Translit
Шрифт:
– Так о чем говорить будем? – с трудом преодолевая не то неловкость, не то глупость ситуации, спросил он, когда оба они мелкими шажками все-таки оказались на пороге гуннаровского купе.
– Да пустяки, – махнул рукой Гуннар. – Просто мысль одна в голову пришла, но теперь ушла уже, неважно, да и не мое это дело. Спокойной ночи.
– Ты вот что, Гуннар… скажи все-таки свою мысль, – он протиснулся в купе, – зачем душить порыв?
– Вино кончилось, – с тоской заметил тот. – Вино, видишь ли, кончилось, а мысль была насчет… но это, повторяю, не мое дело, зря я вообще-то… просто очень странно, что ты с пустыми руками в путешествие, так не бывает.
– А тебе обязательно таким наблюдательным быть?
– Нет-нет, – засуетился Гуннар, – я как раз и говорю, что необязательно и что… что спокойной ночи. Но так, правда, не бывает.
– Ну, хорошо, не бывает, только ты это к чему?
Гуннар молчал, набычившись.
– Спокойной ночи, Гуннар, – решительно сказал он и поднялся идти, внезапно устав от всего этого.
Но, уже взявшись за ручку двери, услышал глухое:
– Так не бывает!
– Ты, может быть, немножко того, Гуннар?
– Нисколько, – все так же глухо продолжал швед, – но я человек с носом, и… и пахнет неправильно, так пахнут проблемы. По-хорошему, тебе стоило бы опасаться и, может быть, не ехать дальше. Ты не готов к этой поездке, ты, вот, с пустыми руками…
Ему всегда везло на сумасшедших!
– Что значит – «неправильно пахнет», Гуннар, и как это связано с пустыми руками?
– Неправильно – это… это… сухофруктами… черносливом… – был ответ, видно, что мучительный.
И тут он обернулся – уточнить:
– Почему же это неправильно – когда черносливом?
Гуннар посмотрел на него почти с упреком: дескать, ух, непрофессиональный какой вопрос – для человека-то с обонянием!
– Сернистый ангидрид, SO2, продукт сгорания серы, используется при окуривании чернослива… технологическая подробность, прости. Да и ни при чем тут ты вообще, у нас вся Европа пропахла, провоняла, понимаешь ли… Эйяфьятлайокудль, понимаешь ли, а диоксид серы – он в состав вулканических газов входит, так что ничего удивительного… завтра увидимся, ладно?
– Я насчет технологических подробностей…
– Больше ничего интересного, клянусь, остальное к делу не относится… ну, убивает SO2 бактерии, свойствами отбеливающими обладает, критическая температура 157 градусов, но это все лишнее, – Гуннар чуть ли не испуганно выталкивал его из купе.
Между тем как они ехали уже.
– Гуннар, мне теперь все равно не успеть выйти из поезда, – сказал он в сходящую на нет дверную щель.
– Не успеть, – согласился Гуннар и добавил скороговоркой: – Опоздал-ты-и-попутчика-плохого-выбрал.
– Попутчика… в смысле тебя?
– Не меня, при чем тут я, я серой не пахну, – возразил Гуннар, после чего осторожно закрыл дверь и повернул ручку изнутри.
Пришлось отправиться в свое купе.
Он не то чтобы не понимал про серу – кто ж не понимает про серу! Просто… ну совсем никакого места не было сере в этой истории, о другом была история, да и вообще – легче была история, наивнее: шестилетний мальчик возвращается с родителями домой из Ленинграда и на перроне в Твери видит поезд из Хельсинки – какая ж тут сера, помилуйте, откуда сера? Чернослив – это было, а серы – не было! И всю жизнь тоненькой струйкой тянулся за ним запах чернослива…
Он явно не готов к этому новому повороту, превращающему историю в классическую и – пошлую: о борьбе добра со злом… фэнтези, он терпеть не может фэнтези с их черно-белым миром, с их примитивным противопоставлением двух начал! А потом, Гуннар ведь и сам предположил: Эйяфьятлайокудль один виноват, вулканическое облако висит над Европой, вулканические газы в воздухе скопились, отсюда и вся эта химия – сера и так далее… Да и не выбирал он себе никакого попутчика, он один шел, всю жизнь один, это камино – и однажды он встретит Бога, и все будет хорошо.
Только знал он уже: страшная ему предстоит ночь – последний перегон, дальше-то он справится, от Мальмё до Копенгагена рукой подать, только-бы-нам-ночь-простоять – ему снова пять лет, мама читает Мальчиша-Кибальчиша, и все так понятно в мире… про нашу конницу и буржуинские полчища! Хотя ведь и Мальчиш-Кибальчиш – тоже только фэнтези, грубое фэнтези советских времен!
Он запер за собой дверь, включил свет в душе и разглядывал свои посветлевшие волосы… «SO2 обладает отбеливающими свойствами, критическая температура 157 градусов» – как получилось, что номер его дома – 157?
Это дьявол курил трубку с черносливом, это дьявол спел ему песенку bye-bye-boy и заманил сюда, это все дьявол.
Хотя ведь… есть у него (у него, у которого ничего уже, кажется, нет!) кое-что с собой. Последний подарок спасателя Курта – возьми-авось-пригодится-в-трудную-минуту… а сейчас трудная минута как раз:
Schnypp, schnapp, schnorum, Rex Basilorum,Schnypp, schnapp, Schnupftabak,I ha kei Clmitzer G"ald im Sack.Песенка Курта. Песенка, где в одном контексте – табак и Rex Basilorum! Не дьявол, значит – с какой же стати дьявол? Гуннар просто дурак. Спасибо, Курт… как бы еще разобраться с этим твоим «одним контекстом»!
Надо все-таки, наверное, назад: вернуться, перепрожить жизнь заново. Кстати, его с детства волновал этот мотив – когда предлагали жизнь перепрожить: такая очевидно заманчивая перспектива – и ни одного желающего! Во всех притчах и сказках, которые он помнил на эту тему, герой, получив соответствующее предложение, поначалу, вроде, радовался, однако в самый последний момент почему-то непременно отказывался – приведя в свое оправдание тот или иной хилый аргумент типа я-свою-жизнь-достойно-прожил-а-другой-не-надо… прямо какой-то повальный общечеловеческий буддизм: боязнь новых реинкарнаций!