Транс
Шрифт:
С минуту он стоял прислушиваясь, осматривая комнату острым взглядом. Заметил пустую кровать, распахнутые настежь стеклянные двери, ведущие на террасу...
– Том!
Драммонд пересек комнату, выскочил в сад, осмотрел дом с тыльной стороны и снова вернулся на кухню. Карен стояла за стойкой и что-то разглядывала. Удивление на ее лице постепенно сменялось ужасом.
– Сюда, Пол!
Драммонд подошел к раковине. Алюминиевая емкость была наполнена водой. Светло-розовой водой – загустевшая кровь, стекая по кафелю, окрашивала воду в розовый цвет.
– Боже
Он взглянул вниз, осмотрелся вокруг, увидел воду у своих ног, потом заметил двойной след на ковре между кухней и дверью – будто кого-то тащили волоком.
– Боже праведный! Не может быть!
– Что они с ним сделали? – Карен трясло как в лихорадке, голос ее дрожал.
Драммонд снова подошел к раковине, наклонился к воде.
– Эти ублюдки пытали его. Они держали его над раковиной... резали... топили его.
Карен с трудом перевела дыхание.
– О Пол. Боже мой! Я не могу в это поверить! Может... а может быть, он сам это сделал, может, пытался покончить с собой... потом испугался... убежал...
Драммонд взял Карен за руку.
– Взгляни сюда. Это следы, Карен. Следы ног. Его тащили отсюда. Посмотри, сколько здесь воды. С него текла вода...
Он потянул ее к двери.
– Смотри! Это кровь... и здесь, и там тоже.
Они вышли из кухни. Пятна крови привели их по мощеной дорожке к тому месту, где был припаркован "даймлер". И тут были пятна. Особенно в одном месте. Видимо, Кигана, уже неподвижного, запихивали здесь в машину.
– Значит, он был еще жив, когда они вытащили его из дому, – сказала Карен с тревогой и надеждой. – Будь он мертв, они бы так и тащили его волоком. Наверняка их было несколько человек – ты же говорил, что Том очень силен, настоящий Бу Рэдди. И он не так уж страшно истекал кровью, Пол. То есть, я хочу сказать, они не собирались его убивать. Видно, просто хотели попугать, сделать ему больно... Как ты думаешь?
Карен говорила торопливо, первое, что приходило на ум – она искала подтверждение своей надежде.
– Возможно, – сказал Драммонд, направляясь в комнату Кигана.
Он ходил из угла в угол, пытаясь упорядочить мысли и успокоить лихорадочно бьющееся сердце. Вопросы, сомнения, догадки будоражили его воспаленный мозг.
– Они, вероятно, пришли заранее и здесь, в этой комнате, напали на него. Нет никаких признаков борьбы – ни в кухне, ни в доме. Тут возникают два вопроса: откуда они узнали, что он здесь? И как они узнали, что он будет один?
– Дик никому не говорил, что Том у тебя, – вставила Карен.
– Да, он никому не говорил. Может, они просто догадались? Интересно, что для них было важнее: то, что Том здесь, или то, что в это время он один?
– А может, им было все равно – дома ты или нет. Может, они собирались сначала избавиться от тебя, чтобы заполучить Тома.
Драммонд взглянул на Карен, нахмурил брови, подошел к открытой двери, затем вернулся.
– Зачем они его мучили? Совершенно ясно, что им нужна была информация. Но какая? Очевидно, они хотели знать, что рассказал мне Том. А что он мог им ответить? Практически ничего. Наверняка говорил им, что все забыл. Но они могли ему и не поверить – из-за тех вьетнамских фотографий и стихотворной строчки, нацарапанной на стене. И тогда они стали душить его, резать... потом что-то остановило их. Что?
– А может, им помешали? – высказала предположение Карен.
– Каким образом?
– Ну, кто-нибудь позвонил в дверь.
Драммонд покачал головой.
– У меня не бывает посетителей...
Внезапно он остановился и щелкнул пальцами.
– Магазин! Когда Том вызвался приготовить ужин, я сказал ему, чтобы он позвонил в магазин и заказал все необходимое.
– В какой магазин?
Пол покачал головой.
– Не знаю. Здесь, в Палм-Дезерт, их полным-полно. Так что мы все равно не сможем выяснить, кто приходил.
– Почему?
– Потому что на звонок никто не вышел. Ты же видишь – ни здесь, ни в доме продуктов нет.
– Может быть, посыльный увидел машину... – Не закончив фразы, Карен отбросила мелькнувшую было мысль и пожала плечами. – Ну, допустим, увидел он эту машину. И что же? Он позвонил, ему не открыли, он выругался и уехал.
Оба ходили по комнате взад-вперед, Драммонд подошел к открытой стеклянной двери. Карен окликнула его.
– Пол...
– Да?
– Все-таки Том мог им кое-что рассказать и наверняка рассказал.
Драммонд обернулся.
– Что именно?
– То, что ты проводил с ним сеансы гипноза у тебя в офисе.
Драммонд, не мигая, смотрел на Карен, потом хлопнул себя по лбу и простонал:
– О Боже праведный! Поехали! – и быстро шагнул к выходу.
Когда Драммонд уже вел машину вниз, по склону холма, Карен, словно очнувшись, сказала вдруг с дрожью в голосе:
– Невозможно поверить. Просто какая-то фантастика. Я столько раз видела сцены преступлений, видела много крови, но это вызывает совершенно иные чувства. Может, потому, что нет тела. А может, потому, что абсолютно неясны мотивы преступления. Ведь обычно они укладываются в треугольник: месть, наркотики, раздел территории. Но пытать и похитить бедного парня, который и вспомнить-то ничего не может... Допустим, он даже сумел вспомнить, что с ним произошло во Вьетнаме, кому это может повредить?
Драммонд въехал на почти пустую стоянку рядом с офисом.
– Один очень мудрый старик по имени Эпиктет [9] заметил как-то, что на человека оказывает воздействие не ситуация, а то, как он ее истолковывает. Дело вовсе не в том, что знает Том Киган и какой вред он может причинить своими знаниями, а то, что кто-то другой думает, что он знает, и считает, что он может причинить вред.
– Значит, теперь они могут думать то же самое и о тебе. Нажав на тормоз, Драммонд остановил машину и выключил двигатель.
9
Эпиктет (ок. 50 – ок. 140) – римский философ-стоик.