Треск Цепей II: Белый Ворон
Шрифт:
Глава 5. Сделка
— Мы вынесли его из боя повелитель, как ты и пррриказывал, но его тело…
Послышался свист, хрип, и в следующую секунду на пол прямо перед моим лицом упало обезглавленное тело зверолюда. Кровь толчками выходила из его шеи и лилась на мостовую. Рядом с трупом показались зверолюдские ноги, и одна из них пихнула меня, чтобы перевернуть. Я не видел владельца этих ног, но судя по всему, именно он убил говорившего.
Я не помнил, как оказался в этом туннеле. Узкая, безлюдная и едва-едва освещённая улочка — вот и всё что я сумел рассмотреть, пока меня переворачивали.
— Забавно.
Этот
Мастер ключей Мар нависал над моим безвольным телом сидя на корточках. Я узнал его по характерному шраму на ухе и отсечённой руке. В остальном же кошак ужасно изменился. Куски некогда красивой шерсти свалялись и чередовались с ужасными лишаями, на границах век скопился гной, и пахло от него — зловонием.
— Вижу ты не очень рррад меня видеть Мррау-ру?
Я не мог ему ответить, нужно было дышать. Весь мой мир сузился до такой простой вещи как дыхание, втянуть — с силой вытолкнуть, втянуть — с силой вытолкнуть. Но эта борьба с собственным искалеченным телом вовсе не мешала мне думать, и по всему выходило, что передо мной не Мар. Кто угодно, но только не мастер ключей, хотя глаза твердили об обратном.
— Ты прав, мастера ключей здесь давно нет.
Существо что сидело передо мной умело забираться в голову и читать мысли. Я чувствовал давление на свой разум, но сил противиться ему просто не было. Тот, кто занял тело зверолюда, мог копировать его голос, а мог говорить безо всякого акцента. Первой моей мыслью было — чёрный вернулся. Тварь, что истрепала мне кучу нервов и загубила тучу народа. Крылатый демон, повелитель желтоглазых слуг, погибший от моей руки в Малистинском монастыре… но я ошибся.
Лже Мар расхохотался, показав побитые желтизной и подгнившие зубы:
— Тот, кого ты называешь «чёрным» всего лишь слуга. Слуга никудышный, но сыгравший свою роль в наших отношениях. Он показал тебе, каким сильным ты можешь стать, прикоснувшись к тьме. А я увидел, насколько тебе противны все изменения связанные с твоим телом.
На какое-то время зловонный полутруп замолк, отпустил мой подбородок, дав безвольной голове свеситься на бок. Теперь в поле моего зрения был только серый камень ближайших стен и фигуры укрытые тенью. Чудовище что говорило со мной, пришло сюда не в одиночку.
— Твой друг Мар был хозяином этого тела ровно до того мига пока на его голову не опустился удар. Он умирал, там, в храме восьмерых, где ты его подобрал и затащил в тайник. Я пообещал ему спасти его подругу Соню взамен на тело, и он согласился. Всё это время вы путешествовали со мной, хотя признаюсь честно, я без зазрения совести пользовался дарованной мне памятью и повадками зверолюда.
Злость хватала меня за горло, дышать стало тяжелее, но усилием воли я заставил себя успокоиться. Похоже, что трёхголовый, тот, кого охраняли три призрака-стража, всё это время был рядом. Завладел зверолюдом, что без сознания валялся на лестнице, когда не удалось уговорить меня. Знал бы я в то время, кто находится рядом, одной отсечённой рукой бы не ограничился.
— Ну-ну, не волнуйся так. Ты умираешь, твоё тело искалечено и от волнения ты можешь отойти раньше
В голосе адского отродья прозвучали весёлые нотки.
— Ты обожжён, твои кости сломаны, и такое не под силу исцелить даже твоей подружке. Будь раны обычными… но пламя феникса, которого мой слуга держит вместо домашнего зверька, совсем иное дело. Я не держу на тебя обиды за строптивость и готов спасти тебя, в обмен на ма-а-аленькую услугу.
— Какую услугу урод? — Я проговорил эту фразу про себя, уверенный в том, что он услышит. И не ошибся.
— Как грубо… впрочем, неважно. Ты мне нужен, но у тебя есть выбор, умереть сейчас, в этой дыре, на полу какой-то безымянной улочки воняющей мочой и отбросами, или заключить сделку. Я подарю тебе десять лет жизни, дам силу, о которой ты не мог и мечтать, но через десять лет вернусь забрать долг.
— Что значит забрать долг? Что ты заберёшь взамен?
— Зависит от тебя. Если за эти десять лет ты станешь верным и полезным слугой, возможно по истечению срока мы заключим новою сделку, но это не обязательно. Ты можешь жить, как тебе вздумается, делать что вздумается, и пользоваться моими дарами как тебе вздумается, но когда срок ожидания иссякнет, я заберу всё, а ты исчезнешь.
Жить вопреки? Или умереть наперекор? Чего я добьюсь, отказав ему? Кого спасу? Выбор, а точнее его отсутствие, отдавались горечью в моих мыслях. Я был в ловушке, загнан и искалечен, сломлен…
— Зачем тебе это?
На что выродок, занявший тело Мара, не преминул ответить:
— Ты отличаешься от других, и твой сосуд имеет большой потенциал. — Грубая хватка чужих пальцев вновь сомкнулась на моих щеках и повернула лицо к чудовищу. — Таким как я нужны сильные сосуды, взгляни на тело зверолюда. Оно гниёт и распадается, не в силах сдержать меня внутри, он недолговечен. Я продлю твою жизнь, а взамен ты либо станешь моим слугой, либо умрешь, но на десять лет позже. При любых раскладах ты победитель и вместо немедленной смерти остаёшься жив, что скажешь?
Я уже знал, что соглашусь, если сделка меня устроит. В данной конкретной ситуации на кону только моя жизнь. Не Сони, ни Мара, ни каких-то посторонних людей. Только моя и умирать вот так запросто, мне не хотелось.
— Я превращусь в монстра? Ты вселишься в моё тело?
Внимательно следя за ходом моих мыслей, демон ощерился гнилозубой улыбкой:
— Нет, я уже знаю, что ты скорее предпочтёшь смерть, чем согласишься изменить свою оболочку. Думаешь, мой слуга просто так запятнал тебя печатью? Мне хотелось увидеть, что тебя прельщает, а что отвращает. Десять лет и исцеление взамен на сосуд по истечению срока. Решайся, я чувствую, как трепещет твоё сердце, скоро оно перестанет биться.
Он был прав, мне становилось хуже, глаза слипались. Это была бы на удивление безболезненная смерть, если бы я не разлепил пересохшие губы и не выдохнул:
— Согласен.
Город стоял на ушах.
Войны наместника изолировали подверженный разрушениям район. Разбившись на множество отрядов, они контролировали общественный порядок. Люди волновались, но на улицах маячить не спешили. Собирались в тавернах, расспрашивая друг друга о грохоте и бое, что был слышен из всех уголков подгорной крепости.