Трансцендент
Шрифт:
— Я не буду говорить вам, молодой человек, кто я. Кому угодно, только не вам, на это у меня есть свои причины. Но кое-что другое я вам расскажу. Точнее, даже вы мне расскажете. Итак. Будем говорить о кванте как о начале начал, неделимой части энергии, частицы, информации, и коснёмся вашего любимого программирования. Мы знаем, что любая программа состоит из огромного количества битов, но при этом всего из двух цифр — нуля и единицы. Идея квантового компьютера состоит в том, что квант, в отличие от бита, может принимать любое значение — и 0, и 1. Теперь возвращаемся к тому, что из набора квантов состоит всё, в том числе и человек. Соответственно, и сам человек… продолжайте!
— Может быть нулём или единицей?
— Ну конечно! Всё правильно. Человек, как и любая информация или программа, состоит из набора таких же единичек и нулей. Он может иметь или больше нулей, или больше единиц, если его набор квантов окажется таковым.
Вилиал выдохнул и продолжил.
— Теперь рассмотрим, что же такое 0 и 1 в человеке. Природа человека, природа всей вселенной основана на дуальности мира. Если ноль обозначает Ничто, тогда в противоположность ему Единица…
— Обозначает Всё.
— Именно! А что вокруг Всё?
— М-м-м… Бог? — неуверенно предположил студент.
— Да я восхищаюсь вами! Вы исключительно умный и начитанный молодой человек. Но давайте вернёмся к нашей дуальности… Если единица это Бог, то тогда получается, что ноль…
— Это дьявол?
— Вы сами это сказали! Ноль это дьявол, единица это Бог, всё в мире состоит из нуля и единицы!
— Значит, и сам человек является и Богом, и Дьяволом одновременно! — студент торжествовал, упиваясь своими логическими способностями.
— Ну, я же сказал, что вы сами мне всё расскажете, — Вилиал довольно рассмеялся. — Ни без Бога, ни без дьявола человек не может существовать, ибо это уже будет не человек, а Бог — набор единичек, или дьявол — набор нулей.
— Ничего себе, квантовая механика… — удивился молодой человек.
— Это ещё не всё. Давайте, я сам закончу. После опытов по изучению квантовых взаимодействий стало известно, что любое наблюдение за квантом изменяет его видимые характеристики, и таким образом мы не можем иметь действительную картину кванта. Наблюдатель сам влияет на результат наблюдения! Отсюда следует, что когда кто-либо из людей наблюдает за другим человеком и даёт ему оценку, то он не может дать точную оценку, ибо своим наблюдением уже изменил для себя того человека! Таким образом, один и тот же человек может являться для разных людей и Богом, и дьяволом, сам при этом не изменяясь. Наблюдение не меняет свойства, оно влияет на результат измерения. Прежде всего потому, что для измерения нужно как-то воздействовать на объект. И мы воздействуем на человека набором своих внутренних инструментов — собственными стереотипами, домыслами, фантазиями, приобретенными от кого-то навыками и прочим. И если поведение человека вдруг не вписывается в наши узкие понятия, мы мысленно отрезаем от него «лишнее» и впихиваем на ту книжную полку, куда он теперь более-менее подходит: «Всё! Ты теперь — холерик! Нет-нет, не спорь, мне со стороны виднее!»
— Уф-ф, как вы всё интересно объясняете.
— Я закончу, — Вилиал был доволен произведённым впечатлением. — Так что же в итоге могут создавать нули и единицы с помощью компьютера? Программы, операционные системы и, наконец, целые виртуальные миры.
— Вы хотите сказать… что наш мир — это виртуальная реальность?! — паренёк был явно шокирован.
Его таинственный попутчик молчал. Наконец, как бы не расслышав предыдущего вопроса, он продолжил.
— Добавьте сюда тот общеизвестный факт, что квант, на примере фотона, может находиться в двух местах одновременно. А на примере человека — сразу в двух мирах.
Мозг студента оказался перегружен, он закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья.
