Трагические самоубийства
Шрифт:
И Нерон осуществил свою мечту. При большом скоплении публики в Неаполе он пропел несколько арий. Скверное предзнаменование: едва император допел арию своим сиплым голосом, как произошло землетрясение. Театр шатало, но Нерон не останавливал своего выступления. К счастью, публика успела покинуть театр, когда он в результате мощных подземных толчков рассыпался совершенно. В тот раз никто не пострадал.
Сенаторы испытывали крайнюю неловкость оттого, что император поет как обычный актер. К тому же он выступил с еще одной оригинальной инициативой – устроил спортивные состязания, названные нерониями. Они должны были проходить по образцу Олимпийских игр, однако в центре внимания находились не поединки гладиаторов, а состязания ораторов, а проще говоря, соперничество в актерском искусстве. Сенат сделал отчаянную попытку удержать своего правителя от безумного шага. По словам Тацита, «еще до того, как начались… состязания, сенат, пытаясь предотвратить всенародный позор, предложил Нерону награду за пение и в добавление к ней венок победителя в красноречии, что избавило бы его от бесчестия, сопряженного с выступлением на театральных подмостках».
Тем не менее Нерон отказался, заявив, что желает стать победителем в честном поединке. Представление длилось невероятно долго – целый день и целую ночь, на протяжении которых Нерон упивался тем, что вновь и вновь демонстрировал перед публикой все свои дарования. За время выступления императора-актера многие люди были задавлены в толпе, а многие, не выдержав столь длительного сидения, заболели. Однако этим неприятности для народа не заканчивались, поскольку среди толпы бродили соглядатаи, посланные Нероном. Они запоминали лица тех, кто относился к выступлению правителя неприязненно. Многих из тех, кому представление не понравилось, впоследствии постигла казнь.
После этих выступлений Нерона его популярность стала стремительно падать. Склонность правителя к актерству называлась не иначе как «безобразием». Когда в 60 году на небе появилась большая комета, многие обрадовались, поскольку, говорили в обществе, небесное светило предвещает скорый конец властителя. И в самом деле, с тех пор неудачи преследовали Нерона. Сначала он серьезно заболел, в римских провинциях то и дело вспыхивали восстания, а кампания Рима в Парфии окончилась провалом.
В 62 году при невыясненных обстоятельствах умер Бурр, и говорили, что это дело рук Нерона. Сенека подал в отставку, а его место занял Тигеллин. В этом же году Нерон без каких-либо видимых причин убил свою первую жену Октавию, женщину очень добродетельную и любимую всем римским народом. Ей было выдвинуто обвинение в прелюбодеянии, после чего Октавию выслали из Рима и убили. В ответ на такую ничем не оправданную жестокость Сенека сочинил трагедию под названием «Октавия».
Нерон полностью попал под влияние Поппеи Сабины. Красивая, жестокая, беспринципная и лицемерная, она диктовала свою волю императору, а тот послушно выполнял все, что она желала, поскольку любил ее до безумия. Через год у Нерона и Поппеи родился ребенок, первое дитя императора. По этому случаю были устроены грандиозные игры и молебствия. Через четыре месяца ребенок умер.
Тем временем недовольство народа своим правителем достигло предела. Поворотным моментом можно назвать 64 год, год знаменитого пожара в Риме. Он бушевал почти девять дней и уничтожил большую часть великого города. Нерон не только вел борьбу с пожаром, но и сделал очень многое для возрождения Вечного города. Именно благодаря ему была улучшена система противопожарной безопасности и уборки мусора. Однако неприязнь в обществе была к нему настолько сильна, что правителя обвинили в причастности к поджогу Рима. Надо сказать, что уверенность в виновности Нерона в том бедствии сохранилась до наших дней.
Ответом на пожар стал заговор Пизона в апреле 65 года. Состав заговорщиков был довольно разношерстным, но всех их объединяло желание убить Нерона и заменить его другим правителем. Перед самым покушением один из заговорщиков донес императору о намечающемся убийстве, причем в числе прочих был назван и Сенека. В результате часть заговорщиков покончила с собой, не дожидаясь, пока за ними придут солдаты Нерона, прочих заставили лишить себя жизни своими руками, в том числе и Сенеку. Заодно Нерон уничтожил множество неугодных ему людей, не имевших никакого отношения к заговору Пизона, но позволявших себе проводить независимую линию поведения. Последовали массовые изгнания и ссылки интеллигенции.
