Транзитный пассажир
Шрифт:
Сначала я только наблюдал за челноками со стороны, провожая и встречаю Юлю на вокзале. Первые челноки везли в Китай на продажу металлические вешалки, солдатские шинели, советские фотоаппараты, щенков. Позднее никто уже не пытался ничего продавать китайцам, все ехали исключительно с долларами.
С каждой поездки Юля возвращалась возбужденная, привозила модные китайские шмотки что-то оставляла себе остальное расходилось по знакомым. Постепенно Юля и меня стала привлекать к работе в Центре. Сначала это были группы китайцев, которые ехали в Иркутск с товаром для реализации его на местном рынке. Благодаря связи Коммерческого центра с управлением железной дорогой, мы легко согласовывали проход прицепных вагонов до
Проблема состояла в объеме в грузов, которые они перевозили через границу в обычном плацкартном вагон. Моя задача состояла в том, тобы уговорить проводников не возражать против загрузки товара, превышающего все лимиты в несколько раз.
Для этого сразу приходилось оговаривать с руководителем китайской группы размер взятки для проводников, часть из которой составляло и мое вознаграждение за услуги по переговорам и последующие коммуникации с ревизорами, начальниками станций, пожарниками, техническим персоналом, обслуживающим вагоны. Вагоны шли с явным перевесом, а иногда и перекосом на одну сторону, поэтому приходилось в пути давать взятки, чтобы механики закрывали глаза на эти нарушения.
Проводники, однажды попав на рейс до Забайкальска, и впредь старались вписаться в линейку движения вагонов, отправляемых под китайских челноков, и это облегчало мне задачу, так как тем уже не приходилось дважды разъяснять нюансы перевозки и ради «премиальных», которые они получали в конце маршрута, они были готовы пойти на любые нарушения.
По нормам, весь этот груз нельзя было перевозить в обычном пассажирском вагоне, а требовалось сдавать в багажное отделение, но это было невыгодно китайцам, поскольку товар преимущественно был дешевым, поэтому, чтобы оправдать все затраты, китайцы забивали наши вагоны под завязку, оставляя лишь узкий лаз под самым потолком, через который они пробирались ползком к туалету.
Какое-то время нам удавалось провозить товар незамеченным, но вскоре ревизоры стали вычислять на станциях наши перегруженные вагоны и приходилось отчислять им значительные суммы, которые оформлялись как штрафы, но на самом деле распределялись по карманам проверяющих.
Однажды ревизоры, войдя в наш вагон чуть было не приняли его за товарный, настолько он был до верху забит баулами.
Пока я ожидал выхода группы в Забайкальске, я наблюдал, как стремительно деградирует жизнь в маленьком приграничном городе, оказавшемся на пересечении торговых путей двух сверхдержав.
На небольшой станции скапливалось несколько составов с китайским товаром, ожидающих «растоможки». В это время местные жители объединялись в группы, которые часто формировались по семейному признаку, и шли всем кланом от млада до велика грабить поезда. В Забайкальск на промысел приезжали из других региононов страны и я видел своими глазами, как растакивается товар со вскрытых вагонов. Отследить места взлома можно было по лежащим в грязи новеньким полотенцам или кроссовкам, которые роняли люди с набитыми мешками, сновавшие между составами. Поезда охранялись ОМОНом, но местные жители быстро находили каналы и подкупали командиров, чтобы те в определенные часы закрывали глаза, отдавая поезда на разграбление. Дети участвовали в грабежах наравне со взрослыми. Школа стояла с выбитыми стеклами, школьники сами создавали повод к тому, чтобы пропускать уроки, поскольку не желали тратить время на бесполезные занятия, предпочитая учебе воровской промысел. С наступлением темноты людей охватывала слепая жадность, которая часто толкала их под пули охранников. На черном рынке Забайкальска высоким спросом пользовались медикаменты, так как получившие ранения жители не обращались в больницы, чтобы не оказаться в поле внимания следственных органов.
Приезжая в город, путешественника невольно попадал под
Центром жизни пограничного поселка стал рынок, на котором торговали приехавшие на короткий срок китайцы, а также перекупщики краденного. У перекупщиков товар можно было приобрести по гораздо более выгодным условиям и более высокого качества, потому что товар к ним поступал с вагонов, а вагонные поставки могли позволить себе только крупные государственные предприятия, мелкий же торговец довольствовался продуктами производства небольших артелей, качественные характеристики которых были на порядок ниже.
Торговля шла бойко, шумно, скандально. Рынок наводнили мелкие воришки, которые специально провоцировали скандалы с китайцами, чтобы под шумок выкрасть у них товар и скрыться в толпе. Полупьяные покупатели выбирали товар, попивая дешевое китайское пиво прямо из бутылок. Грязь, мусор, худые голодные коровы, ищущие себе пропитание на железнодорожном полотне – привычная картина Забайкальска начала девяностых.
В ожидании выхода своей группы можно было прикупить ящик дешевой китайской тушенки или партии обуви по символической цене, чтобы по возвращению в Иркутск тут же сбыть ее оптом, сделав стопроцентную наценку.
Однажды, по халатности, вагон под группу, которую я должен был сопровождать не прислали. На запасных путях, «на отстое» удалось найти вагон, который отправлялся на следующий день «порожняком» и я договорился с проводниками о том, чтобы закрузить китайцев без билетов и документов на груз. Для этого мне изначально пришлось назвать сумму, которая парализовала волю старшего проводника – довольно жадного, но недалекого человека, впервые оказавшегося в столь сказочных обстоятельствах. Всю дорогу старшой ехал не просыхая. В Чите на вырученные деньги он пошел на рынок и купил себе переносную аудисистему. Фирма получила дополнительную прибыль за счет экономии на аренде вагона и часть вырученных средств упали мне на счет в виде премиальных. Впоследствии я еще несколько раз попадал на рейс с этой бригадой проводников, но, в конце концов, большие деньги сгубили старшего проводника и он ушел в глубокий запой. В одной из поездок на Север он переморозил вагон и его уволили с железной дороги по статье «за халатность».
Проводники играли большую роль в жизни челноков, проводивших большую часть времени в вагоне. Кто-то честно выполнял свои обязанности, оставаясь в рамках своей профессии. Кто-то пытался заработать на том, что подслушивал разговоры, следил за коммерсантами, а потом «сдавал» их таможенникам, при провозе незадекларированной валюты. Однажды проводники украли у Юлю всю наличку пока она ходила в туалет. Юля осталась в Китае без средств для расчета с китайской сторой. Вызвали милициию, и хотя все косвенные улики указывали на то, что деньги украл проводник, удалось найти только пустой кошелек. Ситуацию спасли сами туристы, сбросившись, и одолжив ей деньги до конца поездки. К счастью, поездка сложилась удачно, и ей удалось вернуть челнокам всю сумму и даже немного заработать на разнице стоимости гостиницы, которую ей удалось снять самостоятельно, не прибегая к посредничеству китайских партнеров.
Популярность «челночного» бизнеса росла такими стремительными темпами, что вскоре группы в Манчжурию стали набираться каждую неделю и пришлось пускать дополнительные вагоны до Забайкальска.
Казалось, что вся страна «рванула» в Китай за дешевыми шмотками. Люди, не получавшие годами зарплату на своих предприятиях, нашли способ заткнуть бреши в семейных бюджетах, а для кого-то торговля становилось основной профессией.
Так, в составе челноков выделялась группа преподавателей сельхозакадемии, несколько человек из которых полностью оставили научную и преподавательскую деятельность и открыли торговые точки в центральных магазинах города.