Трепет света
Шрифт:
Мгновенье назад Роял выглядел так, словно сошел с иллюстрации книжки для детей, а сейчас стоял возле кровати уже с меня ростом, выше Китто, в котором насчитывалось чуть больше ста двадцати сантиметров и который был самым маленьким из моих любовников. Крылья мотылька, сливавшиеся в сплошное цветное пятно, когда он летал, сейчас укрывали его спину фантастической накидкой, вот только эта накидка изгибалась и перемещалась из стороны в сторону, стоило Роялу вдохнуть, подумать или что-то почувствовать. Крылья, как собачий хвост, бессознательно выдавали своего владельца.
Роял стоял, абсолютно не замечая своей наготы, потому что небольшой
— Я расскажу тебе, что сказала королева.
— Мерри такая бледная, как будто уже знает все новости, — заметил Шолто.
— Ты в порядке? — спросил Гален. Он поднялся, прекратив касаться Аластера, и тот почти сразу же замахал крошечными кулачками, словно одним лишь прикосновением Гален успокаивал его. Может, малышу просто нравилась ласка и тактильный контакт, а может, все дело было в магии, как с деревом и розами.
— Не знаю, — ответила я.
— Что случилось, Мерри? — поинтересовался Рис. Он сидел, поглаживая спинку Гвенвифар, лежащей на его груди. Она беспокойно ерзала даже под его прикосновениями.
Я не хотела ничего говорить в присутствии Рояла. Я хотела все обдумать и обсудить с другими мужчинами. Мне нужно было время подумать.
— Роял, расскажи мне, чем напугала всех моя тетя.
— Она желает видеть своих внучатых племянниц и племянника, — ответил он.
— Она хочет приехать в больницу?
— Именно так.
Я представила свою тетю, Королеву Воздуха и Тьмы, высокую, стройную сидхе с длинными прямыми черными волосами, опутывающими ее ноги, по обыкновению одетую в черное. Её глаза, окрашенные в несколько оттенков серого, где каждый тон был обведен черным ободком так, что всегда казалось, будто она расчертила радужку подводкой для глаз. Это всегда ошеломляло и пугало одновременно, или, может быть, последнее касалось только меня. Возможно, если бы она не пыталась утопить меня, когда мне было шесть, или не мучила меня мимоходом множество раз, я бы считала ее глаза просто поразительными. Быть может, если бы я не видела ее в крови замученных ею жертв, если бы так много из них не сбежало к нам в Калифорнию в поисках своего рода политического убежища с до сих пор незаживающими ранами от ее изобретательности, она казалась бы мне красивой, но я слишком многое знала о своей тете, чтобы охарактеризовать не иначе, как пугающей.
— В ее безумных увлечениях все еще числятся пытки придворных? — спросила я.
— Когда мы интересовались в последний раз, так и было, — сказал Рис.
— Тогда она слишком безумна, чтобы заслужить возможность находиться среди людей и рядом с нашими детьми.
— Мы согласны, — поддержал Рис, нежно укачивая Гвенвифар, но малышка только сильнее зашевелилась. Мне показалось, она вот-вот заплачет, но я ошиблась. Высокий, жалобный писк, похожий больше на звук, издаваемый маленькой зверушкой, а не ребенком, послышался от Брилуэн, и лишь по этому плачу было понятно, какой крошечной она была и как недавно родилась. Мое тело ответило на этот плач, из груди засочилось молоко, пропитав бюстгалтер и сорочку. Ну, хоть что-то происходит так, как должно. Я потянулась к своей самой маленькой дочери. Я не была уверена, кто ее отец или отцы, но знала точно, что она моя. Приятный бонус в том, чтобы быть женщиной: не приходится гадать, твой ли это ребенок. А мужчины… Могли ли они быть раньше по-настоящему уверены до того, как появилась генетическая экспертиза?
Глава 5
Я боялась, что у меня не хватит молока на всех троих малышей, но оказалось, что не хватает сосков, поэтому младенец, ожидающий кормления начинал плакать, заставляя нервничать двух других. Медсестры, принёсшие нам бутылочки, были шокированы наготой Рояла. Но мы объяснили им, в чем проблема, и они дали ему медицинский костюм, который он мог бы носить, когда становится большим. Рис протянул Гвенвифар сидящему в кресле Шолто, вокруг которого беспокойно задвигались ночные летуны.
— Нет, — запротестовал тот, вскинув руки, словно пытаясь отстраниться от малышки.
— Да, — надавил Рис и вложил в руки мужчины ребенка так, чтобы тому пришлось ее взять, не то малышка упала бы. Шолто держал ее, словно она была стеклянная и могла разбиться, но все же держал.
— Бутылочку держи вот так, — показал Рис.
Брилуэн и Аластер были довольны, усердно питаясь, а я, кормя и заботясь о малышах, успокаивалась, благодаря почти волшебному выбросу эндорфинов. Интересно, чувствуют ли коровы то же самое на доильном аппарате или только когда кормят своих телят?
Гвенвифар заплакала, и этот высокий плач какой-то частью моего сознания, о существовании которой я даже не догадывалась, подсказал, что она была совсем крошкой, но еще я инстинктивно понимала, что она была не такой маленькой, как Брилуэн. Как я могла понять это по одному плачу, скажите мне?
— Ты слишком напряжен, — сказал Рис Шолто. — Это ей передаётся.
— Видите, я ей не нравлюсь.
Гален вздохнул и подошел к моей кровати.
— Могу я взять нашего мальчика? Он добродушнее Гвенвифар.
— Уже можешь так сказать? — спросила я.
— О да, — подтвердил он, и что-то в выражении его лица заставило меня задуматься.
— Что еще я проспала, кроме намечающегося визита моей тети?
— Мы все познакомились с детьми, — с улыбкой ответил Гален.
Было непросто оторвать Аластера от его вкусной, теплой еды, то есть от меня, и когда Гален взял его на руки, малыш был недоволен, но не заплакал.
Гвенвифар ревела во весь голос. Рис взял ее на руки, и они с Галеном поменялись местами, чтобы устроить поесть Гвенвифар рядом с сестрой, а Аластера отдать Шолто для кормления из бутылочки.
С тихим и довольным вздохом Гвенвифар расположилась у моей груди напротив сестры. Неужели дети действительно приходят в этот мир, уже зная, кто они и что им нужно? Эта малышка гораздо больше предпочитает мамочку бутылочке.
Я вдруг осознала, как тихо стало в палате, наполненной лишь довольными вздохами, значит Аластер взял бутылочку. Я посмотрела на другой конец комнаты, где Рис и Гален помогали Шолто кормить малыша. На лице Шолто появилась улыбка, он расслабился, и Аластер удобно устроился на сгибе его руки, а бутылочка находилась под правильным углом. Малыш спокойно и с аппетитом сосал, прижав маленький сжатый кулачок к бутылочке, словно пытался помочь ее держать. Я понимала, что это случайность, но для меня это все равно было удивительно. Наверное, все считают своих детей самыми замечательными и развитыми не по годам.