Трагедия русского офицерства
Шрифт:
Дроздовские части. Отряд Дроздовского, как уже говорилось, вышел в поход из Румынии в количестве 1050 ч, а к моменту соединения с Добровольческой армией насчитывал около 3000. 2-й Офицерский (Дроздовский) конный полк в середине июня 1918 г. насчитывал 650 ч. В начале апреля 1920 г. 3-й Дроздовский полк насчитывал 1000 ч, в начале августа 2-й полк состоял из 300 шт., 1-й — из свыше 1000, на 21. 09 в 1-м полку было свыше 1500 шт., 2-м ок900 и в 3-м — свыше 700, Запасном — около 600, конном — до 600. В 4-м (Запасном) полку офицеры были только на командных должностях, и то в ограниченном числе, в середине октября он насчитывал 500 ч, а вся дивизия свыше 3000 шт. и 500 сабель в конном полку [456] .
456
456 — Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи, т. 1, с. 138; т. 2, с. 33, 127, 177, 181, 196–197.
Алексеевские части. Под Екатеринодаром Партизанский полк насчитывал 800 ч, после штурма — 300 [457] , в начале 2-го Кубанского похода в июне 1918 г. 600 ч. [458] При десанте на Геническ на 1. 04. 1920 г. Алексеевская бригада имела 600 ч. [459]
Симферопольский офицерский полк начал формироваться капитаном Орловым на добровольческой основе в Симферополе осенью 1918 г. в основном из офицеров-местных уроженцев. К началу ноября имелось уже более 200 ч; одновременно по две роты было сформировано в Ялте (капитан Б. Гаттенбергер) и Севастополе (капитан Коттер). Он вошел в состав 4пд
457
457 — Казанович Б. Партизанский полк в Первом Кубанском походе // ВП, № 16, с. 3.
458
458 — Прянишников Б. Еще о «Белых мальчиках». Во втором Кубанском походе с Партизанским полком // Ч, № 576, с. 13.
459
459 — Павлов Б. Из истории алексеевского полка // Ч, № 568, с. 13.
460
460 — Альмендингер В. В. Симферопольский офицерский полк, с. 6, 16, 20, 40–42.
Части, созданные на базе офицерского кадра полков старой армии. Гвардейский отряд в конце января 1919 г. состоял из 4-х батальонов по 3–4 офицера в роте [461] . Сводно-гвардейский полк летом 1920 г. имел 1200 шт. [462] Весной 1919 г. в роте л. — гв. Саперного полка более 15 офицеров [463] . Сводный полк Кавказской гренадерской дивизии в 1919 г. имел 400–500 шт., но к концу января 1920 г. сократился до 60 и 11 февраля 1920 г. был окончательно уничтожен у Горькой Балки, спаслось лишь 16 офицеров [464] . Белозерский полк к 11 марта 1919 г. имел всего 76 ч (4 роты, в двух из них было по 11 ч) [465] , в апреле 1919 г. он имел 62 шт., летом в нем было около 100 офицеров и две офицерские роты. Из Харькова полк выступил в количестве около 800 шт., к моменту штурма Чернигова он имел 2000 шт., 200 сабель и 600 ч в запасном батальоне. В полку солдатский состав на 80–90 % состоял их пленных красноармейцев или мобилизованных и бежавших от красных, от Харькова до Бредовского похода полк пропустил через свои ряды более 10 тыс. ч [466] . Осенью от потерь полк уменьшился до 215 штыков. Олонецкий пехотный полк летом 1919 г. насчитывал 250 штыков [467] . В Сводно-стрелковом полку к началу февраля 1920 г. в оставалось около 250 ч [468] . В 7-й пехотной дивизии в конце июня 1919 г. (4653 чел.) служило (без артбригады) 272 офицера на офицерских и 442 на солдатских должностях, в т. ч. в сводном полку 4-й стрелковой дивизии 90 и 222, а в сводном полку 15-й пехотной дивизии 148 и 114 [469] .
