Трактат о семи лучах. Том 2. Эзотерическая психология.

Бейли Алиса

Второй метод, иногда комбинируемый с первым, заключается в заполнении времени конструктивным творческим занятием, что благодаря новым всепоглощающим интересам позволяет быстро исключить из жизни нежелательные элементы. Хочу подчеркнуть, что результат здесь был бы более надёжным, если бы не делалось попыток разобраться с субъективной жизнью во сне и скрытыми трудностями - хотя бы временно. Как правило (для обычного, рядового человека, имеющего чисто атлантическое сознание и лишь начинающего развивать ментальную активность) этот метод оказывается эффективным и безопасным способом работы при условии, что психологу удалось добиться от пациента понимания и сотрудничества.

Третий метод, санкционированный Иерархией и используемый её членами, состоит в сознательном привлечении могущества души. Это могущество изливается через личностную жизнь, проводники и сознание, очищая и облагораживая все аспекты низшей природы. Очевидно, однако, что этот метод применим лишь к тем (а таких сегодня немало), чей уровень раскрытия позволяет обратиться

к уму и подвергнуть его тренировке, в результате которой душа сможет через него запечатлевать свои посылы в мозгу.

Осмыслив эти три метода, можно увидеть, что психологи на их основе могли бы разработать и развить три системы обращения с тремя типами современного сознания: лемурийским, самым низшим сейчас на планете; атлантическим, наиболее распространенным, и арийским, стремительно развивающимся и раскрывающимся. Пока психологи применяют лишь самый примитивный метод для всех групп и состояний сознания. Выглядит не слишком благоразумно, не правда ли?

Рассмотрим теперь вопрос об источнике сновидений. Как и в случае с водительством, я лишь перечислю эти источники, предоставив изучающему психологию при встрече с проблемой снов прилагать эту информацию, сообразуясь с обстоятельствами. Источников этих около десяти, и перечислить их можно следующим образом:

1. Сновидения, основанные на активности мозга. В таких случаях сон получается слишком лёгким. Сновидец в действительности вообще не покидает тела, и нить сознания удаляется не целиком, как в глубоком сне или в бессознательном состоянии. Спящий, поэтому, сохраняет плотную отождествлённость с телом, а из-за частичного удаления нити сознания состояние его напоминает скорее оцепенелое и притуплённое самоосознание, нежели настоящий сон. Такое состояние может длиться всю ночь или весь период сна, но, как правило, имеет место лишь в течение его первых двух часов и около часа перед возвращением в полное бодрствующее сознание. Проблемы, волнения, удовольствия, заботы и т. д. и т. п., занимавшие клетки мозга в часы бодрствования, продолжают беспокоить их, но распознание и интерпретация этих расплывчатых и будоражащих впечатлений сбивчивы и путаны. Не стоит придавать значения такого рода сновидениям. Они свидетельствуют лишь о физической нервозности и плохом сне, но не имеют глубокого психологического или духовного смысла. Такие сны наиболее распространены в настоящее время из-за преобладания атлантического сознания и стресса, в котором живут люди. Очень легко переоценить значение фантастических, сумасбродных и нелепых причуд беспокойного мозга, однако объясняются они лишь тем, что человек недостаточно крепко спит.

Не стоит добиваться сновидений от того, кто от природы крепко спит и легко погружается в глубокий сон без сновидений, чтобы обучить их вспоминать свою жизнь во сне. Восстановление сновидений, как это практикуется в некоторых школах психологии, должно осуществляться только принудительно (если это слово допустимо в данном контексте) решимостью воли на заключительных этапах Пути. Если делать это раньше, возникает иногда нечто-то вроде непрерывности сознания, которая к сложностям повседневной жизни на физическом плане добавляет сложности астрального плана. Немногим по силам справиться и с теми, и с другими, и упорные попытки восстановления сновидений лишают мозговые клетки отдыха, приводя к различным видам бессонницы. Самой Природой установлено, что все формы жизни должны периодически "спать".

Рассмотрим теперь два очень распространённых вида снов, связанных с астральной, или эмоциональной, природой.

2. Сны-воспоминания об увиденном. Такие сновидения воспроизводят увиденное и услышанное на астральном плане в часы сна. Это как раз тот план, где обычно и оказывается человек по отделении нити сознания от тела. В этом случае он либо участвует в каких-то действиях, либо наблюдает со стороны действительные картины, события, людей и пр. и пр., так же, как их можно видеть, идя по улице большого города или смотря в окно. То, что он видит и слышит, нередко зависит от жизни желания и предпочтений субъекта, его симпатий и антипатий, интересов и влечений. Он ищет и часто находит тех, кого любит, а иногда - тех, кому хочет навредить, и пользуется возможностью ударить тех, кого ненавидит; ему приятно участвовать в исполнении желаемого, а это всегда возможно в воображении на астральном плане. Желаемое же разнится в самых широких пределах от сексуального удовлетворения до жажды духовно мыслящего стремящегося увидеть Учителя, Христа или Будду. Его желание будет исполнено благодаря мыслеформам, созданным аналогичными желаниями огромного множества людей, и - возвращаясь утром в тело - он приносит с собой воспоминание об удовлетворении, испытанном во сне. Любые сновидения, связанные с астральным удовлетворением, относятся к области наваждения или иллюзии, инициируются и развиваются самим сновидцем, но отражают, тем не менее, реальный опыт, даже если он имеет место лишь на астральном плане, и могут представлять ценность для заинтересованного психолога, поскольку позволяют судить о характерных склонностях пациента. Здесь, однако, есть одна опасность. Такие мыслеформы (на которые человек отозвался и от которых получил воображаемое удовлетворение) выражают преобладающие желания расы и потому, существуя на астральном плане, доступны всем. И многие действительно видят их, соприкасаются с ними и, возвращаясь в бодрствующее

