Третье открытие силы
Шрифт:
ШИЗИК
«Итак, уважаемые дамы и господа, мы с вами осмотрели палаты, столовую и манипуляционные. Теперь давайте проследуем в блок Б - там находятся специализированные кабинеты. А это вот, кстати, - спортивный зал. Здесь мы занимаемся йогой. С шизофрениками...»
Из объяснений проф. К.Ф.Васильева во время осмотра психиатрической лечебницы аккредитованными в Киеве представителями зарубежных средств
«- Порою встречаются удивительнейшие случаи шизофрении. Больной исключительно разумен, зачастую абсолютно адекватен, а в некоторых отношениях - даже гениален, обладает поразительно расширенным диапазоном восприятия, которое, тем не менее, развертывает в его сознании исключительно стройную картину мира. Без накладок, так сказать, и досадных недоразумений... Конечно, она гораздо богаче, чем общепринятое видение мира обычными здоровыми людьми, и к тому же отличается сложной и неординарной организацией структурных взаимосвязей, однако на поверку во многих случаях оказывается вполне рабочей... Возможно, в связи с этим лица, страдающие таким типом шизоидного синдрома, зачастую обладают экстраординарными способностями и силами, которые они сами называют магическими, и происхождение которых современной науке пока еще неизвестно... В последнее время - после Чернобыльской катастрофы - количество случаев подобного рода шизоидного синдрома на территориях, непосредственно прилегающих к зоне отчуждения, то есть по Киевской, Гомельской, Житомирской и Черниговской областям, увеличилось более чем на два порядка. Вполне возможно, что это связано с некоторым пока еще не изученным психомодулирующим влиянием определенных спектров радиоактивного излучения на психику человека...
– Простите, профессор, а на основании чего Вы в таких случаях диагностируете шизоидный синдром?
– Э-э... Это - сложный специальный вопрос. Не думаю, что времени, отведенного нам на пресс-конференцию, будет достаточно, чтобы в нем разобраться... Кроме того, он в некоторой степени касается вещей, составляющих профессиональную тайну, и я поступил бы неэтично по отношению к своим коллегам и пациентам, если бы стал ее разглашать... Прошу меня простить. Есть еще вопросы?»
Из ответов проф. К.Ф.Васильева на вопросы аккредитованных в Киеве представителей зарубежных средств массовой информации.
Пустое солнце затерялось в предвечернем покое холмов, не дождавшись оранжевых сумерек, золотом тишины растеклось в неподвижности околдованных безветрием трав.
Я сидел на обочине спиной к пустынному от горизонта до горизонта шоссе и молча созерцал искрившееся мириадами солнечных бликов море. Только плеск прибоя и звон кузнечиков, заполнявший пространство степи за дорогой, нарушали неподвижную тишину плотного послеполуденного безветрия. Я, кажется, о чем-то думал, а может быть, не думал вовсе... Или думал ни о чем...
Скрип тормозов за спиной и звук открывшейся дверцы... Шаги по мягкому асфальту, скрип гравия на обочине рядом.
– Так и будешь сидеть?
Я взглянул на него. Старик в потертых джинсах и тенниске с расстегнутым воротом. Дочерна загорелое изрезанное морщинами лицо, из-под широкополой шляпы выбиваются пучки жестких седых волос. В кармане тенниски - пачка "Кэмела", на ногах - пыльные полусапоги на высоких каблуках. Странная фигура... В Аризоне он был бы, пожалуй, на своем месте... Но это ведь не Аризона. Интересно, что
– Живу я здесь, - ответил он фразой из анекдота, хотя я ни о чем его не спрашивал.
– Ну так что?
– А что?
– Ну, поехали, что ли?
– Куда?
– Это я у тебя должен спросить - куда?..
Я встал, отряхнул штаны и, забросив на плечо рюкзак, неопределенно махнул рукой на юг.
– Торбу свою на заднее сиденье брось, у меня багажник полный, - сказал он, усаживаясь за руль...
Дорога поблескивала вплавленным в асфальт гравием, ровной стрелой взбегала на холм, а потом полого струилась к морю и мягко текла через широкую долину, змеясь вдоль песчаного пляжа.
Пустые миражи заливали степь несуществующими озерами, горизонт морщился и дрожал, горячий воздух сжимался перед ветровым стеклом в плотную упругую стену и тугими реактивными струями хлестал по лицу, врываясь в открытые окна. Старик сбросил скорость до ста двадцати, добыл из пачки сигарету и прикурил от спички, сложив лодочкой руки и придерживая локтями руль.
Асфальт закончился как-то вдруг. Еще несколько километров мы тряслись по белой грунтовой дороге, оставляя позади себя плотное медленно оседающее облако меловой пыли. Потом дорога свернула прочь от моря и через некоторое время растаяла в раскаленной холмистой степи.
– Ну вот, - старик остановил машину, - отсюда пойдешь сам.
Я взглянул на него.
– Дальше ходят и ездят только чужие, - объяснил он.
Я молча протянул ему сотенную бумажку.
Он небрежно заткнул ее в задний карман штанов:
– Местные вообще сюда почти не заглядывают. Вроде как бы незачем. Разве что подбросить какого-нибудь вроде тебя... А так... Кому на юг - те по большой дороге. Ну, там, где все...
Я выбрался из машины, открыл заднюю дверцу и взял рюкзак.
– Может, за тобой заехать потом?
– спросил старик.
– Думаешь, я вернусь?
– Вряд ли, обычно никто не возвращается, - согласился он.
– Ваш брат упорно бредет на юг прямо по пересеченной местности. А зачем? Чтобы время убить? Там ведь нет ничего. Скалы, море, степь... Пустота... А с той стороны - просто другая дорога. И ведет она, в общем-то, туда же, куда и большая. Короче только. А так... Лично я не понимаю, что за кайф такой - зависнуть на несколько недель в пустоте... Хотя... Какое мне дело?..
Я бросил рюкзак на землю и захлопнул дверцу.
Он развернулся, и машина тут же исчезла в облаке пыли. Через некоторое время она скрылась за холмом, а потом я перестал слышать звук мотора.
Старик не сообщил мне ничего нового - я ведь не впервые в этих краях... Просто здесь почему-то так принято: начинаешь свой путь там, где торная дорога теряется среди холмов, и движешься на юг - до самых последних скал, за которыми начинается... а может быть, заканчивается... другая дорога - та, что приходит с той стороны.
Обычно, попадая сюда, я проходил сквозь пространство пологих пустынных холмов вдоль изрезанного скалистыми бухтами берега и покидал здешние места по той, другой дороге. Иногда, правда, если было желание и хватало сил, я добирался до последних скал и, повернув обратно, шел на север. Время от времени бывает занятно увидеть все то же самое в зеркальном отражении. Однако потом я опять поворачивал на юг, чтобы покинуть эти места обычным путем. Так что дед был прав. Здесь не возвращаются...