461
461 — Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи, т. 1, с. 201.
462
462 — Яконовский Е. Голая Пристань (Последний б-ой лейб-гренадер 7 октября 1920) // ВБ, № 6, с. 45.
463
463 — Маевский В. А. Гвардейские саперы. Новый Сад, б. г., с. 184.
464
464 — Попов К. С. Воспоминания кавказского гренадера, с. 275–277.
465
465 — Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи, т. 1, с. 220–221.
466
466 — Штейфон Б. А. Кризис добровольчества. Белград, 1928, с. 19, 55, 61, 63, 78–79.
467
467 — Горяйнов И. 13-й пехотный Белозерский генерал-фельдмаршала князя Волконского полк в гражданскую войну // ВБ, № 124, с. 31–32.
468
468 — Карпов Б. В. Белый флот в Азовском море // Ч, № 139/140, с. 15.
469
469 — ГАРФ, ф. 5827, оп. 1, д. 122, лл. 7–8.
По советским данным отошедшие в конце октября 1920 г. в Крым части насчитывали (штыков и сабель): Сводно-Гвардейский полк — 400, 13-я пехотная дивизия 1530, 34-я — 750, Корниловская дивизия — 1860, Дроздовская — 3260 и Марковская — 1000 [470] .
Артиллерия. Обычно в батареях состояло 30–40 офицеров и 150 солдат. Все батареи 1-й конной дивизии в августе-сентябре 1918 г. (1 и 2-я конно-горные и 3-я конная) имели почти исключительно офицерский состав [471] . В 1-й конно-горной батарее в августе 1918 г. было около 100 офицеров на солдатских должностях и 12 солдат ездовых [472] . В 7-й артбригаде летом 1919 г. насчитывалось 69 офицеров на офицерских и 103 на солдатских (из 723 чел.) должностях [473] . В Марковской артбригаде к 1. 01. 1920 г. осталось всего 365 ч (в т. ч. 33 офицеров и 150 солдат в 4-й батарее). В Крым прибыло 246 офицеров и чиновников и около 500 солдат. На 15. 09. 1920 г. в бригаде состоял 250 офицеров (13 в управлении бригады, по 4–5 в управлении дивизионов и по 30–40 в батареях). Командиры дивизионов были полковниками, среди командиров батарей — 4 полковника, подполковник и капитан, старших офицеров — 4 подполковника и 2 штабс-капитана; всего — 1 генерал-майор, 11 полковников, 9 подполковников, 16 капитанов, 76 штабс-капитанов, 43 поручика и 93 подпоручика [474] . В Галлиполи в одной из батарей Дроздовского дивизиона на 85 офицеров приходилось 74 солдата [475] . В обычных обстоятельствах соотношение между солдатами и офицерами было 1:3–1:5.
470
470 — Павлов В. Е. Марковцы в боях и походах, т. 2, с. 337.
471
471 — Врангель П. Н. Воспоминания, т. 1, с. 73.
472
472 — Мамонтов С. Походы и кони, с. 66.
473
473 — ГАРФ, ф. 5827, оп. 1 д. 122, лл. 7–8.
474
474 — Марковцы-артиллеристы, с. 236, 242, 288–291.
475
475 — Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи, т. 2, с. 292.
Кавалерия. Сводно-драгунский полк в апреле 1919 г. имел 74 офицера при 841 солдате [476] . Сводно-Кирасирский полк к 8. 12. 1919 г. потерял 9/10 своего состава и вместе со 2-м Гвардейским Сводно-кавалерийским полком насчитывал около 60 сабель [477] . 5-й Александрийский гусарский к октябрю 1919 г. имел около 2000 ч при 3 штаб — и 27 обер-офицерах, к 5. 03. 1920 — около 400 ч. [478] Мариупольский гусарский полк в январе 1920 г. имел 46 офицеров при около 500 солдат [479] . 7-й полк в начале октября 1920 г. насчитывал около 400 сабель [480] . В середине октября 1920 г. в конном корпусе Барбовича было около 4000 сабель (1кд — 1300, 2кд —
476
476 — Кадесников Н. З. Краткий очерк Белой борьбы, с. 35.
