Требуется Квазимодо
Шрифт:
– А мы?! – завопил Володя. – А мы что, так и останемся чурбачками лежать?! Фигли этими ублюдками заниматься, они же упыри! Они убить нас хотели!
– Они не упыри, а заблудшие души, – произнес Тихон Васильевич, перетягивая веревочными жгутами поврежденные конечности стражников. – А что касаемо тебя, болтун, так чурбачок – это твое привычное состояние. И ежели ты до сих пор не умер, то и еще несколько минут потерпишь.
– Очень смешно! – проворчал парень. – Вы, случайно, для Петросяна тексты не пишете?
– Для кого?
– Проехали!..
Но
– А вот действительно – почему Хан не поддался заклинанию этого их Учителя? Мы с Матвеем до сих пор шевельнуться не можем, а пес не просто шевельнулся – он круто разобрался с этими упырями! Ну, с вами-то понятно, вы ведь – колдун, но Ханыжка почему?
– Во-первых, они не упыри, сколько можно повторять!
– Ага, да вы на рожи их гляньте!..
– Я как раз и смотрю, а вот ты не видишь. Нормальные они люди, просто запутались. Надо с них цацки иноземные снять, и все будет хорошо… Что касаемо Ханыжки, – услышав свое имя, пес, сосредоточенно контролировавший ситуацию, радостно вильнул обрубком хвоста, – я и сам пока что толком не разобрался, но думаю, это как-то связано с его недавним параличом.
– Не понял?
– А ты подумай, – усмехнулся Матвей. – Полезное занятие, между прочим. Хотя для тебя и непривычное.
– Слушайте, да вы сегодня с Василичем прямо фонтанируете остроумием! Можно подумать, что вам все ясно!
– Кое-какие мысли на этот счет имеются, – сказал Матвей.
– Так поделитесь, барин, с холопом своим!
– Делюсь. Хан первым столкнулся с чужой магией, влетев в парализующую ловушку, верно?
– И что?
– А то! Скорее всего принцип ее действия схож с тем, что произошло с нами. Если, конечно, словосочетание «принцип действия» подходит ко всей этой чертовщине с заклинаниями и магией! Тихон Васильевич справился с чужим злом, и пес восстановился. И теперь, как переболевший чем-то опасным один раз, он вторично заразиться не может. Как-то так.
– Умница, Матвеюшка, – улыбнулся старик. – Светлая голова! Толково объяснил. Думаю, все так и есть.
– Босс, вы – гений! Тихон Василич, ну скоро вы нас на ноги поднимете? Мы бы и костерок вам помогли развести. А кстати, зачем нам костер?
– Во-первых, я отвар хочу для этих бедолаг приготовить, кроветворный. А во-вторых, пакость, что на их шеях висит, сжечь.
– Эй-эй, погодите! – заорал Володя. – Как это – сжечь? Нельзя!
– Это еще почему?
– А про ловушку вы забыли? Думаю, что эти уп… эти типы спокойно прошли сквозь парализующую сеть только благодаря своим медальонам. Так что давайте-ка лучше сначала мы минуем мерзкую паутину, а потом уже можно жечь, топить, толочь в ступе – все, что только вам заблагорассудится!
– Ты смотри! – улыбнулся Тихон Васильевич. – А и от тебя толк есть, тоже соображаешь!
– А
– Иногда.
– Умеете вы обломать.
– Не дуйся, я ж любя. Хороший ты парень, хоть и болтун.
– Это я на нервной почве, а так-то я – молчун. Правда, босс?
– Кривда, – буркнул Матвей. – Тихон Васильевич, мне, вообще-то, тоже кажется, что пора нас с Володей вернуть к активной деятельности. Вдруг и остальные зомби появятся?
– Не появятся, – прошелестел чей-то тихий голос. – А насчет зомби вы почти правы.
Глава 36
Алабай предупреждающе рыкнул, правда, он не озаботился более серьезными превентивными мерами – типа демонстрации внушительных клыков перед глазами врага. Видимо, потому, что угрозы со стороны лежавшего на земле человека он больше не ощущал.
Этот тип был уже нормальным, живым, не испускал эту мерзкую, чужую, похожую на трупную, вонь.
Стражник, самостоятельно избавившийся от медальона, медленно, с трудом приподнялся и, опершись спиной о ствол ближайшего дерева, хрипло продолжил:
– Спасибо вам. Я не знаю, кто вы такие, но вы пришли вовремя. Я уже и не надеялся… вернуться…
– То-то ты шмалял вместе со всеми по долгожданным спасателям! – буркнул Володя.
– Это был не я.
– Ага, не ты! Твое тело, да? Твое непослушное тело?
– Ты угадал, – криво усмехнулся парень. – Мое непослушное – вернее, послушное не мне – тело.
– А ты-то где был, приятель?
– Взаперти.
– Ага, как смерть Кощеева! В сказке описан сложный процесс ее упрятывания: и сундук упоминается, и заяц, и утка, и яйцо, и…
– Володя, ты меня достал уже своим словесным поносом! – рявкнул Матвей. – Помолчи хотя бы минут десять, иначе я попрошу Тихона Васильевича тебе рот заштопать, как вчера было!
– Не надо. Молчу.
– Спасибо, Матвеюшка, – кивнул старик, размешивая в небольшом котелке травяное зелье. – Тебя как звать-то, мил-человек?
– Игорь. Игорь Кудряшов.
– Ты извини, Игорь Кудряшов, что я к тебе первому на помощь не спешу, но твоим товарищам она сейчас больше нужна. Ребятки слишком много крови потеряли. Я их отварчиком кроветворным напою, а потом и твоим ожогом займусь.
– Я бы на вашем месте не стал помогать вон тому, – Игорь кивком указал на напряженно зыркавшего исподлобья лысоватого типа. Он – вместе со старшим – не пытался во время атаки знахаря сорвать с груди медальон.
– Это еще почему?
– Он доброволец.
– В смысле?
– Он добровольно стал рабом Шустова. Он ненавидит людей, наш мир, он хочет власти! Чтобы иметь возможность помыкать остальными, глумиться над ними…
– Заткнись, предатель! – процедил лысый, плюнув в сторону Игоря. – Я всегда чувствовал в тебе слабину! Но ничего: Учитель скоро объяснит тебе, что к чему! И участь Федора покажется тебе даже завидной! Кишки свои сожрешь, червь!