сознание, могут с ними отождествляться. Однако на самом деле они взаимодействуют с ними не более, чем прохожий взаимодействует с содержимым уличных витрин. Ужасный шок может, например, заставить человека совершенно безосновательно отнести к себе сон, в котором он стал свидетелем какого-то зрелища или опыта, к которому в действительности не имеет никакого отношения. Это переживание внушает ему отвращение и ужас; в глубоком потрясении он рассказывает об увиденном психологу и нередко выслушивает от него интерпретацию, обнажающую перед ним пучины зла, о которых якобы и свидетельствуют его нереализованные желания. Психолог "вывел на поверхность" его невыраженные влечения. Его уверяют в том, что, если обратить внимание на эти влечения, они оставят его, и тогда дух, вызвавший ментальное и психологическое волнение, будет изгнан. Если психолог не достаточно просвещён, его подопечный вынужден нести на себе бремя опыта, который никак не относится к нему и который он лишь наблюдал со стороны. Я описал эту ситуацию как очень частый и очень опасный пример. Пока психологи не признают реальности человеческой жизни по отделении от физического тела по ночам, подобные огрехи будут только учащаться. Совершенно очевидно, что всё это может означать.

3. Сны-воспоминания о реальных событиях. В таких снах отражается происходящее на самом деле, а не то, что просто воспринимается со стороны, фиксируются и рассказываются субъектом. Как только достигнуты -

1. Состояние реальной интеграции астрального тела с витальным, или эфирным, и физическим телами, эти три аспекта начинают функционировать гармонично.

2. Способность к упорядоченной активности по ночам или в часы сна, человек может передавать физическому мозгу знание об этой активности и по возвращении в бодрствующее сознание действительно осуществлять её посредством физического тела.

Тогда сны становятся ни больше, ни меньше, как продолжением дневной деятельности, но только на астральном плане. Они будут лишь воспроизведением записи в физическом мозге действий и эмоций человека, его целей и намерений, его осознанных переживаний. И всё это столь же реально и ярко, как и всё то, что фиксируется мозгом в часы бодрствования. Тем не менее, в большинстве случаев эти записи имеют лишь частичный и смешанный характер, поскольку на них накладываются наваждения, иллюзии и восприятие чужих действий (как описано во втором пункте). Эти смешанные записи, ошибочные отождествления и прочие подобные явления приводят к большим затруднениям. Психолог должен учитывать:

1. Возраст, или опыт, души пациента. Ему нужно определить, является ли рассказанный сон иллюзорным действием, воспринятой, засвидетельствованной активностью или же подлинным, реальным происшествием, пережитым в часы сна.

2. Способность субъекта точно вынести своё переживание. Это зависит от уже выработанной непрерывности сознания, позволяющей в момент возвращения легко запечатлевать в мозге то, что пережил реальный человек, находясь вне тела.

3. Наличие или отсутствие у пациента желания произвести впечатление на психолога, присущую ему искренность, владение своим воображением и способность словесно выражать свои мысли.

С продвинутыми стремящимися и учениками дело обстоит несколько иначе. Демонстрируемая интеграция уже вовлекла в себя умственную природу и теперь вовлекает душевную. Активность, которую отмечают и регистрируют и о которой рассказывают психологу в этом случае, это активность служителя на астральном плане. А активность, занимающая мирового служителя, совершенно отлична от тех переживаний, о которых мы только что говорили. Здесь речь идёт о действиях для других людей, исполнением обязанностей по отношению к другим, групповому, а не индивидуальному обучению, и так далее. Такие различия после вдумчивого осмысления психолог будущего (который обязательно будет эзотеристом) признает самыми информативными, поскольку они весьма примечательны в смысле духовного статуса и иерархической соотнесенности пациента.

4. Сны, которые относятся к ментальной природе. Они приходят с ментального плана и предполагают сознание, которое хотя бы начинает усиливать ментальную восприимчивость. Сознание бодрствующего мозга никогда не сможет воспроизвести их, пока отсутствует хоть какой-то умственный контроль. В связи с этим хочу добавить, что одна из основных трудностей для психолога, пытающегося интерпретировать сновидения пациента, объясняется не только его неумением эзотерически "разложить по полочкам" своего подопечного в том, что касается его лучевого типа, эволюционного статуса, астрологических характеристик и врождённых особенностей, но и неспособностью самого пациента правильно передать свой сон. Психолог получает лишь сбивчивое образное описание мозговых реакций, астральных феноменов и (при наличии хоть какой-то интеллектуальной уравновешенности) некоторых ментальных феноменов. Но разграничить всё это ни тот, ни другой не в состоянии. Причиной этой неразберихи является отсутствие выравнивания и подлинной ментальной связи между умом и мозгом у пациента. Это как раз случай "слепого вождя слепых". {55}

55

Мф. 15:14; Лк. 6:39 (прим. перев.).