Третье откровение

Макинерни Ральф

Не нужно было разжевывать Кроу, какая задача ему поставлена: третья тайна хранилась в Ватиканском архиве. Только свой человек мог получить доступ к этому взрывоопасному документу.

— Живите так, словно братства нет и в помине.

— Понимаю.

— Связь будем поддерживать только по электронной почте.

Отец Кроу преклонил колено и поцеловал перстень Федериго.

Теперь появилась надежда, что когда-нибудь правда всплывет, Богородица будет отомщена и все поймут: после собора католическая церковь превратилась в сборище еретиков.

Однако Кроу разочаровал

Федериго, заразившись, судя по всему, нежеланием Ватикана обнародовать третью тайну. И все же его сообщение, раскрывавшее правду о смерти государственного секретаря и кардинала Магуайра, подтверждало суждения братства относительно того, во что в последнее время превратилась церковь.

В логово зла.

II

«Вы могли стать следующим»

Трэгер попросил Брендана Кроу проводить его на место убийства кардинала Магуайра. Открывшаяся картина напомнила вид из окна манхэттенского небоскреба: крыши более низких зданий, превращенные в скверы и сады. Трэгер сидел на месте Магуайра, размышляя о ноже, который всадили кардиналу в сердце. Во время первой встречи Родригес отозвался о том, что произошло с Магуайром, с благоговением.

— Знаете, его можно считать мучеником.

Трэгер промолчал.

— Конечно, все зависит от мотивов убийцы, — с видимой неохотой добавил Родригес, возвращая разговор на привычную для Трэгера почву.

— Я вам не нужен, — вывел его из задумчивости Кроу, собираясь уходить.

— Подождите. Присаживайтесь, будьте добры.

Кроу вел себя очень скрытно, и Трэгер сперва не понимал почему, однако затем установил, что ирландский священник может быть связан с братством Пия IX.

Кроу неохотно сел.

— Я ничего не могу добавить к тому, что говорил вам уже раз двадцать.

— О, монсеньор, всегда найдется что-нибудь еще.

Никакой реакции.

— Говорят, кардинала Магуайра следует считать мучеником.

— Кто говорит?

— А вы другого мнения?

— Знаете, почему сутана кардинала красная? Так выражается готовность пролить кровь за веру.

— Вы могли стать следующим.

Кроу опешил.

— Что вы хотите сказать?

— Вы видели убийцу. И он видел вас.

Кроу задумался. Похоже, только сейчас до него дошло, какая ему грозила опасность.

— Российский посол тоже видел убийцу.

— За ним есть кому присмотреть. К тому же то, за чем охотился преступник, находилось здесь, а не в российском посольстве.

— Доклад о покушении на Иоанна Павла Второго?

— Весьма вероятно.

— Докладом интересовался Чековский.

— Быть может, он решил действовать по старинке и просто забрать документ.

— Что ж, у него ничего не вышло, — с гордостью промолвил Кроу.

— Возможно, наше предположение ошибочно. За чем еще мог охотиться убийца?

Под пристальным взглядом Трэгера Кроу заерзал.

— В архивах полно всевозможных ценностей.

— Стоящих нескольких жизней?

— Судя по всему.

— Вроде третьей тайны Фатимы?

— Ее уже обнародовали.

— Мне бы

хотелось взглянуть на документы.

— Я не могу вам их показать, — покачал головой Кроу.

— Вы уверены, что послание сестры Лусии по-прежнему в архивах?

— Разумеется.

Трэгер сложил руки домиком и опустил на них подбородок.

— Оно пропало.

— Откуда вы знаете?

— Считайте это догадкой.

Трэгер был уверен, что Кроу знает об исчезновении третьей тайны Фатимы.

Поздним вечером накануне Карлос Родригес провел Трэгера через безлюдную Ватиканскую библиотеку в архив, где их ждал суетливый маленький священник по имени Реми Пувуар. Карлос показал разрешение Конгрегации вероучения, и Пувуар прочитал его медленно, словно стараясь запомнить наизусть. Наконец он кивнул и проводил гостей в подвал. Обширное помещение, где поддерживались постоянные температура и влажность воздуха, было заставлено уходящими вдаль стеллажами. Пувуар уверенно шел по лабиринту, судя по всему зная наперед, где находится искомое. Остановившись в конусе тусклого света, он поднял руку и нащупал петельку на дне коробки. Подхватив с полки, Пувуар отнес ее на стол и отступил назад.

Родригес смотрел на серый картон с благоговением. За тонкими стенками хранилось послание, написанное сестрой Лусией и предназначавшееся лишь для глаз Папы. Какое-то время все трое стояли неподвижно, словно ожидая, что коробка откроется сама собой. Наконец Трэгер шагнул вперед и поднял крышку.

— Пусто!

Шокированный Родригес подскочил к Трэгеру. Куда девалось пророчество Богородицы?

Пувуар не шелохнулся с того момента, как отошел от стола. Его взгляд был опущен. Трэгер вдруг подумал, что священник, по-видимому, обо всем знал. Он ведь стаскивал коробку с полки, нес в руках. Несомненно, он заметил разницу в весе!

Оправившись от потрясения, Родригес потребовал список тех, кто знакомился с содержимым ящика. Пувуар покорно кивнул. Опустив крышку, он вернул ящик на место, а затем провел гостей туда, откуда они пришли. Достав журнал, в который заносились запросы на работу с архивными материалами, он нашел то, что искал. Запись за 2000 год. В ней значился кардинал Магуайр.

Трэгер и Родригес ни словом не обмолвились до тех пор, пока не покинули здание и не расстались с на удивление невозмутимым Пувуаром. Пройдя через обширную, теперь совершенно пустую площадь, они заглянули в бар на виа делла Кончилияционе. Родригес всю дорогу молчал, оглушенный тем, что они обнаружили, точнее, чего не обнаружили. Заказав бренди, он залпом осушил полстакана, после чего заговорил:

— Третья тайна Фатимы была раскрыта в двухтысячном году, когда Ратцингер служил префектом Конгрегации вероучения.

— Возможно, он не возвратил документ в архив.

— Это мы и должны выяснить.

— Просто заглянем к Папе Бенедикту и спросим, где документы?

Однако Родригесу было не до шуток. Он имел в виду, что завтра утром надо первым делом отправиться в Конгрегацию вероучения. Большинство бывших коллег Ратцингера по-прежнему там работали: Ди Нойя, Браун и другие.