Трамвай в саду
Шрифт:
– Слюшай, мне тут с тобой разговаривать нэкогда! – напыжился дворник. – У мэня работа! Давай, право-левой… то есть проваливай по-хорошему, а то и тэбе, и мнэ достанется…
– Да ты наверняка ничего и не знаешь! – пренебрежительно проговорил Маркиз. – Откуда тебе знать, что тут, за этим забором…
– Кто нэ знаешь?! – возмущенно воскликнул дворник. – Я нэ знаешь? Это ты ничего нэ знаешь, а я все знаешь! За этот забор дурдом для богатых, ясно?
– Что? – недоверчиво переспросил Маркиз. – Как это дурдом? Как это для богатых?
– Ты
– Да ладно тебе, – пренебрежительно отмахнулся Маркиз. – Откуда ты все это знаешь? Вон там какой забор высокий, какие ворота железные! Отсюда тебе ничего не видно…
– Отсюда, может, и нэ видно, – ответил дворник обиженно. – А только у меня там друг санитаром работает, мы с ним из один кишлак, он мне все равно что родной брат, так он мне все как есть рассказал! Если у богатый человек теща совсем глюпый стал или кричит много, кушать мешает, он ее сюда везет. Если у богатый человек папа-мама сильно скандалит, он его тоже сюда везет. Здесь ему укол делают – и папа-мама сидит тихо, плов с халвой кушает, никому нэ мешает…
Вдруг за спиной дворника раздался грозный оклик:
– Эй, как тебя, Низреддин, ты что тут лясы точишь? Ты почему вместо работы со всякой швалью болтаешь? Сейчас ты у меня на счет раз вылетишь в родной кишлак!
За спиной гастарбайтера стояла приземистая женщина с короткой стрижкой и маленькими злыми глазками. Этими глазками она насквозь прожигала безобидного дворника, так что Лене показалось, что одежда на нем начала дымиться.
– Я не Низреддин, я Насрулла! – отозвался гастарбайтер.
– А мне без разницы! – рявкнула женщина. – Оба вылетите!
– Зачем вылетите, Анна-Ванна, не надо вылетите! – испуганно забормотал дворник. – Я все делать как надо! Все убирать как надо! Все чисто будет! У меня в кишлак дети, жена, папа-мама старый, им всем кушать-пить надо…
– А мне без разницы! Меня твои папа-мама не интересуют! – кипятилась женщина.
Тут она увидела Маркиза и переключилась на него:
– А ты что тут делаешь, рвань подзаборная? Сейчас я санитаров кликну, они тебе ребра-то переломают! Ишь, крутится тут, выглядывает, вынюхивает, где что плохо лежит…
Леня не стал дальше слушать, он юркнул в ближайшую подворотню и через несколько минут оказался на соседней улице.
Он неторопливо шел к метро, обдумывая то, что ему удалось узнать.
Бомжа Рваклю привезли в «дурдом для богатых».
Лене приходилось слышать о таких заведениях, куда состоятельные люди упрятывают неугодных родственников, а иногда даже надоевших жен. Хорошо прикормленные врачи ставят пациентам нужный диагноз, при котором их необходимо изолировать от общества, и держат в своем заведении,
Но Рвакля не похож на родственника олигарха… совсем не похож, уж это точно. Но с другой стороны, обычного бомжа в такой дорогой дурдом не упрячут. Что же это получается? Может быть, Рвакля вовсе не бомж, а переодетый богач? Угу, скептически усмехнулся Маркиз, «принц и нищий», «тысяча и одна ночь…» Еще, говорят, французский какой-то король любил переодеваться, за бедного себя выдавать… Что-то тут не то…
В собственный подъезд Леня проник украдкой, незаметно проскользнул мимо консьержки, поднялся на лифте и нетерпеливо позвонил в дверь своей квартиры.
Лола немедленно открыла ему дверь. Глаза ее вылезли на лоб, Пу И, которого она держала под мышкой, залился истеричным лаем.
– У нас не подают! – воскликнула Лола слабым голосом. – И вообще, кто вас впустил в дом?
– Лолка, ты меня наконец впустишь в квартиру? – раздраженно проговорил Маркиз. – Ты что, хочешь, чтобы меня в таком виде заметили соседи? Тогда придется срочно менять квартиру, наша репутация в этом доме будет окончательно загублена! И немедленно прекрати разыгрывать этот спектакль, ни за что не поверю, что ты меня не узнала!
– Да, вот теперь я тебя узнаю! – ответила Лола страдальческим голосом трагической героини и отступила в сторону. – Это неприкрытое хамство, эта грубость, это ужасное отношение к единственному близкому человеку… Конечно, это может быть только он, ужасный тип, которому я отдала свои лучшие годы!
– Хватит развлекаться! – оборвал ее Маркиз. – Я хочу немедленно принять ванну, выпить чашечку кофе…
– Да, ванну принять тебе не мешает… – Лола повела носом, принюхиваясь. – Ты что, ночевал на помойке?
В это время в коридоре появился Аскольд.
Обычно он за несколько минут предчувствовал появление хозяина и ждал его возле дверей, обернув лапы хвостом. На этот раз он прозевал судьбоносный момент, и на его выразительной морде читались растерянность и удивление. Подойдя к Лене, он собрался было потереться об его ноги, но вдруг почувствовал незнакомый запах, чихнул, попятился и немедленно исчез в направлении кухни.
– И ты, Аскольд! – горестно воскликнул Леня.
Он повернулся к Лоле и произнес с обидой:
– Признайся, ведь это ты его подговорила!
– Больно надо! – фыркнула Лола. – И вообще, у тебя телефон звонит!
И правда, в комнате Лени заливался мобильник. И разумеется, тот самый, по которому с Леней связывались заказчики.
– Антон Иоганныч интересуется! – простонал Леня, потому что надеяться, что по телефону хочет связаться с ним новый заказчик, значило бы здорово переоценивать силы провидения.
– Не ходи в комнату! – взвизгнула Лола. – Я сама принесу!
Она развернулась и бросилась бежать, выронив по дороге Пу И. Песик перекувырнулся в воздухе и удачно шлепнулся на мягкий пуфик.