Травинка на холодном ветру

Басов Александр Юрьевич

– Вы просто скоты, - сказала им девушка, поднимаясь на ноги.
– Вы только прикидываетесь людьми, а на деле, вы ничем не отличаетесь от зверей. Если бы Тау захотел вас уничтожить, то сделал бы это легко и непринуждённо. К сожалению, у него были моральные принципы, через которые он не захотел переступать. Кто из вас мог бы погибнуть ради своих принципов? Молчите... Если собрать все ваши звериные мозги, и сложить их вместе, то они не перевесили бы и малой толики разума Тау.

"А, ведь они меня понимают, - догадалась Милена, глядя, как мрачнеют лица обступивших её дикарей, - похоже, жить мне осталось недолго, но я довольна, что смогла донести до них свою мысль".

Она вдруг вспомнила слова, которые произносил дикарь по имени Воин, когда выдёргивал из ноги маленькую оперённую стрелу.

– Гаданаи джийя!
– выкрикнула девушка и злорадно усмехнулась, наблюдая, с какой свирепостью зарычали лесные жители.
– Вот и рычите, как собаки, потому что неспособны подняться до уровня человека разумного!

Её неминуемо должны были растерзать, она ясно видела свой смертный приговор на лицах дикарей и понимала, почему они медлят. Стая зверей ждала команды вожака, или того, кто способен взять на себя эту роль. Вожак обязан был первым отведать крови жертвы, и это стало бы сигналом к нападению для остальных. Желая запугать девушку, один из дикарей выставил вперёд копьё, на котором ещё не успела засохнуть кровь поверженного волшебника. Чья-то рука оттолкнула оружие от лица Милены, после чего вперёд вышел дикарь, выглядевший старше остальных. Он сказал несколько слов соплеменникам, потом обратился к девушке:

– Женщина хотеть умирать легко. Нет. Завтра хороший смерть. Молись твой Бог.

– Я не верю в богов.

– Глупый женщина.
– презрительно фыркнул дикарь.
– Бог не любить глупый человек.

По приказу вождя Милену запихнули в ту же клетку, где ещё недавно сидел Броуди.

"В вашем поступке был какой-то скрытый смысл, госпожа?" - деликатно поинтересовался Кот.

"Уходят из жизни те, кто был мне дорог. Я устала быть прямой или косвенной причиной их смерти, Кот. Появилось ощущение пустоты и полной никчёмности своего существования. Захотелось покончить с этим раз и навсегда".

"Вы недооценили свой инстинкт самосохранения, госпожа. Если бы вы не произнесли тех слов на дикарском наречии, то вас убили бы сразу же после упоминания звериных мозгов. Но вы нанесли детям леса такое оскорбление, которое не смывается кровью жертвы. По-видимому, дикари решили подготовить для вас особую казнь".

"Зачем сохранять то, чем перестаёшь дорожить? Увидев смерть Тау, я впервые за долгое время задумалась о смысле жизни и поняла, что ответ на этот вопрос у меня отсутствует".

"Отсутствие ответа не подразумевает невозможность найти ответ".

"Дело даже не в этом. Меня не устроит формальный ответ. Это должен быть очень весомый аргумент, который заполнит собой без остатка пустоту в моей душе".

"Разве поиск ответа на вопрос о смысле жизни не способен наполнить жизнь смыслом?".

"Нет, поиск ответа будет оправдывать моё существование, но не более того".

"Когда вы говорили о тех, кто был вам дорог, то не Броуди же имели в виду?".

"Нет. Речь шла о моей тётушке, и о Тау. Что касается Броуди... Ты не поверишь, Кот, я испытываю чувство сожаления по поводу его смерти. Сама от себя не ожидала...".

"Завтрашний день обещает быть трудным. Отдыхайте, госпожа".

"Я так и поступлю, Кот. Дикарь предупредил, что завтра меня ждёт хорошая смерть. Интересно будет узнать, насколько богата их фантазия".

Милена закрыла глаза и, засыпая, слышала, как вскрикивает во сне длинноволосый парень на языке простонародья:

– Где ты? Где ты? Где ты?

* * *

Утро не принесло с собой ничего нового. Девушка ждала своей участи, дикари были заняты повседневными делами и ни один из них близко не подошёл к клетке. Перемены наступили после того, как солнце стало приближаться к зениту. Собравшиеся в центре поляны лесные жители затянули протяжную песню, совершенно не похожую на вчерашние завывания. На помост взобрался дикарь, пообещавший Милене хорошую смерть, и что-то долго говорил своим соплеменникам.

Это напоминало проповедь, с которой священник обращается к пастве. Так ли это на самом деле, или нет, девушке узнать не довелось. Из толпы лесных жителей вышли два дикаря и направились в сторону клетки. Один из них предложил Милене наполненную водой деревянную миску, другой дождался, когда девушка утолит жажду и после этого связал ей руки. Снова раздалось пение детей леса, которые успели образовать живой коридор, протянувшийся от помоста к противоположному краю поляны. Придерживая за руки приговорённую к смерти, дикари повели её к месту казни.

Пройдя с десяток шагов по живому коридору, Милена, неожиданно для себя, попала под очарование исполняемой дикарями простенькой мелодии. Девушка не понимала ни слова, она вообще не была уверена, присутствовал ли в песне текст. Эти голоса оказывали на неё воздействие, сопоставимое с тем, какое производит колыбельная на плачущих младенцев. Появилось чувство умиротворения, все тревоги моментально улетучились, оставив после себя ощущение спокойствия и покорности.

"Мне всё это очень не нравится, госпожа, - забеспокоился Кот.
– Песня плохо на вас влияет. Надеюсь, вы не станете совершать безрассудных поступков".