Травля
Шрифт:
— Хорошо, давай пока сюда, возле крыльца положим. Не оставлять же под порогом!
Стащив тело с крыльца, они обошли его и опустили свою ношу в снег.
— Прости, — прошептала Кэрол несчастной.
— Ой, мам, пошли уже, не до сантиментов! — Патрик схватил ее за руку и потащил на крыльцо, проваливаясь в наметенный почти по колено снег.
Кэрол пошла за ним, неприятно поражаясь его бесчувственности. Но не сильно-то удивляясь. Он всегда таким был. Безжалостным по отношению к чужим, к тем, кого не любил.
Тщательно
После безумства, творящегося снаружи, комната показалась безопасной и уютной, даже без света.
Подойдя к камину, они присели и протянули замёрзшие руки к огню.
— Как думаешь, здесь есть волки или медведи? — прошептал Патрик.
Словно в ответ на вопрос откуда-то издалека сквозь шум вьюги до них донёсся протяжный тоскливый вой.
— Ага, — кивнула Кэрол.
— А медведи? — с затаенным страхом снова спросил мальчик.
— Медведи — не знаю. Но, кажется, есть рыси.
— Хреново, — он поежился. — Завтра надо обязательно все обыскать. Надеюсь, у него тут есть оружие. Интересно, он тут живёт, или это его «загородный домик»?
— Я бы не удивилась, если живёт. Раз он такой убийца, как ты говоришь, и его до сих пор никто не поймал, то возможно потому, что он редко попадается людям на глаза. Хотя, это может быть просто его убежище, куда он привозит свои жертвы, а сам живёт где-нибудь в городе. Ты же лазил у него в голове, разве не узнал?
— Нет. Разве возможно обо всем узнать за пару минут? Было бы хорошо, если бы он тут действительно жил. Тогда у него здесь должно быть все необходимое, включая оружие. Жить в лесу, где есть хищники, без оружия никто бы не стал. У него должно быть хотя бы ружье.
— Завтра узнаем, — Кэрол окинула его внимательным взглядом. — Как ты себя чувствуешь? У тебя что-нибудь болит?
Он пожал плечами.
— Сейчас уже ничего не болит. Болело после аварии… а теперь все прошло. Даже рана на голове, где разбил.
— А ну-ка, дай гляну, — Кэрол придвинула его поближе к огню и осторожно коснулась волос, пытаясь найти рану. — Где?
— Да вот здесь была, сбоку, — мальчик коснулся головы и удивлённо замер. — Ой… исчезла…
Кэрол поспешно осмотрела его голову.
На щеке его остались следы засохшей крови, которая сочилась из раны на голове, но самой раны больше не было.
— Исчезла, — ошеломленно прошептала Кэрол.
— Ого, вот это круто! Ещё у меня болела рука, плечо и от ремней тоже… я уверен, у меня должно было остаться куча ссадин и синяков на теле, я их чувствовал, они болели — а теперь их нет! Все прошло! Это из-за того, что я превращался в свое чудовище? Оно исцелило меня?
— Наверное, — выдавила Кэрол.
— Ва-у! Значит, если вдруг я сломаю руку, или ещё что-нибудь поврежу, я могу превратиться в чудовище, а потом обратно — и все исчезнет? Ух ты,
— Наверное, — Кэрол заставила себя улыбнуться, не зная, радоваться ли этому открытию или нет. — Хорошо, что у тебя ничего не болит. Это хорошо.
Мальчик с некоторым удивлением всмотрелся в ее растерянное лицо.
У нее мелькнула мысль, не связано ли как-то это чудесное исцеление с тем, что он сделал с женщиной?
Болезненно скривившись при воспоминании об этом, она отвернулась, чтобы он не заметил выражение ее лица.
Разглядев на полке лампу, Кэрол направилась к ней.
— Это лампа? Доисторическая какая-то, — в голосе мальчика прозвучало сомнение. — Думаешь, она работает?
— Да, если в ней есть керосин, — Кэрол взяла лампу в руки и поставила на стол. — Подай спички.
Схватив коробку спичек, Патрик подошёл к ней, с любопытством разглядывая лампу.
— Ты знаешь, как ей пользоваться?
— Дома, в Фарго, у нас была такая. Мама зажигала ее, если выключали свет. У остальных жителей мотеля были свечи и фонарики, но она почему-то пользовалась именно такой лампой. И это понятно — она надёжнее и света от нее больше, чем от свечи, — с улыбкой Кэрол зажгла лампу и слегка увеличила огонек. — Вот, видишь?
— Ага.
— Пойдем на кухню, — взяв лампу одной рукой, другой Кэрол сжала запястье мальчика и повела за собой.
Там она зажгла газовую плиту и поставила чайник, пока Патрик изучал полки с провизией. Выбрав две банки с консервированной фасолью и две с тушёнкой, он поставил все это на стол перед мамой.
— Разогреешь?
— Давай сначала найдем, чем открыть.
Пока мальчик обшаривал ящики в поисках открывалки, она обыскала шкафы, ища сковороду.
— У него всего одна сковородка! — сказала она, с досадой смотря на грязную сковороду в раковине. — Ладно. Придется эту вымыть.
Над раковиной был бак с водой, куда в ручную заливалась вода. Ничего, что могло бы разогревать эту воду не было. Плеснув в сковороду кипятка из чайника, Кэрол добавила холодной воды из крана. Задумчиво посмотрев на шкаф под раковиной, она приоткрыла дверцу.
— Да ладно! Ведро! — она усмехнулась. — Никаких труб. Чур бак для воды и ведро будут твоей обязанностью, если нам придется здесь задержаться.
— Каменный век какой-то! — проворчал мальчик.
Вымыв сковородку, Кэрол выплеснула воду в раковину.
Пока она разогревала ужин, Патрик нашел посуду.
Расположившись за столом друг напротив друга, они молча ели, невольно прислушиваясь к вьюге.
И снова услышали тоскливый вой.
Замерев, они переглянулись.
— Как думаешь, они не придут сюда из-за трупов? — тихо спросил Патрик, как будто боялся, что волки могут его услышать.