Трехручный меч
Шрифт:
— Дорогие мои… предки, — сказал я с усилием, потому что какие это, на хрен, мои, — вы, конечно же, правы, человек, только родившись, уже в долгу. Хотя бы потому, что бежало к цели триста миллионов сперматозоидов, а успел ворваться в яйцеклетку и захлопнуть перед другими дверь только один. Он в долгу перед остальными, что погибли… Да и перед остальными бегунами, что напрасно бегали раньше и напрасно потом, когда… Словом, я осознаю долг перед человечеством, ибо раз уж я родился, то я обязан свершить… да, свершить! Но что свершить, как свершить, я получаю указания от самого Бога. Его голос
Они слушали в недоумении, колыхались из стороны в сторону, что-то мешает им застыть неподвижно, как памятники, а потом снова заговорили разом:
— Молодежь еще не понимает…
— Если бы молодость знала, она бы и в старости могла…
— Молодежь ужасная. Но еще ужасней то, что мы к ней не принадлежим…
Хоть он проговорился, подумал я сердито. А то старики поучают молодых: так глупость становится дуростью! Ишь, предостерегают от ошибок молодости, а не было бы их, ошибок, и нас всех было бы на свете меньше. Их тоже. Молодость дается лишь раз. Потом для глупостей нужно подыскивать какое-нибудь другое оправдание, а они все о том же: традиции, обязанность, долг… Я же не отказываюсь, но только у меня иное понятие о долге, да и обязанности другие.
— Молодость проходит быстро… — прошелестело в воздухе.
А старость длится всю жизнь, закончил я мысленно. Почему-то старики убеждены, что они всегда мудрее. Но если это так, то мы так бы и остались в пещерах. Однако же Билл Гейтс даже сейчас все еще совсем не старик, а как двиганул прогресс! Нет, ребята тех времен, цивилизацию развивают молодые, яростные, новые, вам непривычные и непонятные… Но спорить и доказывать — бесполезно, я для вас по определению — придурок, раз моложе, так что лягу лучше спать, а то волк и ворон снова надо мной улыбаться будут.
— Благодарные потомки…
— Ты должен…
— Ты обязан…
Мужчины делятся на достойных и недостойных, подумал я. Женщины — на молодых и старых. А вот старики все одинаковы и все говорят о священном долге блюсти традиции. Сейчас набросились на меня, а когда меня нет, вот тот в шкуре наверняка убеждает того, что в камзоле, в необходимости выбросить богомерзкий железный нож и пользоваться только каменным, а вместо всяких этих новомодных штучек вроде шелка ходить в освященных традицией шкурах, как ходили отцы-прадеды…
Я вздохнул, соснуть так и не дадут, да и полночь уже, поднялся, хотел одеться, но вспомнил вовремя, что и так уже одет и даже обут, вышел из покоев и отправился в банкетный зал на полуночный пир.
* * *
В зале почти ничего не изменилось, разве что в противоположной стене появилась арка, ее раньше не было, за ней звездная ночь, пролетающие частые кометы и метеориты, но я все-таки вспомнил, что за этим залом другой зал, а там еще один, ну никак не может арка выводить отсюда наружу, это чиста колдовские штучки…
Меня встретили аплодисментами, королева подошла и собственноручно надела мне на голову венок из цветов
— Красиво, — признал я. — А что там?
— О, — сказала она загадочно, — ты такого еще не видел, герой! Ты ведь герой?
— Герой, — согласился я.
— Ну так это и есть дорога героя!
— Я герой, — повторил я, — но это не значит, что я обязательно дурак. И среди героев не все дураки набитые. Я вот — умный.
Я остановился в двух шагах от арки, однако королева с одной стороны и ее принц-консорт с другой, веселые и хмельные, подхватили меня под руки и потащили с веселым аристократическим смехом. Холод пронзил мне грудь, оба только что едва держались на ногах, но сейчас стоят крепко, в руках сила, оба знают четко, что делают…
Арка надвинулась, еще миг, я окажусь по ту сторону, мои руки как будто сами ухватились за края. Консорт внезапно выругался и начал отрывать мои пальцы. Лицо стало абсолютно трезвым и злым. Еще до конца не веря, что это ловушка, я оттолкнул его, развернулся и дал подножку второму гостю, что подталкивал меня сзади. Тот удержался, что непросто и для трезвого, я ухмыльнулся, пытаясь все превратить в шутку.
Консорт заорал:
— Быстрее!.. Всего один шаг!
На меня, нагнув голову, бросились еще двое гостей. Похоже, они намеревались просто вбить меня в проем арки. Я торопливо сдвинулся, консорт влетел и пропал, а двое его дружков успели ухватиться за столбы. Еще несколько человек торопливо обнажили мечи. Лица у всех стали серьезными, я понял с холодком, что шутки кончились, им зачем-то надо, чтобы я обязательно прошел через ту арку, но они еще не знают, что я из племени самых виртуозных избегателей и увиливателей, как насчет налогов, так и насчет исполнения любых распоряжений.
Я зарычал, нагнетая в себе злобу, на меня навалились со всех сторон, я старался двигаться как можно быстрее, бил кулаками, локтями, ногами. Один пробился с поднятым мечом, я уклонился и тут же перехватил его за кисть. Он охнул и выпустил меч.
— Спасибо, — крикнул я. Меч в моей руке описал полукруг, один отшатнулся с рассеченной головой, в воздух взлетела половинка ладони с тремя пальцами. — Спасибо… за радость!
Я ревел, гримасничал, они поверили, что я превратился в берсерка, а это значит, что мне все до гениталий, отшатнулись, зато из других дверей выбежали стражи в доспехах, с копьями и мечами.
— Оглушите! — прокричал кто-то визгливым, совсем не эльфиным голосом. — Только оглушите!.. Его надо туда живым!
Ах так, сказало во мне, тогда еще не все потеряно, я заорал диким голосом, вытаращил глаза и сделал вид, что весь трясусь, тут же бросился на толпу влево, там от ужаса попадали, я помчался, прыгая через упавших, кого-то сшиб, кого-то срубил, неплохой трофей, вышиб плечом входную дверь и вывалился вместе с нею в прохладную звездную ночь, где на востоке разгорается нежная алая заря рассвета.