Тренинг для любовницы
Шрифт:
— Разве что на одну ночь, — серьезно ответила девушка. — В свинарнике. Рядом со свиньями. Где ей и место!
Да уж, ради такой перспективы торопиться в отчий дом Алене не стоило. Это подруги поняли. Как и то, почему на свадьбе не было ни одного родственника невесты. Оставалось только выяснить, какая причина побудила ее уйти из дома и навлечь на себя гнев семьи. Любовь? Она встретила Саида и до того его полюбила, что пошла на такой риск? Но оказалось, что из семьи Алена ушла почти на два года раньше, чем встретила и полюбила Саида.
— А что же тогда случилось? — удивилась Кира. — Или это был юношеский бунт?
— Это у вас дети бунтуют против родителей, а у нас воспитываются в почтении к старшим, — хмуро ответил старший брат, который до сих пор не произнес ни слова. — Алене была оказана большая честь. Но она всегда была немного странная. И предпочла уйти от нас в другой мир, где только грех, боль и грязь.
— Большая честь? Была оказана Алене? А ей она не пришлась по душе? И в чем она заключалась эта самая честь?
— Ее захотел взять в жены сам Апостол.
— Только один? И какой же из двенадцати? — блеснула Кира знанием Библии.
— В мире есть только один живой — Апостол Иисус, — наставительно произнес юноша. — Это его духовное звание в нашей общине. Ему была нужна новая жена. И он обратил внимание на Алену.
— Новая жена? А что случилось со старой?
— Она состарилась.
— И умерла?
— Нет, первая просто состарилась. И не могла уже выполнять свою женскую функцию деторождения. Поэтому Апостол Иисус просил разрешения у своего отца небесного взять новую жену, которая могла бы подарить новых отпрысков его рода.
— И его выбор пал на Алену, так?
— Да. В тот раз да.
— В тот раз… м-м-м… И сколько же лет этому вашему Апостолу?
— Его земное существование насчитывает шестьдесят три года.
— Ага, земное, значит. Интересно.
Выходит, Алена сбежала от своих чокнутых родителей, которые, похоже, состоят в какой-то религиозной секте и принуждали ее выйти замуж за похотливого старикашку — их руководителя. Наверное, для юной девушки шестидесятитрехлетний старец казался настоящей развалиной. И брак с ним был таким кошмаром, что она согласна была ночевать на улице, лишь бы не ложиться в одну постель с ним.
Продолжать разговор на столь щекотливую тему подруги не стали. Им хотелось теперь выяснить одно: не приложила ли семейка Алены или даже сам отвергнутый и наверняка оскорбленный Апостол руку к кончине девушки?
— Алена общалась с вами в последнее время? — спросила Кира. — Или с родителями? Они виделись?
Старшая девушка дернулась при этом вопросе. Но брат опередил ее, сказав:
— После языческого обряда, когда наша сестра подарила свое тело Сатане, мы не могли с ней больше общаться. И если вы пришли к нам по ее просьбе, то я вам скажу…
— Не трудись понапрасну, — перебила его Кира. — Ничего мы ей передать не сможем. Ваша сестра Алена вас больше не побеспокоит.
— Она умерла, — тихо произнесла Леся. — Убита.
В комнате повисло молчание. В глазах двух старших девушек и младшего юноши блеснули слезы. И лица у них сморщились. Но старший оставался невозмутимым.
— Что же, — произнес он, — это было лучшее, что могло с ней случиться. Отец наш небесный не захотел больше видеть, как она катится вниз под гору в самый ад. И забрал нашу бедную заблудшую сестру к себе.
— Значит, вы считаете, что смерть для Алены была бы благом?
— Да.
— И ваши родители тоже так считают?
— Конечно!
Над ответом юноши следовало призадуматься. А ну как Алену убили именно ее родственнички? А что? Могли, вполне даже могли. Психические расстройства даже у младших детей были очевидны. Что уж там говорить о старших и прочих членах общины! Наверняка шизофреник на шизофренике сидит и параноиком погоняет.
Уж точно, что психически здоровые люди ни за что не согласились бы жить в таких жутких условиях, да еще плодить таких же несчастных, как они сами, детей.
Правда, было не вполне понятно, почему бы членам общины не убить заблудшую еще до свадьбы с Саидом. И не допустить таким образом их общего позора и гибели Алениной души. Тем более что родня Алены была осведомлена о грядущем замужестве старшей дочери.
— Да, — подтвердил юноша. — Алена имела наглость сообщить об этом маме.
Ага, они все знали о бракосочетании. Но тем не менее тогда, в день своей свадьбы, Алена осталась цела и невредима. Родители не пожелали наказать блудную дщерь. Так что могло случиться такого сейчас, когда Алена уже и без того наказана. Ведь ее муж погиб. Понятно, что вернуться в общину после всего она уже не могла. Но…
— И родители заранее знали, что Алена выходит замуж за мусульманина? — спросила Кира у старших братьев и сестер Алены.
Те помертвели. Но кивнули.
— И давно знали?
— Когда Алена сообщила нам, что выходит замуж, она еще и призналась, что собирается поменять веру.
— Отец после этого отказался от нее?
— Он не мог одобрить подобный брак! — подтвердил старший юноша. — Особенно он был возмущен ее отступничеством.
Понятно. Значит, реакция родителей Алены свелась к тому, что они ее прокляли. Прокляли и на этом успокоились? Так кто же в таком случае убил Алену? Кому еще она успела насолить за свою недолгую жизнь?
Однако разговаривать с семьей Алены больше было не о чем. Отец и мать вряд ли смогли бы что-то добавить о жизни своей дочери. И, незаметно прихватив с собой несколько леденцов, они ушли.
На крыльце понуро сидели младшие братик и сестричка. Сунув им в руки по паре конфет, подруги ушли, сопровождаемые удивленно-благодарными взглядами детей.
— Какими жестокими бывают люди к самим себе, — посетовала Кира, когда они отошли шагов на двадцать от дома родителей Алены.
— И к своим близким.