Тренер. Молодежка
Шрифт:
Глава 5
В столовой уже сидели футболисты, в полном составе команды основы 1989 года. Здесь же присутствовал тренерский штаб из ассистентов Константина Павловича. Одного из тренеров я сразу же узнал – Пётр Курткин. Тот самый, который в 1984 году со своим ростовским СКА разгромил Спартак в Москве со счетом 6:1. Что за игра была, песня! Шесть безответных банок к концу матча от ростовчан и только Костиков сумел смягчить жуткий позор красно-белых и разбавит счёт. О том матче до сих пор ходит кричалка:
«А на Дону команда есть,что со счетом 1:6обыграла „Спартака“иКурткин увидел меня, но отчего-то не отреагировал никак. Даже руку приветственно вскидывать не стал. Сразу сделал вид, будто другим делом занят. Я значения этому не придал, но в голове пометку сделал. Дядька то он неплохой, но по моему личному мнению, добился бы куда большего, продолжи он карьеру главным тренером. Зря он пошёл под Бекасова в «Спартак»… хотя во многом благодаря такому усилению тренерского штаба, Спартак выиграл чемпионат сезона 1987 года.
Ну каждому своё. Я вслед за Граблевым пошёл к столу. Павловна, повар Тарасовки ещё с 1960-х годов, приготовила легендарный спартаковский борщ, который запоминался каждому кто хоть раз бывал в столовой на базе красно-белых. Тарелки с сытным борщом стояли вокруг стола и приятно дымились паром – свежак.
Игроки встретили меня тепло и даже начали аплодировать. Однако от взгляда не могло уйти, как одноклубники озабоченно рассматривают аппарат Иллизарова на ноге. Никто из них понятия не имел насколько серьёзна травма.
Место Граблева располагалось рядом с местом Баянова, который не став никого и ничего ждать, уже уплетал борщ Павловны за обе щеки. Но завидев нас прервался.
– Какие люди и без охраны! Федя, ну даёшь, ты откуда Ваньку взял?
Поздоровались. Стул рядом с Баяновым был всего один, как и тарелка. Места для меня не нашлось.
– Ща, погодите, организуем, – Сергей поднялся, вытер салфеткой борщ с губ. Огляделся.
– Федь, вон стул у стены свободный, захвати для Ваньки. А я пока скажу Павловне, чтобы тарелку борща принесла. Павловна!
Павловной оказалась женщина средних лет, небольшого роста, но пышных форм, одетая в белые халат и чепчик. На груди у неё был нашит спартаковский ромбик. Она разливала борщ.
– У нас Павлов пришёл, поставьте ему тарелочку! Спасибо, Павловна!
Федор сходил к стенке, взял стул, принёс к столу и помог мне сесть. Костыли под стол сложили, чтобы не мешались.
Подошла Павловна.
– Ванечка, как твоё здоровье?
– На поправку иду, – заверил я.
Поставила тарелку, плеснула борща, а потом чутка подумав, вывалила из тарелки шматок мяса покрупнее.
– Кушай, тебе надо восстанавливаться, – заверила и повернулась к Станиславу Адыгову, сидящему по правую руку от Баянова. – Стас, подвинься, пожалуйста, чтобы Ваня поместился, ему ногу некуда ставить. А я тебе сметанки в борщ добавлю.
Адыгов подвинулся, и я уселся, ногу вытянул. По ту сторону стола сидели Коноплев, Крепостной и другие молодые ребята, с интересом смотревшие на меня.
– Ну как нога?
– Что доктора говорят?
Посыпались ожидаемые вопросы – любопытно же игрокам. Я отшучивался, знают ведь «как»:
– Настраиваюсь на следующую игру.
– Ты главное газеты поменьше читай, у нас как обычно любят из мухи слона раздуть, – сказал Адыгов, размешивая в своей тарелке борща сметану.
