Транзита не будет
Шрифт:
Мы с Ириной вернулись в основное здание и встали у окна, выходящего в сторону контрольной зоны. Там сейчас остановился минивэн из Казахстана, а в противоположном направлении — грязный и потрепанный «Лендкрузер». Пассажиры обеих машин дисциплинированно прошли в здание КПП для проверки документов.
Гурский появился ровно через четверть часа. Стремительно вошел в помещение, мгновенно и цепко охватил все своим «ледяным» взором и подошел к нам. Тарасова козырнула ему, я — тоже, поскольку был в форменном бушлате и шапке. Подполковник хмыкнул и пожал нам руки.
— Докладывайте,
— Фура с грузом охлажденной рыбы, десять тонн по документам, из Рудного рыбохозяйства. Документы в порядке. Собака дважды сработала неуверенно. Считаю необходимым провести полный досмотр.
Гурский снова хмыкнул.
— И вы всерьез считаете, что у нас есть основания?
— Я доверяю своей интуиции и опыту, — тихо, но с достоинством сказала Ирина.
— А вы что скажете, господин журналист? — повернулся подполковник ко мне. — У вас ведь тоже чутье, не хуже ищейки.
— Думаю, в машине запрещенный груз, — веско ответил я. — Не исключено, что наркотики.
— На чем же основано ваше подозрение?
— Экспедитор этой автоколонны, как только узнал о предстоящем досмотре, тут же явно занервничал и стал кому-то названивать. Вероятно, хозяину. Если бы с грузом все было в порядке, с чего бы так переживать?
— Ну а если он просто за сохранность своего «скоропорта» беспокоится? Рыбка-то больших денег стоит.
— Тогда почему успокоился после разговора? Ведь никто пока досмотр не отменял, и, значит, ситуация для него не изменилась?
— Логично. Но, думаю, у его спокойствия другая причина…
— Скоро явится сам хозяин, — закончила мысль подполковника Тарасова.
— Наверняка, — кивнул Гурский. — Потому, Ирина Николаевна, нам следует поторопиться.
— Значит, разрешаете?
— Действуйте, майор!..
Тарасова одарила Гурского благодарной улыбкой, козырнула и направилась к выходу. Я было навострился следом, но подполковник придержал меня за локоть.
— Вам, Дмитрий Алексеевич, туда не положено. Майор прекрасно сама справится, а мы с вами здесь обождем.
— Виктор Георгиевич, а что будет, если она ничего не найдет?
— Ну, как минимум, управлению придется платить неустойку владельцу груза за задержку, а то и за порчу. Мне — выговор, Тарасовой — строгий выговор, может быть, временный отвод от оперативной работы.
— А… часто у вас бывают осечки?
— Бывают. Но не часто. У Тарасовой до сих пор не было…
Договорить нам не дали. Подошел Савушкин, отдал честь и попросил подполковника пройти к нему в кабинет. Гурский ушел, а я снова уставился в окно, на контрольную зону. Минивэн уже уехал, а джип по-прежнему стоял припаркованный у самого бордюра. Причем водитель уже прохаживался вокруг машины, а вот пассажиров — молодого человека и двух женщин — все еще не было видно.
Внезапно напротив здания КПП остановился еще один джип, зеленый «Субару», примчавшийся с казахской стороны. Из него выскочили двое, и я невольно замер, пораженный. Пассажиром джипа оказался тот самый янки из Кустаная, доверенное лицо Керим-хана. А водителем — Фархад!
Оба скорым шагом направились в основное здание, и я поспешил ретироваться в служебный коридор, дабы не попасться раньше времени на глаза. Мне пришлось даже укрыться в комнате отдыха, потому что они прямиком прошли в кабинет Савушкина. Причем дверь от сильного хлопка Фархада снова немного приоткрылась, и я не устоял перед искушением тихонько подойти сбоку и подслушать.
Янки начал разговор на повышенных тонах, видимо, пытаясь взять пограничников на испуг.
— Вы представляете, господа, сколько стоит этот груз?.. Десять тонн отборной рыбы — это полтора миллиона ваших российских рублей! У вас есть такие деньги, господин подполковник?
— У меня — нет, господин…
— Гафар…
— …господин Гафар. Но, думаю, платить и не придется.
— Это еще почему?
— Потому что нелегальный ввоз в нашу страну наркотиков обойдется вам гораздо дороже.
— На что это вы намекаете?! — У американца даже акцент пропал от возмущения. — Вы обвиняете меня, честного бизнесмена, в тяжком преступлении? Да я на вас в суд подам! За клевету!..
— Не кипятитесь, господин Гафар. — Гурский был сама невозмутимость. — Скоро все разрешится, и если я не прав, принесу вам свои извинения, а если прав — вам извинениями, простите, не отделаться.
— Не-ет, вы тоже извинениями не отделаетесь, господин подполковник! Я вас по судам затаскаю! Я вас…
Договорить янки не дали. В кабинете включился селектор, и радостный голос Ирины произнес:
— Виктор Георгиевич, нашли!..
На несколько секунд внутри повисла тишина, а потом случилось то, чего никто не ожидал, в том числе и я.
— Предатель! — не крикнул, а каркнул американец, грохнул выстрел, что-то упало. — Назад! — снова рявкнул янки, а в следующее мгновение дверь кабинета распахнулась, и он выскочил в коридор, буквально налетев на меня.
Все-таки у американца была отличная подготовка и, соответственно, реакция. Он успел вскинуть пистолет раньше, чем я перехватить его руку. Пришлось из очень неудобного положения, с полуоборота, бить противника на поражение. «Медвежья лапа» из арсенала русбоя — удар смертельный. Однако цели я не достиг. Янки лишь отлетел назад, к выходу из коридора, перекувырнулся через плечо и кинулся вон из здания, сбив с ног метнувшегося наперерез прапорщика.
Я заглянул в кабинет Савушкина. Старлей, белый как стена, терзал рацию, не попадая по кнопке. Гурский, злой и немного растерянный, стоял посреди помещения, глядя на распростертое у его ног тело Фархада. Мститель лежал навзничь, раскинув руки, головой в луже крови.
Я почувствовал, как в груди вскипает волна гнева. И на сей раз я не стал усмирять ее, лишь не дал захлестнуть сознание, оставив его ясным и холодным. А потом вошел в «темп».
Через три секунды я уже был на улице и увидел отъезжающий «Субару». Решение пришло мгновенно. За два удара сердца я пересек контрольную зону и прыгнул в открытую дверцу «Лендкрузера», урчащего двигателем на холостых оборотах. «Крузак», могучая машина, послушно рванулся вперед, как пушечное ядро.