Трагическая история острова Пасхи
Шрифт:
Она как раз несла воду из родника, и Капуна робко попросил, чтобы она дала ему напиться. Не глядя на него, Мауна молча протянула ему кувшин. Капуна отпил глоток и попытался взглянуть ей в лицо; Мауна отвернулась. Тогда Капуна зашел с другой стороны и повторил свою попытку; Мауна отвернулась.
– Мауна!
– позвал он.
Она не ответила.
– Мауна, - сказал он и тяжело вздохнул.
Ответа не было.
– Мауна...
– произнес Капуна уже безнадежно.
– Разве ты не знаешь, что девушке неприлично
Услышав ее голос, Капуна обрадовался.
– Я знаю это, - выпалил он, - но мы с тобой... мы - жених и невеста!
– Кто тебе сказал такое?
– холодно спросила Мауна.
– То есть как?
– опешил Капуна.
– Но ведь наши родители уже сговорились, а вчера, на празднике, ты сказала мне...
– Я?!
– перебила его Мауна.
– Я ничего не говорила.
Капуна открыл рот от удивления.
– Но как же? Когда я вернулся после состязания, ты плакала и шептала мне на ухо...
– Зачем сейчас об этом вспоминать?
– снова перебила его Мауна.
– Ты бы еще вспомнил, что было десять лет назад! Сегодня всё переменилось.
– Но почему?
– с отчаянием воскликнул Капуна.
– Тебе лучше знать!
– отрезала она.
– Так ты сердишься на меня за то, что я не вернулся вчера домой? Но мы с Кане были на пиру, а после заночевали в поле, потому что уже поздно было возвращаться, - поспешно принялся объяснять Капуна.
– А утром я сразу пошел к тебе, - я так соскучился!
– Уши вянут от твоего вранья!
– Мауна выхватила кувшин из его рук, так что вода пролилась Капуне на грудь.
– Вы должны были прийти вчера. Я бежала всю дорогу от Священного поселка, чтобы рассказать нашим деревенским о победе Кане и о том, что вы с ним вот-вот придете. Вас так ждали, но вы не пришли, - а теперь ты являешься ко мне один, на другое утро, и кормишь небылицами!
– Клянусь богами, что всё было так, как я сказал!
– закричал Капуна, для пущей убедительности обращаясь к небесам.
– Ни одного слова лжи не вылетело из моих уст!
– Не кощунствуй!
– сурово проговорила Мауна.
– Не призывай богов в свидетели твоего обмана. Подумай сам, можно ли тебе верить: ты говоришь, что вы заночевали в поле? Ха-ха... Зачем это вам понадобилось? Никто не ночует в поле без крайней нужды; ночью злые духи так и норовят овладеть неприкаянными людскими душами... Зачем вам надо было ночевать в поле? Уж наверное вы нашли себе приют в Священном поселке; слышала я о бесстыдстве тамошних женщин!
– Клянусь, что мы ночевали в поле, под кустами, - ну, ты знаешь те кусты на повороте дороги, - под защитой доброго духа этих кустов, - Капуна умоляюще смотрел на Мауну.
– Вы, что же, решили вознести духу кустов ночную молитву?
– ехидно спросила она.
– Нет, тут дело в другом...
– замялся Капуна.
–
– Ладно, я скажу тебе правду...
– Давно пора.
– Я был...
– С кем ты был?
– Я был... Я был... Я был сильно пьян, - сказал Капуна, закрыв лицо рукой от позора.
Мауна внимательно посмотрела на него, и взгляд ее смягчился.
– Значит, ты напился на пиру, напился настолько, что не смог дойти до деревни?
– в ее глазах промелькнули искорки смеха.
– Да, - понурившись, отвечал Капуна.
– Хорошо, - продолжала допрос Мауна.
– Предположим, что ты говоришь правду... Но почему Кане не вернулся с тобой в деревню? Он, что, по-прежнему сидит под кустами?
– Нет, он пошел назад в Священный поселок.
– Это еще зачем?
– Понимаешь, Мауна... Нет, я не могу тебе сказать.
– Как я могу верить тебе, если ты от меня что-то скрываешь?
– Кане - мой друг. Я не имею права открыть его тайну.
– Тайну? У тебя есть тайны от меня?
– Но это не моя тайна! Это тайна моего лучшего друга!
– вскричал Капуна.
– Ладно. Если твой друг ближе тебе, чем я, здесь и говорить не о чем, - Мауна подняла кувшин, делая вид, что собирается уходить.
– Подожди! Подожди, Мауна! Не уходи!
– Капуна схватил ее за руку, которую она немедленно отдернула.
– Ладно, так и быть, я скажу. Но поклянись, что никто не узнает об этом.
– Клянусь всеми богами, какие только есть в на свете!
– Мауна поставила кувшин на землю.
– Говори же, я слушаю.
– Кане... Он... Понимаешь, он пошел к Парэ, - со вздохом пробормотал Капуна.
– К Парэ? Это к какой Парэ?
– переспросила Мауна.
– Уж не к дочери ли верховного жреца?
– Да, к ней.
– Зачем?
– Он полюбил ее, - шепотом произнес Капуна, оглядываясь по сторонам.
Мауна так и подпрыгнула на месте, чуть не опрокинув свой кувшин с водой.
– Да ты что?!
– Увы, это так, - горестно подтвердил Капуна.
– Вот так Кане!
– Мауна всплеснула руками.
– Нашел, кого полюбить! Дочь верховного жреца, посвятившую себя богам! Разве у нас мало хороших девушек, которые с радостью пошли бы за Кане замуж!
– Вот, вот! Я ему так и сказал, слово в слово! Но он, будто одержимый, только о Парэ и говорит. Едва мы проснулись, он побежал в Священный поселок; я пытался было его удержать, но куда там!
– Сумасшедший Кане. Что же теперь будет? Такого святотатства наши люди не прощают никому, - а главное, он навлечет на себя гнев богов. Не вселился ли в него демон? Не овладела ли им нечистая сила? О, боги, спасите нас от беды!
– Мауна поцеловала священный амулет, висевший у нее на шее.
– Что ты стоишь?
– обратилась она затем к Капуне.
– Пошли в деревню. Там и так уже судачат о вашем отсутствии.