Трепет. Годы спустя
Шрифт:
Кажется, придется обо всем рассказать Рустаму, чтобы тот поговорил с бывшей женой. Это ни в какие ворота не лезет! Зачем она так поступила? Я же помню, как она винила себя в потерянных десяти годах между отцом и дочерью, так чего теперь добивается?!
Рустам ждет нас в кафе за столиком, куда мы входим по очереди. Сначала Ами, затем я. Он лишь бросает недовольный взгляд на дочь, но я делаю жест рукой, пытаясь показать, чтобы он ничего ей сейчас не говорил.
Заказ официант уже принес - овощное рагу для Амилии, мясо и пасту для нас с Рустамом.
– Все нормально?
–
– Нормально, - отвечаю мягко улыбнувшись, а одними губами произношу слово "потом". Рустам кивает и берется за столовые приборы. Я же решаю поднять разговор о концерте. Я не забыла о том, что обещала Амилии поговорить с отцом насчет него. И сейчас хочется хоть чем-то дать девочке понять, что мы вовсе не считаем ее чужой. И она занимает в жизни Рустама такое же важное место, как я, и какое будет занимать наш с ним ребенок.
– Рустам, Ами не говорила тебе про концерт?
– Что за концерт?
– спрашивает муж, отпив чая и нацепив макароны на вилку.
– Какого-то известного современного исполнителя. Ее пригласили московские знакомые. Она очень хочет пойти.
Амилия бросает на меня взгляд исподлобья, затем снова возвращается к ковырянию овощей в тарелке.
– Какие знакомые тебя позвали, Амилия?
– Мы общаемся в интернете.
– Этого недостаточно, - Рустам отрицательно качает головой. В принципе, я этого и ожидала.
– Мы могли бы пойти вместе. Все вместе, - предлагаю добродушно. Ох уж это мое добродушие, на которое девочка раздраженно закатывает глаза и чуть ли ни носом утыкается в тарелку.
– А когда концерт?
– Послезавтра вечером, - буркает Ами.
– Тогда у меня не выйдет. Работы много. Ян, может, ты с Амилией сходишь? Валерий вас отвезет и заберет.
Тут девочка не выдерживает, кидает вилку на стол и поворачивается к отцу.
– То есть все пойдут сами, а я как маленькая с твоей женой?! Чтобы там надо мной все смеялись?!
– Я не отпущу тебя непонятно с кем в чужом городе на ночной концерт. Точка, Ами.
– О, боже! Да как же вы меня бесите!
– Я бы сказал тебе...
– Стой, Рустам, - я протягиваю руку и кладу на его ладонь, как уже делала сегодня утром. Вижу, что муж снова на грани.
– Мы с Валерием могли бы довезти Амилию, а потом забрать. Телефон у нее с собой будет. Пусть отзванивается каждые пятнадцать минут...
– Исключено. И ты прекрасно знаешь, почему, Яна.
– Да вы просто достали! Это всего лишь концерт! Все ходят на концерты! Неужели мне и это нельзя! Мало того, что ты меня не любишь, - кричит Амилия на Рустама, - так еще как в тюрьме держишь!
Ответить Рустам не успевает, потому что девочка снова выбегает из-за стола со слезами на глазах и покидает кафе.
Муж спокойно достает телефон из кармана и набирает чей-то номер.
– Да... видишь ее? Проследи за ней.
– Кому ты звонил?
– спрашиваю, когда Рустам сбрасывает вызов.
– Валерию. Я его просил подняться еще когда она в туалет ушла и пропала на двадцать минут. Теперь он будет за ней по пятам ходить. Как же я за*бался.
– Рустам, - откладываю столовые приборы и бросаю на мужа тяжелый взгляд.
– Поговорить нужно. Об Эдие. Есть кое-что, что ты должен знать.
5 глава
Я уже минут двадцать слушаю, как Рустам по телефону рычит на Эдие. Даже хорошо, что Ами ушла и сама этого не слышит.
– Это не оправдание. Ты вообще чего ожидала? Опять только о себе думаешь. Неважно, что Амилия изъявила желание пожить со мной, ты все равно не имела права говорить ей, что нам она чужая... У меня она пока тоже одна, и десять лет, если ты не помнишь, я о ней вообще не знал. Ты не считаешь, что и я, и Амилия вправе чуть дольше времени проводить вместе?
Я вздрагиваю после слова Рустама о том, что Ами у него пока единственный ребенок. Наверняка Эдие сейчас оправдывается, говоря, что просто не хотела отпускать свою драгоценную дочь к отцу, поэтому наплела всякой ерунды. Из их разговора мне вполне ясно, что Амилия на самом деле хотела остаться на какое-то вемя с Рустамом, значит, девочка по-настоящему полюбила его. Ее просто сбила с толку мать.
И еще слова Рустама о единственном ребенке режут по сердцу. Он так долго мечтает о малыше. Мне не терпится убедиться в своей беременности, чтобы обрадовать его.
Закончив разговор с бывшей женой на гневной ноте, муж сбрасывает вызов и устало утыкается лбом в сцепленные в замок руки.
– Как так-то, Ян? Я ей че, бл*дь, плохого в жизни сделал? Нахрена было так поступать? Ну, захотела Ами пожить у нас с тобой, неужели она действительно думала, что дочь совсем от нее убежит? Хрень какая-то! И теперь ноет в трубку, что я ее не понимаю. Да, бл*, я совсем не понимаю. Нельзя так чужими жизнями играть. П**дец просто.
Я только вздыхаю, потому что гнев Рустама полностью разделяю. Трагедия в прошлом слишком сильно повлияла на всю дальнейшую жизнь Эдие. Да, она потеряла сына, но и Рустам потерял, и ничего хорошего в том, что она зациклена на дочери и боится ее отпускать от себя, нет. Особенно учитывая то, какими методами она ее удерживает. Бросать тень на родного отца своего ребенка - не есть хороший поступок, даже если тобой движет страх. Это подло и низко. Причем сама Эдие воспитывает Амилию в сильно свободных границах. Видимо опять по той же причине - страх. Ей бы к психотерапевту обратиться, пока не стало поздно. Она же ранит девочку и упускает ее, абсолютно не замечая этого.
– Теперь, когда мы все знаем, поведение Ами становится более-менее понятным. Ее просто накрутили. Осталось с ней погворить и успокоить. Убедить в том, что она вовсе не чужая тебе. И мне.
– Эдие тоже придется поговорить с дочерью. Натворила дел - пусть исправляет. Если говорить будем только я и ты, то Амилия может не поверить. А вот к словам Эдие она прислушается. К сожалению, пока так.
– Все изменится, я уверена, - теперь присаживаюсь рядом с мужем и крепко обнимаю.
– Она ведь хотела с тобой пожить. Понимаешь, что это значит? Что она тебя полюбила. Приняла. Это же здорово, любимый.