Травник
Шрифт:
Губернатор не стал озвучивать дальнейшие шаги, в том числе и переговоры с князем. Сейчас наступают неспокойные времена, тут и непонятная сила из столицы, война с кланом приисковиков, травник отходит на второй, а то и третий планы, но его следует в уме держать. Но самое главное — внучка, ее в первую очередь следует окончательно излечить, а такую возможность Жергов преподнес на блюдечке, а Разрядов добро помнит. В своем крае он навел относительный порядок, люди свободно могут дышать и жить. Это с врагами он жесток.
Стелла тяжело вздохнула, осознавая, что дед далеко не откровенен. Вон, сидит бирюк бирюком, задумчив, какие-то ведомые
Глава 8. БОЛЬНИЧКА
Глава 8. БОЛЬНИЧКА
(ВНИМАНИЕ! ИЗМЕНЕН ПОРЯДОК ГЛАВ! РАНЕЕ НОМЕР БЫЛ 7, НА ЕЕ МЕСТО ДОБАВЛЕНА ДРУГАЯ ГЛАВА. РЕДАКЦИЯ ОТ 23.04.2021)
Бред или нет? Яркий свет бьет в лицо, кто-то с окровавленными руками склоняется над моим лицом. Вижу только усталые глаза, в которых печаль и тоска. Откуда-то доносится чей-то бесстрастный голос:
— Мы его теряем.
— Непрямой массаж сердца! — восклицает врач и в моей грудной клетке трещат кости.
Кто-то шушукается, но перед глазами круги, а до своего дара не могу достучаться. Неужели он себя в автомобильной аварии исчерпал. Что стало с родителями? Где дед? Стоп! Это вопросы не мои, их задают остатки разума того, в чье тело я попал. Господи, глупо же так погибнуть! Хрен вам всем, не дождетесь, да и кое-какие счета у меня к этому и моему бывшему миру. Необходимо собрать волю в кулак и не дать телу умереть. Сердце! Приказываю тебе сокращаться и гнать кровь по артериям и венам!
— Разряд! — восклицает кто-то и прикладывает к моей груди электроды, а потом происходит разряд дефибриллятора.
— Завели! — хладнокровно констатирует женский голос.
Блин, да не умирал я! Сам со своим организмом пытался разобраться. Правда, так толком ничего и не смог продиагностировать. Дар молчит, а боли слишком много, но зато успокоился, что руки-ноги на месте.
Темнота, какие-то звуки за окном, кто-то бренчит на гитаре, орут коты, запах отвратительный, и очень хочется пить. Прищуриваюсь, перед глазами серый потолок и понимаю, что лежу абсолютно голый, если не считать бинтов на теле. Память возвращается и догадываюсь, что оказался в больничной палате. Ужасно хочется пить, но пошевелиться не могу, сил нет и на анализ ситуации, дар молчит и вновь проваливаюсь в забытье. Следующее пробуждение оказалось днем, в присутствии уборщицы, бубнящей что-то себе под нос и машущей шваброй.
— Пить, — сумел прохрипеть я.
— Очнулся? Сейчас полы подсохнут и доктора позову, — объявила грузная тетка и покинула палату.
Могла бы и дать водички-то, пусть даже из своего грязного ведра! Но почему дар не борется с повреждениями? Хотя, о чем это я? Организм истощен, необходима энергия, которую беру из живых растений, а меня в лучшем случае колют химией, в которой нет ни грамма нужных ингредиентов. Все запасы дар исчерпал и очень меня порадовал, что на мой призыв сумел откликнуться.
— Что тут у нас? — зашел в палату доктор в мятом халате и со стетоскопом на груди.
— Пить, — вновь попросил я.
— Анечка, смочите губы больному, — указал врач медсестре и веки мне оттянул, всматриваясь в глаза. — Боль чувствуешь? Как зовут и что случилось помнишь? Какой сегодня год? Где находишься? — задал он перечень вопросов.
Медсестра, молоденькая девчонка, приложила к моим губам смоченный бинт и несколько живительных капель попали в пересохшее горло.
—
— Семен Петрович, в назначении ничего не сказано, а на смену только-только заступила, — стала та оправдываться.
— Бардак! — беззлобно сказал доктор и приказал: — Сделай парню, что велел, он с того света выкарабкался, не стоит его туда вновь отпускать.
— Уже иду, — кивнула медсестра и неспешно покинула палату.
Гм, она явно торопиться не собирается. Неужели думает, что и в самом деле могу умереть?
— Так-с, вернемся к нашим вопросам, — посмотрел на меня Семен Петрович, которому уже лет под шестьдесят, но выглядит этаким крепышом. — Говорить тебе тяжело, поэтому вновь повторю, а ты уж, будь любезен, постарайся ответить, хотя бы моргая. Медленно глаза прикрыл — да, два раза быстро моргнул — нет. Понял?
— Угу, — прошипел я, а потом медленно моргнул.
— Вот и хорошо! — улыбнулся врач. — Долго пытать не стану. Боли есть?
Глаза прикрыл и про себя усмехнулся. Он что не понимает, в каком я состоянии и как тут может переломанное тело не болеть?
— Очень хорошо! — чему-то обрадовался доктор, а потом объяснил: — Вот если бы не ощущал ничего, то могли нервные окончания пострадать и ты бы стал инвалидом.
Пару минут он уточнял про руки ноги и колол мои конечности шариковой ручкой, следя за реакцией. Остался удовлетворен и приступил к дальнейшим расспросам. Я же решил воспользоваться ситуацией и подкорректировал свой план. Изначально задумал две вещи, не зная, что получится. Отыскать семью, у которой есть парень моего возраста и позаимствовать его метрику о рождении. Но там имелся момент с опознанием в той же школе, как ни крути, а аттестат о среднем образовании так же необходим. Рассматривал и потерю памяти, в том числе и просчитывал варианты, как лучше такое устроить. Склонялся к обеду в ресторане, чтобы завалиться и симулировать приступ, предварительно употребив кое-какие настойки собственноручного приготовления, но там мог вмешаться в дело дар и все испортить. Медицина для тех, у кого нет связей и денег оставляет желать лучшего, но доктора могли бы раскусить мою игру. Подумывал и под машину как бы случайно попасть, но не хотелось подставлять водителя, а тех, кого не жалко — опасно, могут и на месте прибить за порчу техники.
— Так, а где ты находишься, понимаешь? — продолжил доктор.
— Бо-ль-ни-ца, — по слогам произнес я.
— Прекрасно! Ну, а зовут тебя как?
Делаю вид, что задумался, попытался даже лоб наморщить, но непроизвольно от боли застонал и не пришлось испуганными глаза делать. Показалось, что черепушка у меня на половинки распалась!
— Фамилия? Родня? — мрачно поинтересовался Семен Петрович. — Может помнишь школу, в которой учился? Где живешь? Ну хоть что-то то из своей жизни можешь рассказать?
Разумеется, не признался ни в чем! Да и если положить руку на сердце, то родственников нет, точнее, не ведаю о них. Жилья своего не имею, а называться настоящим именем — глупо по многим причинам. Гм, нет, к имени Стас привык и его менять не стоит, как-то нужно подвести, чтобы им называли.
— Ничего страшного, ты не волнуйся, такое случается и память к пострадавшим в еще более жутких авариях возвращается. Но, честно говоря, никто не ожидал, что ты выкарабкаешься. Если уж выжил, то все наладится, — произнес доктор и нахмурился: — Вот где она бродит?!