Травля
Шрифт:
Ей снились кошмары.
То за ней и Патриком гонялись, а они убегали и пытались спрятаться, от фанатиков, от проклятых и Луи. Даже от Джека, который, увидев то, каким стал Патрик, тоже захотел его убить. Ей снилось, как их ловят то одни, то другие, как убивают на ее глазах Патрика, а потом и ее саму…
Этот кошмар сменялся другим, в котором Патрик в образе чудовища нападал на людей, разрывал их на части или превращал в мумий, а она бегала за ним и пыталась остановить. И не могла. А Луи был рядом и смеялся над ее попытками.
Несмотря на кошмары, она
Ее разбудил холод.
Открыв глаза, она увидела, что комната погружена во мрак, свет потух, а камин погас. В комнате было пронзительно холодно. За окном слышалось пронзительное завывание разбушевавшегося ветра, его сильные порывы, от которых шумели деревья вокруг.
Патрик лежал рядом, все ещё прильнув к ней. На ощупь найдя в темноте его лицо, он коснулась его щеки. И с облегчением выдохнула, почувствовав нежную и мягкую детскую кожу. Человеческую кожу. Наклонившись, она с чувством прижалась к ней губами, с упоением вдыхая родной запах своего ребенка.
— Мам… почему так темно?
— Не знаю, сынок. Сейчас разберемся.
— Ты слышишь? Ого, какой ветер! Там что, буря поднялась?
— Похоже, что так. Ничего, не бойся. Сейчас я растоплю снова камин, станет светло и тепло.
— Хорошо бы, здесь чертовски холодно! — сквозь зубы процедил мальчик, кутаясь в плед.
— Сиди здесь, не вставай, — Кэрол села, застегнула куртку, морщась от боли в порезанной спине. Кровь засохла, порезы прилипли к ткани и малейшее движение причиняло сильную боль. Могли снова открыться раны и начаться кровотечение.
Вытянув перед собой руки, она на ощупь осторожно подошла к окну, слегка светившемуся в темноте, и раздвинула шторы в надежде впустить хоть немного света снаружи. Но там было не менее темно.
— Черт, — прошептала она. — Надо же было так вырубиться! Так, сейчас… Дрова здесь были, я видела. Спички должны быть тоже…
Вернувшись к камину, она стала шарить по нему руками. На полке она нашла коробку спичек и радостно ее схватила.
Чиркнув спичкой, она в первую очередь обернулась к Патрику, стараясь разглядеть его.
Замотавшись в плед с головой, оставив открытым только лицо, он смотрел на нее.
Кэрол улыбнулась, не найдя в его лице ничего от того чудовища, рядом с которым засыпала.
— Как ты? — ласково спросила она.
— Нормально, мам. Давай зажигай, а то околеем. А ещё я есть хочу.
Улыбка сошла с лица Кэрол, когда перед мысленным взором у нее вдруг появилось обезображенное тело мертвой женщины. Взгляд ее невольно переместился за диван, где должно было все ещё лежать тело.
Отвернувшись, она закинула в камин дрова, тут же нашла газеты и жидкость для розжига и без труда разожгла огонь. Подождав, когда огонь достаточно разгорится, она выпрямилась.
В комнате стало гораздо светлее. Причудливые тени заскакали вокруг, свет от огня сразу сделал комнату уютной и как будто сразу немного теплее.
— Ну вот, так намного лучше, — улыбнулась она.
— Да уж! А со светом что?
— Думаю, электричество здесь от генератора.
— Ты разбираешься в генераторах?
— Даже в глаза их никогда не видела. Если, конечно, он сломался, я ничего не смогу сделать. Но если дело не в этом, то заправить его или включить я, наверное, смогу. Не думаю, что там супер-сложная система. Если, конечно, я найду бензин. Но он должен быть, раз этот проклятый сюда приезжает. Он включил холодильник, когда пришел. Значит, топлива должно быть достаточно.
— А еда у него здесь есть?
— Полно.
— Это хорошо. Главное, не замёрзнуть тут и не умереть с голода.
— Не замерзнем. Уверена, у него тут достаточный запас дров. Завтра, когда будет светло, все здесь обследуем. За домом есть гараж. Сходим туда, посмотрим, что там. Найдем генератор. Надеюсь, буря до завтра стихнет.
Подойдя к окну, она всмотрелась во мрак за стеклом.
— Жаль, я не успела его догнать. Тогда у нас была бы машина. Как нам теперь отсюда выбираться?
— Он привез нас в какую-то жопу. Здесь настоящая глушь. Вряд ли мы сможем выбраться отсюда сами, да ещё пешком. Если бы хоть лето было! А так заблудимся и замерзнем.
Кэрол вздохнула.
— Нол и Исса тут нас точно не найдут! — буркнул огорчённо Патрик. — Зато могут найти фанатики. И Луи знает, что мы здесь. Этот проклятый обосрался и удрал, но Луи может прислать других.
— А твое… чудовище? Ты знаешь, что оно может? Может, с ним нам никто не страшен? Ведь даже Луи его боится и сразу убегает, стоит тебе на него зашипеть. Может, оно сможет нас защитить, отбиться ото всех? Как думаешь?
— Мам, я ещё не знаю. Я не смог освободиться от скотча, разорвать его. В этом существе нет какой-то сверхъестественной физической силы. Может, пока нет. Я не знаю, что оно может, на что способно.
— Но помнишь, в Париже — ты с такой силой отбросил Луи, даже не прикоснувшись! И физическая сила не понадобилась.
— Да, помню.
— Может, ты и с другими так сможешь?
— Если на нас здесь нападут, узнаем. Я понял, что вызывает мое чудовище — злость или страх. Словно оно появляется, чтобы меня защитить. Или себя, не знаю. Мы же с ним одно целое, как я понимаю. Он — это я, только другой. Здесь нет света благословенных, ничто его не блокирует. Это хорошо. Проблема в том, что если заявятся фанатики с благословенным… нам туго придется. Пока спала, ты не пыталась выяснить, что с Нолом и Иссой?
— Меня мучили одни кошмары. Надеюсь, это были всего лишь сны, а не видения, предрекающие будущее.
— А что там было, в этих кошмарах?
— Ничего обнадеживающего.
— А все же?
— Нас с тобой убивали. Снова и снова. Травили, догоняли и убивали.
— М-да. Надеюсь, что это были просто сны. Это все, что тебе снилось?
Кэрол поколебалась.
— Мам.
— Нет, не все.
— Что ещё? Выкладывай.
— В других кошмарах убивал всех вокруг ты.
— Этот сон лучше, чем первый. Лучше пусть я сам буду убивать, чем меня.