Трещина во времени
Шрифт:
– Тогда я уверена, что Кельвин не обидится, если ты ненадолго оставишь его и все сделаешь до обеда.
– Конечно, не вопрос, – Кельвин порылся в кармане и достал измятый клочок бумаги. – Если уж на то пошло, мне и самому надо кое-что сделать. Математику. Это единственный предмет, с которым у меня вечно проблемы. Я отлично управляюсь там, где надо работать со словом, но с числами не дружу.
– Тогда тебе лучше обратиться к Мэг за помощью, – улыбнулась миссис Мурри.
– Но, видите ли, я на пару классов старше Мэг.
– А ты все-таки попроси ее помочь сделать математику, – снова предложила миссис Мурри.
– Да, конечно, – вежливо кивнул Кельвин. – Вот. Но это непростая задача.
Мэг разгладила бумагу и посмотрела, что там написано.
– А им важно, как именно ты это решишь? – наконец спросила она. – Ну в смысле: ты можешь решить задачу по-своему?
– Ну, я думаю, да, если смогу объяснить, что делал, и ответ сойдется.
– То-то и оно, вечно мы должны делать так, как им удобно. Но ты сам взгляни, Кельвин. Разве не будет гораздо легче решить ее вот так? – и ее карандаш запорхал по бумаге.
– Ух, ты! – вырвалось у Кельвина. – Ничего себе! Кажется, я усек! А ну-ка покажи мне еще раз этот способ на другой задаче!
И снова карандаш Мэг пустился вскачь.
– Все, о чем надо помнить: любую правильную дробь можно перевести в десятичную с бесконечным периодом. Вот, видишь: 3/7 у нас получается равны 0,428571…
– У вас в семье что, все такие гении? – Кельвин глянул на нее с восхищенной улыбкой. – Я уж думал, что больше меня ничем не удивишь, но ведь тебя в школе считают тупицей и вечно вызывают к директору.
– Да, это так.
– У Мэг проблема с математикой из-за того, – вмешалась миссис Мурри, – что они с папой привыкли играть в числа, и Мэг успела выучить очень многие короткие способы решений. А когда в школе ее насильно пытаются заставить решать задачи длинным путем, она злится и упрямится, а от этого у нее мозги как будто отключаются.
– В вашем доме есть еще такие же двоечники, как Чарльз Уоллес и Мэг? – поинтересовался Кельвин. – Я бы очень хотел с ними познакомиться!
– Было бы также неплохо, если бы у Мэг исправился почерк, – добавила миссис Мурри. – Я его кое-как разбираю и то с большим трудом, но вряд ли это удается ее учителям – они просто не хотят тратить на это свое время. Собираюсь подарить ей на Рождество пишущую машинку. Это значительно упростит всем жизнь.
– Если на свете есть человек, который все делает неправильно, так это я, – призналась Мэг.
– Какая длина у мегапарсека? – вдруг спросил Кельвин.
– Это одно из прозвищ, которые дал мне папа, – сказала Мэг. – Мэгапарсек. Примерно 3,26 миллиона лет.
– А что такое E=mc2?
– Уравнение Эйнштейна.
– Что обозначает Е?
– Энергию.
– m?
– Массу.
– с2?
– Скорость света в сантиметрах в секунду в квадрате.
– С какими странами граничит Перу?
– Понятия не имею. Но думаю, что это где-то в Южной Америке.
– Столица Нью-Йорка?
– Нью-Йорк Сити, конечно!
– Кто написал Босуэлловскую «Жизнь Сэмюэля Джонсона»?
– Да ну тебя, Кельвин, я сроду не дружила с английским.
Мальчик со стоном обратился к миссис Мурри.
– Да уж, не хотел бы я оказаться на месте ее учителей!
– Она – маленький кремень, это точно, – кивнула миссис Мурри, – но в этом я виню и ее отца, и себя тоже. Правда, она до сих пор с удовольствием играет в куклы.
– Мама! – в отчаянии вырвалось у Мэг.
– Ох, милая, прости, – запоздало спохватилась миссис Мурри. – Но я уверена, что Кельвин все понял как следует.
Кельвин вдруг так широко раскинул руки, будто собрался обнять не только Мэг с ее мамой, но весь их дом сразу, и воскликнул:
– Глазам своим не верю! Разве это не чудо? Я как будто заново родился! Я больше не одинок! Вы понимаете, как это для меня важно?
– Но ты же крутой баскетболист и все такое, – удивилась Мэг. – В школе ты первый ученик. И все тебя хвалят наперебой.
– Хвалят за всякую ерунду, – горько ответил Кельвин. – И не было на всем свете ни одного человека, ни единого, с кем я мог бы поговорить! Конечно, я общаюсь с одноклассниками и учителями, но на самом примитивном уровне, и вообще это не настоящий я.
Мэг тем временем накрывала на стол. Она достала из ящика несколько вилок и застыла, задумчиво вертя их в руках.
– Что-то я снова запуталась.
– А я-то как запутался! – подхватил Кельвин. – Но теперь я наконец-то уверен, что мы во всем разберемся!
Мэг было лестно и немного странно видеть тот восторг, с каким близнецы восприняли появление Кельвина в их доме. Они знали наперечет все его подвиги на баскетбольной площадке и явно испытывали к ним большее почтение, чем она. Кельвин съел пять тарелок супа, три жареных колбаски и с дюжину пирожков, и наконец Чарльз Уоллес потребовал, чтобы Кельвин почитал ему на сон грядущий. Близнецам, выполнившим все уроки, позволили полчаса посмотреть мультфильмы. Мэг помогла маме убрать со стола, а потом уселась заниматься. Но ей никак не удавалось сосредоточиться.
– Мама, ты все еще расстроена? – вдруг спросила она.
Миссис Мурри оторвалась от свежего выпуска английского научного журнала. Она заговорила не сразу. Но наконец призналась:
– Да.
– Почему?
И снова миссис Мурри задумалась. Она поднесла руки к глазам и стала внимательно их рассматривать. У нее были длинные, красивые и изящные, но сильные кисти. Она осторожно погладила толстое обручальное кольцо.
– Понимаешь, я ведь все еще довольно молодая женщина, – медленно начала она, – хотя знаю, что вы, дети, вряд ли это понимаете. Но я все еще очень сильно люблю вашего папу. И ужасно тоскую без него.