Травля
Шрифт:
С ругательствами сбросив с себя женщину, Хьюго в панике проломил дверь и бросился прочь.
Кэрол погналась за ним, охваченная непреодолимой жаждой убийства.
Она услышала его испуганный крик и догадалась, что его могло так напугать, но когда забежала в комнату, того уже и след простыл. Лишь болталась на петлях распахнутая дверь, в которую он выскочил на улицу. Кэрол выбежала следом, намереваясь его догнать, но он уже был в машине.
Увидев ее, он с перекошенным от ужаса лицом развернул машину и рванул по дороге, выбрасывая снег из-под колес.
Наблюдая
Он там и сидел, все ещё связанный по рукам и ногам. Сердце ее сжалось, когда она увидела, что черты лица его и тело изменились, не настолько сильно, как тогда в Париже, но достаточно, чтобы заставить перепуганную женщину беспрерывно вопить во все горло от ужаса. Она даже нашла в себе силы доползти до дивана и спрятаться за него, но оттуда все равно продолжала смотреть на мальчика и вопить.
— Тихо! — Кэрол успокаивающе вскинула руку, пытаясь перекричать ее. — Замолчи! Успокойся!
Взглянув на нее, та на мгновение замолчала, но после этого снова открыла рот и теперь уже не закричала, а завизжала. Кэрол поняла, что женщину напугали ее красные горящие глаза.
Безвольно уронив руку, Кэрол вздохнула и подошла к Патрику, переключив внимание на него.
В груди у него вдруг снова заклокотало, он смотрел на нее чужими, страшными глазами, темно-бардовыми, почти черными. Это были глаза чудовища, что жило в нем, не Патрика.
— Тс-с-с, мой хороший! — ласково сказала она и осторожно протянула к нему руку, коснулась серой кожи на лице и с нежностью погладила. — Это я, мама. Все хорошо. Теперь все хорошо.
Он смотрел на нее неподвижными глазами без век и без всякого выражения, словно эти глаза были не живые. Лишь блеск в них говорил о том, что они принадлежали чему-то живому. Потом он повернул голову в сторону вопящей женщины. Клокотание стало сильнее.
Резко выпрямившись, Кэрол развернулась и подскочила к женщине. Схватив ее за плечо, она приблизилась к ее лицу. Крик оборвался, женщина оторопело уставилась на нее, все ещё широко раскрывая рот.
— Заткнись сейчас же! Или я убью тебя! — прорычала в ярости Кэрол.
Та послушно захлопнула рот и что-то согласно пискнула.
Оставив ее, Кэрол медленно вернулась к дивану под невыносимым взглядом черно-бардовых глаз.
— Все хорошо, милый. Он убежал, испугался. Мы в безопасности, — нежно проговорила она и осторожно присела на диван рядом. — Давай, милый, я сниму это…
Она коснулась его перетянутых скотчем запястий и стала распутывать. Он не шевелился. К ее облегчению, угрожающее клокотание прекратилось. Освободив его обезображенные, вытянувшиеся в кистях руки, она принялась за щиколотки.
— Вот так, мой хороший, вот так! — приговаривала она. — Иди ко мне, мой маленький, иди.
Хоть сердце ее и замирало от страха, она подалась вперёд и осторожно заключила в объятия уродливое существо,
Он покорно лежал в ее объятиях, не двигаясь, и Кэрол облегчённо вздохнула, чувствуя, как страх ее отступает.
— Это же все ещё ты, мой хороший, мой сыночек, да? Я знаю, это ты. Ты меня понимаешь. Это ты управляешь этим существом, ты, а не оно тобой. Пожалуйста, пусть оно уходит. Вернись ко мне. Пожалуйста.
Он молчал, никак не реагируя на ее слова.
— Ты же хотел кушать. Сейчас я схожу на кухню и найду, чем тебя покормить. Думаю, у него тут есть запасы. Пойдем вместе посмотрим?
Наклонившись, она заглянула в темные неподвижные глаза. И вдруг они пошевелились, как будто сместившись в ее сторону.
— Ну, ладно, посиди пока здесь, хорошо? Я сейчас вернусь.
Накинув ему на плечи плед, Кэрол отправилась на кухню, но совсем не для того, чтобы искать еду. Она не была уверена, что сможет накормить Патрика, пока он в таком состоянии. Ест ли это существо человеческую пищу? Как вернуть Патрика? Как сделать, чтобы оно ушло?
На спинке стула она нашла то, что искала — кухонное полотенце, на вид чистое. Задрав джемпер, Кэрол придержала его подбородком и, расправив полотенце, приложила к порезанной спине, которая все ещё кровоточила. Она не видела, но чувствовала, что порезы придется зашивать, они были достаточно глубокие. Но кто ей в этом поможет? И есть ли в этом доме что-то, чем можно было бы скрепить ее порезы или зашить? На Патрика пока рассчитывать не приходится, разве что женщина, хотя та сама нуждалась в помощи ещё больше.
Обмотав полотенце вокруг туловища, Кэрол заправила его в пояс штанов, а сверху закрепила бюстгальтером. Поправив джемпер, она ещё раз окинула взглядом кухню. Полки были уставлены банками и консервами. Газовая плита работала от баллона с газом, стоявшего тут же, был даже холодильник, но в данным момент совершенно пустой. Он работал, но хозяин его включил только что. В раковине лежала грязная сковорода и вилка. На столе стояла кружка с ещё теплым недопитым чаем.
И вдруг что-то заставило ее резко обернутся и посмотреть в сторону комнаты, откуда она пришла.
Она не поняла, что именно она почувствовала и почему сломя голову рванулась туда.
Забежав в комнату, она порывисто зажала рот рукой, чтобы не закричать оттого, что увидела.
У дивана, распластавшись на полу, лежало обезображенное тело женщины. Ее словно всю высосали, остались только кожа и кости. Рядом на корточках сидел Патрик, не прикасаясь к телу.
Обернувшись, он посмотрел на Кэрол.
Комнату снова наполнило громкое угрожающее клокотание.
Отняв ладонь ото рта, Кэрол вскинула руку.