Трепет
Шрифт:
– Один так вообще камень! – улыбнулась Лава.
– Пусть так, – кивнул Син. – Но не подошел еще один угодник. Его зовут Моллис. И он очень хороший парень.
Эпилог
Цитадель
Вирская площадь была заполнена народом. Люди стояли плотно, один к другому и ждали. Они подпирали спинами стены амфитеатра, топтали окровавленные, но пустые по случаю важного события помосты для казней.
– Сегодня не будет казней, не будет, – неслось от одного к другому. – Император милостив. Милостив император!
Люди ждали. Ждали на площади, ждали в переулках, выходящих на площадь. Воины ардуусской гвардии выстроились вдоль Стражного проезда, зеваки заполнили Дровяной, Доспешный проезд, Мечную, Мясную, Молочную, Коровью, Бобровую, Гороховую, Чеканную, Мытарскую улицы, раскидывалась до Храмовой и Торговой площади. Весь Ардуус чего-то ждал, хотя и не знал точно – чего. То ли король Великого Ардууса великолепный Пурус должен сам себя сделать тем, кем он по сути и являлся, то есть Императором. То ли уже в этом божественном статусе он должен был сравняться или с богами, или с кем-то им подобным. Во всяком случае, обширной площадки, расположенной между привратными башнями цитадели, снизу, с площади, и даже с крыш и из окон домов, окружающих Вирскую площадь, видно не было. Поэтому людям, которые жаждали увидеть императора, приходилось полагаться на глашатаев. Но они пока молчали.
…Король Пурус сидел в шатре, раскинутом прямо на верхней площадке южной привратной башни. За его спиной стояли шесть женщин-охранниц во главе с Ярри. Прочие должны были следить за гостями церемонии.
– Ну что там? – лениво бормотал Пурус, поглаживая стоявшую рядом Ярри по ноге под ее котто и стискивая другой рукой драгоценный императорский меч.
– Вы хотите узнать о неприятностях, Ваше Императорское Величество, – молвила стоявшая перед ним на коленях Тианта, – или о церемонии?
– Давай уж о неприятностях, – поморщился Пурус. – Я добрый. Опять не прибыли вызванные девицы?
– Вряд ли они прибудут, – усомнилась Тианта. – Светлая Пустошь перекрыла все дороги.
– Ничего, – рассмеялся Пурус. – Скоро эта муть обратится пеплом. И остынет. И мы будем ходить по этому пеплу, вздымая его сапогами. Знаешь, говорят, после подобного резко увеличиваются урожаи у крестьян. У нас будет возможность проверить!
– Мой Император, – склонила голову Тианта. – Под утро, еще ночью, через южные ворота вышли с воинами Фелис Адорири и Фалко Верти. Они увели часть воинов Утиса и Фиденты. Всего двадцать тысяч человек. Пошли на юг. По окраине Светлой Пустоши.
– На юг? – оскалился Пурус. – Всего двадцать тысяч? Да у нас только из Фиденты и Утиса было пятьдесят тысяч воинов. Смешно. Тианта, не для наказания, а для удовольствия – сегодня же получишь сто плетей.
– Слушаюсь, мой император, – еще ниже согнулась Тианта.
– Я добрый, – скрипнул зубами Пурус. – Сейчас же объявить о назначении воеводой Церритуса! Он прибыл на церемонию?
– Да, мой император, – кивнула Тианта.
– И призовите в Ардуус Урсуса Рудуса, – добавил Пурус. – Из Хонора ведь никто не ушел?
– Нет, мой император, – почти припала к полу Тианта.
– Хорошо, – поморщился Пурус. – Объявить Фалко и Фелиса изменниками и приговорить к смерти. Но у нас достаточно войска и без них. Что теперь на площадке?
– Ведут Игниса Тотума, – метнулась к выходу из шатра Тианта. – Все ардуусские вельможи уже выстроились. У помоста я вижу Великих Магов – Сола Нубилума, Табгеса и еще двоих, наверное, помощников одного или другого. Там же Болус с невестой Ашей. Бенефециум из Бэдгалдингира с помощником. Церритус. Фиртум с супругой. Энимал со служителями четырех храмов. И твоя охрана, император.
– Игниса прихватили к помосту? – спросил Пурус.
– Да, – кивнула Тианта.
– Иди, – махнул рукой Пурус. – Пусть глашатаи орут, что император прибыл на церемонию.
– Убить, – прошептал Пурус Ярри, едва Тианта вышла из шатра. – Сегодня же принести мне ее голову и отсеченную грудь. Ясно?
– Слушаюсь, мой император, – прошептала Ярри. – Какую грудь – правую или левую?
– Обе! – зарычал Пурус. – Я хочу, чтобы их приготовили и накормили ими моих гостей. Ясно?
– Ясно, мой император, – поклонилась Ярри.
– Тогда пошли, – поднялся Пурус. – И сегодня, Ярри, не забудь прийти ко мне!
– Слушаюсь, император, – еще ниже поклонилась Ярри.
…Он шел к выходу из шатра, распихивая подушки ногами и брызгая ругательствами. Затем, опираясь на императорский меч, шагал к месту церемонии, поглядывая на серое небо, на главную башню цитадели, на склоняющих при его приближении головы вельмож. Глашатаи заканчивали объявление Церритуса воеводой войска. Церритус, на щеках которого горел румянец, опустился перед Пурусом на одно колено. Пурус похлопал его по плечу и пошел к помосту, на котором был закреплен полуистерзанный Игнис Тотум. Распорядитель грязной части обряда Зелус бухнулся на колени.
«Убить, – подумал Пурус. – Вот ведь мерзость. Придумать, как, и тоже убить. Хотя и придумывать ничего не надо. Какой-то и чей-то племянник. Убить, и все. Скажу Ярри. Чуть позже скажу Ярри».
Пурус покрутил головой и, взглянув на помощников Сола Нубилума и Табгеса, ощутил смутную тревогу. Незнакомцы были как будто опасны. Впрочем, об этом можно поговорить и потом. Что творится? И Русатос появился! Да еще и один? Судя по всему, Софуса он так и не нашел. Понятно, что уже есть этот Бенефециум, который сумел проявить себя с самой лучшей стороны, но Софус…
– Ярри, – обернулся Пурус. – Русатос должен сегодня умереть.
– Как будет угодно Вашему Величеству, – прошептала Ярри.
– Мне будет угодно по-всякому, – хмыкнул Пурус и остановился напротив несчастного, прикованного к помосту. Лицо его покрывали капли пота, глаза были расширенными от ужаса. Изо рта раздавалось хриплое мычание.
– И чего мы ждем? – спросил Пурус.
– Начала церемонии! – воскликнул Сол Нубилум. – Сей хранитель камня уже готов к смерти. Руки и ноги его перехвачены жгутами. Зелус перерубит их и отойдет. И последний удар нанесете вы, Ваше Величество. И камень переселится в того, кто ближе всего к прежнему хранилищу.