Трамвай в саду

Александрова Наталья Николаевна

Официант ушел, и Леня внимательно пригляделся к потенциальному заказчику.

С виду мужчина ничего себе – довольно крепкий, подтянутый, хоть и немолодой, шестой десяток не только разменял, но и прожил небось больше половины. Одет скромно: джинсы, куртка спортивная, оно и понятно – не в смокинге же рыбу ловить. Волосы хоть и седые совсем, но хорошие, густые, аккуратно подстриженные.

В этом месте Леня Маркиз слегка расстроился.

Он точно знал, что его волосы в таком возрасте не будут выглядеть так же хорошо. Макушка

уже сейчас начинает слегка редеть. Правда, Ленин парикмахер уверяет его, что это только кажется, но ведь от них, от парикмахеров, правды не дождешься. А к Лолке он с таким вопросом ни за что не обратится, еще не хватало против себя такой козырь ей давать, потом от насмешек спасу не будет!

Официант принес заказанное. Увидев булочку, утки заметно оживились.

– Вы позволите? – Заказчик стал отщипывать маленькие кусочки от Лениной булки и бросать их в воду.

Маркиз вдруг ощутил детскую обиду. Он, может, сам хотел уточек покормить, булка-то его. Закажи свою и корми на здоровье! Что это за манера – пользоваться чужим на дармовщинку! Нет, определенно этот человек ему не нравится.

Леня тут же мысленно усмехнулся. Ну, неприятный тип, так что, из-за булки с ним расстаться? И вообще, он сюда не уток кормить пришел, у него время не казенное.

– Может быть, познакомимся и перейдем к делу? – напомнил он. – Вы же говорили, что дело у вас срочное.

– Да-да, – заказчик с явным сожалением отвернулся от воды, – вы совершенно правы.

– Итак? – спросил Леня. – Про меня вы наводили справки и знаете, что проколов у меня не бывает, и размер гонорара тоже знаете.

– Наслышан, – усмехнулся заказчик, – но давайте по порядку. Меня зовут Антон Иванович Штемпель. Фамилия у меня такая, и спасибо, что скрыли улыбку.

Леня поклонился – при его профессии умение следить за лицом едва ли не самая важная вещь.

– Фамилия немецкая, – продолжал заказчик, – батюшку моего звали Иоганн Альбертович, но вам это неинтересно. Дело у меня вот какое… – Он снова загляделся на уток и поискал булку.

Но Леня давно уже спрятал остатки булочки подальше, а когда Антон Иванович поглядел на него в удивлении, послал в ответ безмятежный взгляд.

– В районе Никольской церкви есть Музей нумизматики… – начал заказчик со вздохом.

«В жизни не слышал», – подумал Леня, но изобразил, что он весь внимание.

– Музей частный, принадлежит он некоему Дмитрию Осетровскому, богатому человеку и страстному коллекционеру. Так вот, – Антон Иванович посмотрел Лене в глаза, – мне нужно, чтобы вы украли из этого музея одну монету.

– Что за монета? – спросил Леня после некоторого молчания. – Динарий императора Тиберия? Тетрадрахма Александра Македонского? Что-то средневековое?

– Нет-нет, монета не слишком ценная, – заторопился заказчик, – она представляет ценность только для меня. Эта монета государства Маньчжоу-Го…

«В жизни не слышал», – снова подумал Леня.

– Она не

слишком редкая, хотя отличается от остальных, она не круглая, а овальная. Но дело не в этом.

– Сколько она стоит? – поинтересовался Леня.

– Боюсь, что стоит она тысяч пять… рублей.

– Что? – возмутился Маркиз. – И вы говорите, что знаете мои расценки? Десять процентов от стоимости вещи! Так вы предлагаете мне совершить кражу за пятьсот рублей вознаграждения? Вы, сударь, адресом ошиблись, я не благотворительный фонд! Я и вообще не унижаюсь до вульгарной кражи, а уж за такой гонорар…

– Но послушайте, не надо так кипятиться, – клиент нахмурил брови, – дайте же договорить! Мне вас рекомендовали как человека умного и понимающего.

Маркиз и сам не знал, с чего он так разозлился. Ну, не нравился ему этот человек – и все тут! Да тут еще утки не вовремя раскрякались, требуя булки.

– Если рассмотреть мое дело под другим углом, – заговорил Антон Иванович, – то получается вовсе не кража, а возвращение украденного. То есть по большому счету восстановление исторической справедливости. Дело в том, что эта монета – она моя. И Митька Осетровский украл ее у меня очень давно…

Заказчик сделал паузу и внимательно взглянул на Маркиза:

– Вы, Леонид, коллекционировали что-нибудь?

– Ну, марки в детстве пробовал собирать, – признался Леня, – еще этикетки от спичечных коробков, когда совсем маленький был – конфетные фантики…

– Вот и я с детства заболел собирательством, только сразу начал с монет. У меня был сосед… очень интересный человек, он много лет жил в Китае, подозреваю, что не под своим именем… Он знал множество удивительных вещей, в том числе и о монетах. И он подарил мне ее, эту монету государства Маньчжоу-Го.

«В жизни не слышал», – привычно подумал Леня.

– Он говорил, что эта монета положит начало моей коллекции, что она – счастливая монета. Я был мальчишкой и верил ему. Потом он умер, а я увлекся своей коллекцией. Научился разбираться в монетах, безошибочно определял мало-мальски ценные. С Митькой мы учились вместе в школе, он был младше. И подружились мы с ним на почве нумизматики. Он тоже интересовался монетами. И однажды он пришел ко мне… Мы провели целый вечер за рассматриванием монет из моей коллекции, и хватился пропажи я только на следующий день.

Было воскресенье, и он уехал с родителями на дачу. Потом он бегал от меня три дня, пока я не подстерег его под лестницей и не побил. Меня же обвинили во всем, поскольку он был младше. Отца, конечно, вызвали в школу, а он у меня был характером крут. Явившись домой, он сказал, чтобы больше не слышал ни о каких монетах, что он запрещает мне заниматься нумизматикой. Он хотел выбросить всю мою коллекцию, но кто-то из соседей сказал ему, что она представляет какую-то ценность. В общем, родители все убрали и отправили меня в пионерский лагерь – как раз лето подошло.