Глава 25. В баре
Полина сидела за стойкой бара на том же самом стуле, на котором ещё недавно сидел Он. Длинные волнистые волосы её были распущены, но аккуратно уложены на плечо в большую светлую прядь. Бармен время от времени поглядывал на девушку, не в силах удержаться от непреодолимого природного желания лицезреть прекрасное. Распахнутый короткий плащ молочного оттенка обнажал широкий вырез сиреневого платья, подпоясанного тонким кожаным ремешком. Наконец, набравшись смелости и мартини, Полина обратилась к бармену:
— Мне назначили встречу здесь. Высокий темноволосый мужчина с таким, знаете, проницательным взглядом… — она жеманно засмеялась. — Он был у вас недавно. — Девушка внимательно посмотрела на мужчину за стойкой, пытаясь не упустить его реакцию.
— Был. Два дня назад… позавчера, кажется. Он что, снова собирается прийти? — бармен старался казаться безучастным.
— Да… не знаю, если честно. Но мне очень хотелось бы его увидеть. Вы только однажды его видели?
— Он больше не приходил. Но его спрашивали.
— Спрашивали? Кто? — Полина насторожилась.
Молодой человек за стойкой, почувствовав тревогу в голосе девушки, пронзил её взглядом, но та приняла невозмутимый вид и стала беззаботно осматривать пустующий зал.
— Двое мужчин. Один из них был отцом, другой братом. Одна из девушек рассказала о встрече с незнакомцем в этом баре, и после того, как обе подруги пропали, они явились сюда. Видимо, думали, что я его знаю.
— Эти девушки были здесь? Он разговаривал с ними?
— Да, — бармен не мог устоять перед обаянием красивой посетительницы, — и они ушли почти вслед за ним, больше я их не видел. И я не думаю, что они ещё здесь появятся…
— Почему?
Бармен наклонился над стойкой, приблизившись к Полине так, что смог коснуться её белокурых локон.
— Они уходили за ним, словно овцы на бойню. Эти женщины выглядели обречёнными, — сказал он тихо.
— Вы любитель детективов? — Полина отодвинулась от молодого человека, нарушившего её личное пространство, и постаралась не подать вида, что обеспокоена судьбой подруг.
Мужчина усмехнулся, но промолчал. Девушка взяла недопитый бокал и медленно прошла в глубину зала. Подвальчик, где располагался бар, был уютным, но казался тесноватым. На посетителя с разных сторон давили полукруглые своды, декоративные балки и тяжёлые гобеленовые стены. Полина присела на отодвинутый стул и откинула на спинку свой плащ.
— Вы сели на его место, — невозмутимо закончил разговор бармен и удалился
«Его место…» — она невольно заёрзала на стуле. — «Подумать только, ещё недавно он сидел здесь, за этим столом. А эти девушки… Наверняка это были его жертвы!» Полина закрыла глаза и попыталась представить себе ту ситуацию: «Две невинные овечки, жалобно смотрящие на серого волка и бессильные перед его коварством… Он обольстил их, обманул или… о, да! Он угрожал им! Напугал и заставил повиноваться.»
Но о чём они разговаривали? Это оставалось загадкой. Полина на мгновение открыла глаза, сделала последний глоток мартини и снова углубилась в себя. Перед ней поплыли цветные круги, всё куда-то закружилось, но вдруг улетучилось и она вновь увидела того, кого преследовала. Он сидел за столиком напротив, слегка наклонившись в её направлении, и пристально смотрел в глаза девушки. Полина понимала, что это сон, наваждение, видение, но всё было настолько реально… как будто она играла в спектакле. Вроде она, а вроде не она, и в любой момент можно было проснуться, выйти из роли. Была какая-то тонкая грань между той объективной реальностью, в которой она находилась несколько минут назад, и той субъективной эманацией, в которой она оказалась теперь. «Это как мыльный пузырь», — подумала она. — «Его можно лопнуть, и тогда всё встанет на свои места. Или не на свои…»