В целом в столовой царила отличная атмосфера, не было похоже, что внутри команды имеются противоречия. Футболисты общались, отвешивали шуточки, подкалывали друг друга. Но все же напряжение чувствовалось. Вряд ли это хорошая мина при плохой игре, однако семя раздора росло и крепло. Сезон для «Спартака» складывался двойственно и болельщики, как и сами футболисты с тренерским штабом,
Ровно в три часа дня двери в столовую открылись. Зашли Классников со своей пружинистой походкой, а следом Бекасов. Николай Петрович выглядел как всегда спокойным и умиротворённым, а вот Константин Иваныч покраснел, как варенный рак и одним своим взглядом был готов рвать и метать. Гайдай встал во главе стола, присаживаться не стал, но взялся за спинку стула. Сударин рухнул на своё место. Сложил руки на столешнице, переплел пальцы, которые аж побелели на костяшках от напряжения.
Заслуженный мастер спорта СССР, Заслуженный тренер СССР, великий тренер, сейчас Константин Иваныч подбирался к окончанию своего пути, восьмой десяток – серьёзный возраст. Век Бекасова в «Спартаке» подходил к концу и это было заметно невооруженным взглядом. Вряд ли Константин Иваныч не понимал, что происходит на самом деле. А как человек, привыкший принимать тяжелые, но правильные решения, ему сейчас тяжело вдвойне, потому единственно верным виделось отойти и дать дорогу молодым. Спартаку требовалась свежая кровь, а уход Иваныча виделся неминуемым и единственно возможным. Проблема была лишь в том, что каждый из здесь присутствующих видел благо команды со своей колокольни, и был убеждён, что его мнение единственно верное. И Сударин прямо сейчас искал причины своих неудач в игроках, по слухам (которые подтвердил Федор по пути в Тарасовку) собираясь отчислить из команды половину основного состава. Сделать это ему не дал Классников, но и Петровичу связывали руки – профсоюзные руководители не давали ему избавиться от Бекасова, все ещё веря, что тренер сумеет дать результат и опасаясь, что он перейдёт в Динамо, переманив с собой тех игроков, которых он просил отчислить из команды (настолько нелогично был составлен список Судариным). В общем сложно все.
– Попрошу внимания, – сказал Гайдай и все разом замолчали.
Дождавшись тишины, Николай Петрович продолжил и произнёс одну из своих любимых фраз.
– Выигрывает не тот, кто больше может, а тот, кто больше хочет. Поздравляю с победой в Кубке! Мы показали себя одной командой, способной в нужный момент собраться и показать должный результат.
Игроки ответили аплодисментами. Впрочем, я быстро смекнул, что вслед за поздравлениями будет «но». Так и произошло.
– Сегодня у Спартака очевидный спад игры. Мы большая команда и обязаны смотреть вперёд, чтобы понимать как мы будем радовать наших замечательных болельщиков. Мы играем командой, живем командой, а значит решать мы тоже должны командой! Для этого я попросил собрать вас всех на базе и отменить любые празднования после выигрыша Кубка.
По словам Классникова было понятно, что далее намечается разбор полётов.
– Все проиграно кроме чести, – продолжил Николай Петрович, выдав очередной свой афоризм. – И если в этом году нам не стать чемпионами, то взамен мы обязаны показать нашему болельщику ту игру, которую он от нас ждёт! Болельщики ни в чем не виноваты. Вам слово Константин Павлович. Поговорите с командой.
Бекасов поднялся, поправил галстук, густо прокашлялся в кулак.
– Хозяин положения не тот, кто находится с мячом, а тот, кто себя предлагает, – заговорил он. – Я выступал и буду выступать за спартаковскую риторику, комбинационный стиль и все то, что делает нас народной командой. Николай Петрович прав, чемпионами нам не стать, но мы обязаны остаться чемпионами в сердцах наших болельщиков. К нам должна вернуться чемпионская спартаковская игра.