477
477 — Лейб-драгуны дома и на войне, с. 137.
478
478 — Топорков. Александрийцы у г. Святой Крест 12 января 1920 г. // ВБ, № 43, с. 15, 17; Раух Г. Г. Разгром Буденного под Ростовом 6–8 января 1920 г. // ВП, № 71/72, с. 24.
479
479 — Шишков Л. 4-й гусарский Мариупольский Императрицы Елисаветы Петровны полк // ВБ, № 111, с. 27.
480
480 — Рубцов И. Петроградские уланы, № 7, с. 31.
481
481 — Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи, т. 2, с. 205.
Прочие части. С июня 1919 г. велась запись желающих отправиться в армию Колчака (в основном уроженцы Сибири, служившие в Сибирских частях), и к началу октября был сформирован Отдельный Сибирский офицерский батальон во главе с генерал-майор Г. П. Гаттенбергером. Но ввиду невозможности отправки его в Сибирь, он был влит в один из Марковских полков [482] . Летом-осенью 1919 г. из офицеров местных городов создавались офицерские роты, например, Черкасская офицерская рота в октябре насчитывала около 70 штыков [483] . Высокий процент офицеров был в бронепоездных частях. Экипажи бронепоездов насчитывали свыше 100 чел. (например, команда бронепоезда «Офицер» в марте 1920 г. насчитывала 48 офицеров и 67 солдат, бронепоезда «Генерал Алексеев» на момент эвакуации состояла из 70 чел.) [484] .
482
482 — Краткие сведения об Отдельном Сибирском Офицерском батальоне // ПП, № 18, с. 38.
483
483 — Лейб-гвардии Московский полк. 7. Х1. 1811-7. Х1. 1936. б. м., б. г., с. 50.
484
484 — Осипов А. Краткий военный календарь легкого бронепоезда «Генерал Алексеев» // ВП, № 67/68, с. 49.
В казачьих и других иррегулярных частях процент офицеров был крайне невелик. иногда опускаясь даже меньше штатной численности. В июле 1918 г. в казачьем отряде Шкуро было 10 офицеров на 600 казаков, возрожденный 1-й Кубанский полк насчитывал тогда же 16 офицеров при 1000 казаков [485] . Во 2-м (затем 3-м) Черкесском конном полку, например, в сентябре 1918 г. было 24 офицера и около 400 сабель, на 29. 12. 1919 г. — 26 офицеров и 1200 сабель [486] . Даже в артиллерии число офицеров не превышало положенного по штату [487] . Так продолжалось до Новороссийской эвакуации, в ходе которой процент выехавших в Крым офицеров был много выше, чем среди рядовых казаков. По прибытии в Крым большинство донских офицеров (500–600 ч) было зачислено в Донской офицерский резерв, поскольку их число намного превышало штаты новосформированных донских частей. «Материально офицер был обеспечен настолько плохо, что были случаи самоубийства на почве голода. Особенно тяжело было положение рядового офицерства. Офицеры были раздеты, многие без сапог. Денег почти не получали, что заставляло офицера продавать последние вещи, толкаясь на базаре среди всякого сброда. Дабы не умереть с голода, офицеры вынуждены были образовывать артели грузчиков и работать на пристани, конкурируя с портовыми рабочими» [488] . Затем из части резерва был сформирован Донской офицерский отряд из 6 сотен, несший службу на Сивашах. Больше половины Донского резерва погибла (одна сотня погибла у Перекопа, а еще три сотни — на затонувшем при эвакуации эсминце «Живой» — около 250 ч [489] .
485
485 — Толстов В. Г. Краткая историческая памятка Кубанского, генерал-фельдмаршала Великого Князя Михаила Николаевича полка Кубанского казачьего войска 1732–1932 гг. // Кубанский исторический и литературный сборник, № 4, с. 22.
