Треск штанов
Шрифт:
Царевич обвел взглядом присутствующих. Женщины стояли, опустив глаза и с каким-то потерянным видом. Алексей с трудом сдержал желание достать клинок и всех их прямо тут изрубить. Это ведь из-за того, что кто-то из них руки нормально не помыл хлорной водой, как было установлено им, случилась эта беда. А может и все. Вон — старшая с Серафимой приехала. Из ее свиты. И она точно не принимала местные новшества.
Немного помедлив, он вышел и направил в лабораторию, где вот уже несколько лет возились с плесенью. Устойчивого результата у них не получалось. Раз на раз.
— Что
— Я же писал в отчете, мы не можем…
— Какой из твоих образцов точно работает?
— Можно отравиться. Сильно.
— КАКОЙ? — взял его за грудки Алексей.
— Вон тот… — пискнул руководитель лаборатории.
Царевич отпустил его. Взял закрытую чашку петри. Перелил часть состава в колбу. Закрыл ее притертой стеклянной крышкой. И уже через полчаса вернулся к Серафиме.
Ей было плохо, но сознание сохранялось.
— Пей, — протянул царевич ей стекляшку.
— Что это? — вмешалась та самая повитуха, старшая.
— Лекарство.
— От родильной горячки нет лекарства!
— Поэтому ты не выполняла мои требования и не обрабатывала руки хлорной водой?
— Она грязная! Порочная!
— Она сжигала всю грязь на твоих руках! Грязь, который ты принесла ей смерть! Стража! — рявкнул Алексей.
Заглянул лейб-кирасир из его личной охраны.
— Под арест ее.
— ЧТО?!
— НЕТ?!
Все вокруг начали причитать и возмущать.
— ВСЕ ВОН! — рявкнул царевич. — Иначе на ближайших суках развешу!
И, чтобы его таки услышали, выхватил револьвер и выстрелил в потолок. В закрытом помещении выстрел сильно ударил по ушам. И женщины буквально испарились.
— Выпей, — обратился он к Серафиме.
— Не трогай ее. Отпусти домой.
— Она тебя пыталась убить.
— Она хотела как лучше.
— Или сделала это нарочно. Я знаю, у вас религиозные фанатики считают наш брак позором. Уверен, что они тебя уже заочно приговорили к смерти. И она может работать на них.
— Прошу. Отпусти. Это моя последняя просьба.
— Выпей. И я выполню ее.
— Что там?
— Лекарство. Но оно может стать и ядом. Ты умираешь. Так что это просто шанс.
Она кивнула.
Алексей подошел. Осторожно влил ей содержимое пробирки. Мерзкое на вкус, судя по тому, как она поморщилась. И остался с ней сидеть, дожидаясь результата…
[1] 80 пудов установки в боевом положении это 1310,4 кг, верста 2,54 км, 2 пудовая граната — 32,76 кг.
Часть 2
Глава 10
1712, декабрь, 2. Москва
Алексей вылез из саней и замер.
Еще месяца не прошло с того момента, как чуть не умерла его супруга. Он с тех пор капли алкоголя в рот не брал и кофе сильно урезал в своем рационе. А то вышло жутковато…
Вышел он тогда от супруги на крыльцо, а возле дворца толпа людей в одежде начала XXI века митингует с плакатами «Серафима живи!», «ЯМы Серафима!» и так далее. Он в тот момент замер. Ошалел, вытаращившись. Нервно перекрестился, думая, что сошел с ума. И стал глаза протирать.
Но, к счастью, видение исчезло.
Показалось.
Впрочем, напугался он тогда изрядно…
Надежды на излечение родовой горячки особой не было. Инфекционное заражение такого плана в те годы лечилось только посмертно. То есть, никак.
Лаборатория, которая работала над получением пенициллина, была далека от устойчивого, повторяемого результата. Просто перебирала разные близкие виды плесени и проверяла их. Нудно и очень скучно. А получалось на тесте добиться бактерицидного эффекта пробовали на добровольцах из числа обреченных.
Ситуация осложнялась еще и тем, что проверяли работу препарата вводя его перорально. То есть, как микстуру. А он мог вполне себе разлагаться в желудке. Практику же инъекций пока не удалось ввести в обиход в силу ряда серьезных проблем. Например, с теми же шприцами. Точнее с иголками. Их оказалась не так-то и просто делать. Тонкие. Крепкие. Упругие. И достаточно острые, чтобы быть пригодными для множества уколов, то есть, многоразовые. Ибо гнать валом одноразовые вообще было за пределами технических возможностей.
Вот и импровизировали.
Работали методом научного тыка, благо, что добровольцев для испытаний хватало. В силу мрачности общей обстановки в этом плане. Выживешь ты или нет после принятия препарата — не известно. А без него — верная смерть. Например, от того же воспаления легких. И статистика выходила пока удручающей — в основном добровольцы погибали. Изредка кто-то выживал. Но сказать точно — случайность ли это или помог препарат пока было нельзя.
Серафиме повезло.
Вывернуло ее тогда знатно, явно вызвав довольно сильное пищевое отравление. Но уже через несколько часов горячка пошла на спад и к утру ей полегчало. Выкарабкалась она сама или сработал препарат? Бог весть. Однако именно с этим составом, который царевич отлил в пробирку, начались довольно плотные эксперименты. Вдруг это тот самый подходящий вариант?
Повитуху, разумеется, Алексей отпустил.
Как и обещал жене.
Но недалеко.
И уже вечером она во всем призналась. Не ошиблась в этом вопросе паранойя царевича. Эта женщина действительно оказалась завербована радикально настроенными персами. Именно персами. Из западных провинций Ирана. Для которых Серафима выглядела как красная тряпка для быка. И которую они приговорили.
Изначально то женщина действительно служила Серафиме. С самого детства. Поэтому та ей и доверяла. Но там, на родине, остались ее родственники. И ей пообещали прислать их головы в ведерках с солью, если она не найдет способ ликвидации царевны. Повитуха к тому времени уже прекрасно знала о том, что обычное отравление — путь к самоубийству. Алексей и сможет его определить, и выйдет на нее. Поэтому поступила более удобным образом…