужили офицеры 5-й Кавказской казачьей дивизии, только что прибывшей с фронта во главе с полковником Г. Я. Косиновым. В его составе из юнкеров Киевского военного училища и Киевской школы прапорщиков была сформирована пешая сотня, из юнкеров Николаевского кавалерийского училища и Екатеринодарской школы прапорщиков — конный взвод, инженерная рота из 4-х взводов (ген… Хабалов), есаулом В. Я. Крамаровым офицерская батарея (главным образом из кубанцев) [334] .
333
333 — Сербин Ю. В. ген. В. Л. Покровский, с. 7–13; Николаев К. Н. Первый Кубанский поход, № 30, с. 10.
334
334 — Крамаров. Воспоминания об отряде «Спасения Кубани» // ПП, № 25, с. 14–15; Казамаров П. Т. Россию защищают дети // ПП, № 5, с. 33.
Первый бой с большевиками (в котором погиб войсковой старшина Галаев) добровольцы выдержали 22 января у ст. Энем. Отряд Покровского насчитывал тогда около 120 или 160 ч. В дальнейшем он (объединенный с галаевским) держал фронт в направлении ст. Тихорецкой, а отряд полковника Лесевицкого ст. Кавказской (на тимашевское направление выдвинулся отряд капитан Раевского). Формировались и более мелкие части, в частности, конная сотня имени войсковой старшина Галаева (около 50 офицеров), 1-я Кубанская добровольческая батарея имени войсковой старшина Галаева, отряды есаула Бардижа, войскового старшины Чекалова и другие [335] . На левом берегу Кубани действовали отряды полковников С. Улагая и Султана-Крым-Гирея [336] .
335
335 — Пухальский Ф. В. В Кубанском правительственном отряде // ВП, № 17, с. 31; Полянский Е. Первый бой на Кубани // ВП, № 16, с. 5–6; Третьяков В. Первые добровольцы на Кубани и кубанцы в 1-ом походе // ВБ, № 24, с. 18. См. также: Сербин Ю. В. Смутные дни на Кубани. Белград, 1924; Леонтович В. Первые бои на Кубани. Воспоминания. Мюнхен, 1923; Гаджемуков В. Черкесы и большевизм // ВП, № 50; Скрылов А. И. Экспедиция Бардижа на Тамань в самодельном бронепоезде // ВП, № 7; Он же. Экспедиция К. Л. Бардижа // ПП, № 24;
336
336 — Науменко В. Г. Начало гражданской войны на Кубани // КИЛС, № 8, с. 14–15.
22 февраля на совещании у Кубанского атамана полковника Филимонова (помимо командующего войсками и членов правительства присутствовали ген. Эрдели, полковники Галушко, Науменко, Косинов, Успенский, Кузнецов, Мальцев, Рашпиль, Ребдев, Султан-Келеч-Гирей и есаул Савицкий) было решено оставить Екатеринодар. 26 февраля 1918 г., накануне эвакуации города, Покровский (произведенный в полковники и назначенный 14 февраля командующим войсками Кубанской Области) приказал всем еще не состоящим в отрядах офицерам прибыть к нему, в результате чего прибыло около 180 чел. [337] . 1 марта вышедшие из города части были собраны и реорганизованы в ауле Шенжий и приняли следующий вид:
337
337 — Мяч А. Вступление в Кубанский отряд // ПП, № 1, с. 21.