486
486 — Глебов А. Формирование и жизнь 3-го Черкесского коного полка Черкесской конной дивизии // ПП, № 6, с. 3–4, 7–8.
487
487 — См.: Туржанский С. Л. Дневник поручика, младшего офицера Семилетовской батареи Сводно-Партизанской дивизии Донской армии с 30 ноября 1919 г. по 28 сентября 1921 г. // ПП, № 29–32.
488
488 — Голубинцев А. В. Русская Вандея, с. 188–189.
489
489 — Какурин И. Донской офицерский резерв в Крыму // ПП, № 15, с. 17–20.
Очень большое число офицеров имелось в чрезвычайно многочисленных во ВСЮР тыловых учреждениях и различных организациях. В общей сложности их было гораздо больше, чем на фронте. На это обстоятельство часто обращают внимание. Но тут надо иметь в виду следующие обстоятельства. Обычно непосредственно на фронте находится 50–60 % всех имеющихся офицеров (именно таким — примерно 56 % это соотношение было в русской армии во время мировой войны — за вычетом тыловых частей Действующей армии и войск внутренних военных округов). Но состояние тылов ВСЮР даже близко не походило на тогдашнее: если на территории России царили полное спокойствие и порядок, то большая часть тыловых территорий ВСЮР являлась ареной действий различных бандформирований, иной раз угрожавших (как махновские) даже городам. Это требовало, естественно, держать более значительные силы в тылу. Затем, минимально необходимый набор различного рода снабженческих и вспомогательных учреждений относительно постоянен и никогда не бывает ровно во столько же раз меньшим, во сколько меньше общая численность армии. Наконец, самое существенное то, что в условиях гражданской войны в армии и ее органах состояли и входили в общее число практически все офицеры, проживавшие на данной территории, в том числе и те, кому давно полагалось находиться в отставке, и кто в ней уже и находился не только к 1917, но и к 1914 году. Часть из них стремилась принести посильную пользу общему делу, часть просто не имела бы иначе никаких средств к существованию. Именно такие офицеры, во возрасту и состоянию здоровья все равно уже не годные для строя, составляли абсолютное большинство наполнявших многочисленные тыловые учреждения ВСЮР, что и сказывалось на общем соотношении.
Белая армия на юге России состояла из частей трех основных типов (помимо казачьих). Во-первых, это возникшие вместе с самой армией первые добровольческие офицерские части, об истории которых говорилось выше Корниловский ударный, Марковский (1-й офицерский), Дроздовский (2-й офицерский) и Алексеевский (Партизанский) полки, позже развернувшиеся в бригады и дивизии (их также называли «цветными» — за разноцветные фуражки: красные с черным околышем корниловские, белые с черным марковские, малиновые с белым дроздовские и белые с синим алексеевские). В них служили офицеры всех частей русской армии, в т. ч. кавалеристы и казаки, сохранявшие наименования своих чинов по прежнему роду оружия. Во-вторых, другие добровольческие части, возникшие в ходе гражданской войны, первоначально также состоявшие преимущественно из офицеров (Ставропольский и Симферопольский офицерские полки, различные офицерские дружины и т. д.). В-третьих, возрожденные в белой армии части прежней Императорской армии.
Движение за возрождение полков получило распространение прежде всего среди офицеров гвардейских и кавалерийских частей, ибо первые отличались наиболее сильным корпоративным духом, а вторые в наибольшей степени сохранили свои кадры. К тому же офицеры всех этих полков по обстоятельствам происхождения и образования (в большинстве потомственные военные, окончившие кадетские корпуса) отличались наибольшей непримиримостью к большевикам и дали, по сравнению с другими частями, наибольший процент участников Белого движения. Пехотные полки в ходе мировой войны почти полностью лишились своих кадровых офицеров — носителей традиций полка (не говоря уже о том, что абсолютное большинство пехотных частей были сформированы только в годы войны и имели случайный офицерский состав), поэтому их возродить было труднее.