Нерон наслаждался самоубийствами достойнейших и ни в чем не виноватых людей. Вот, например, как Тацит описывает некоторые эпизоды того времени, и в частности убийство аристократа Вестина, некогда связанного с Нероном узами дружбы: «Он (Нерон) посылает трибуна Гереллана с когортою воинов, приказав… занять его подобный крепости дом и подавить охранявшую его отборную молодежь… Завершив на этот день свои консульские обязанности, Вестин давал пиршество, ничего не опасаясь, когда внезапно вошедшие в покой воины сказали ему, что его призывает трибун. Вестин без промедления встает из-за стола, и все совершается мгновенно: он уединяется с врачом в спальном покое; надрезаются вены; еще полного сил, его переносят в баню и погружают в теплую воду, причем ни единым словом он не пожаловался на свою участь… Вслед за ним он (Нерон, вдоволь посмеявшийся над ужасом гостей Вестина) велит умереть Аннею Лукану. И когда тот, истекая кровью, почувствовал, что у него холодеют руки и ноги и жизненная сила понемногу покидает тело, хотя жар его сердца еще не остыл и сознание не утратило ясности, ему вспомнились сочиненные им стихи, в которых изображался умиравший такой же смертью раненый воин. Он прочел эти стихи, и то были последние произнесенные им слова».
Весь Рим был объят страхом. Сенат с перепугу объявил месяц разгрома заговорщиков (апрель) неронием и готов был назначить правителя богом, но тот сам отказался от подобной чести.
Сразу после казней устроили неронии, и вновь император выступал перед публикой в качестве актера, а вслед за этим умерла жена Нерона Поппея. Причиной ее смерти стала обычная семейная ссора. По свидетельству Тацита, муж убил беременную жену, в припадке ярости пнув ее ногой в живот. Тело Поппеи забальзамировали по восточному обычаю и поместили в гробницу Юлиев. Народ внешне скорбел по этому поводу, но внутренне радовался, поскольку это женщина осталась у всех в памяти как кровожадная и бесстыдная.
Бури и моровые поветрия омрачили и без того богатый на казни и злодеяния 66 год. «Вся Кампания была опустошена вихрем, который, повсеместно сметая постройки, древесные насаждения и собранный в закрома урожай, донес свое неистовство до окрестностей Рима, где род человеческий истреблялся повальной болезнью, хотя и не было никаких заметных отклонений в погоде, – пишет Тацит. – Дома наполнялись бездыханными телами, улицы – погребальными шествиями; ни пола, ни возраста не щадила эта пагуба; смерть с одинаковою стремительностью уносила и рабов, и свободнорожденных из простого народа среди причитаний их жен и детей, которые, находясь при них, плача над ними, нередко сжигались на тех же кострах, что и они. Об умерших всадниках и сенаторах, хотя и их было великое множество, горевали меньше, считая, что, разделив общую участь, они упредили жестокость принцепса».
В этом году против Нерона был организован новый заговор, во главе которого стоял Анний Винициан. Лидеров заговора казнили, но Нерон этим не удовлетворился. Правитель, находящийся в состоянии постоянного опасения, не щадил ни в чем не повинных воинов, которые завоевали себе славу во многих сражениях. Так погибли Антей и Осторий. Антея заставили принять яд, но действие его было слишком медленным, поэтому воин сам ускорил свой конец, вскрыв себе вены. Что же касается Остория, то Тацит скупо сообщает об этой трагедии: «…преградив выходы из виллы Остория, центурион передает ему приказание императора. И Осторий обратил против себя ту самую доблесть, которую столь часто выказывал в битвах с врагами. Но так как из надрезанных вен вытекало малое количество крови, он воспользовался рукою раба, но лишь для того, чтобы тот неподвижно держал перед собою кинжал, и, ухватив его крепко за правую руку, приник горлом к кинжалу и поразил себя насмерть».
Всемогущий Тигеллин, воспользовавшись сложившейся ситуацией, приложил все силы к тому, чтобы убрать с дороги любимца императора Гая Петрония, служившего в те времена образцом вкуса и изысканности. Этот человек был истинным эпикурейцем. Днем он спал, а ночи проводил, исполняя свои обязанности при дворе или участвуя в шумных пиршествах. В отличие от многих, кто добыл славу усердием или славой, Петроний стал знаменит именно благодаря бесподобной в своем изяществе праздности. Конечно, он обожал красивых женщин, и оттого его считали распутником. Он любил роскошь, считался признанным ее знатоком и не жалел сбережений предков на то, что казалось ему прекрасным. Он был расточителен, однако безупречен во всем том, что было отмечено изысканностью.