Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы

Гудкайнд Терри

– Я коснулся своего Хань, – нарушил наконец молчание Уоррен. – И не чувствую посторонних поблизости.

– А ты можешь почувствовать присутствие того, кто владеет Магией Ущерба, да? – шепнула Верна.

Уоррен вгляделся во тьму.

– Об этом я не подумал.

– Так в чем дело, Уоррен?

– Ты думаешь, мы одни?

– Откуда я знаю! Уоррен опять огляделся и судорожно сглотнул.

– Я, видишь ли, в последнее время довольно много читал. – Он вновь махнул рукой в сторону библиотеки. – И подумал, что нам стоит навестить сестру Симону.

–

Ты уже говорил. Но до сих пор не объяснил, зачем это нужно.

– В том, что я прочитал, кое-что говорилось о снах, – пояснил Уоррен.

Верна попыталась заглянуть ему в глаза, но в темноте могла различить лишь его силуэт.

– Симоне снятся сны, – проговорила она, чувствуя, как дрожит от холода Уоррен. По крайней мере Верна надеялась, что от холода. Внезапно, сама не успев сообразить, что делает, она обняла Уорена и положила его голову к себе на плечо.

– Верна, – выдохнул он, – Мне так одиноко! Я боюсь перемолвиться с кем-нибудь словом. Мне все время кажется, что за мной следят. Каждый день я жду, что начнутся расспросы, что это я изучаю и по чьему распоряжению. Тебя за последние три дня я видел лишь раз, а больше мне не с кем поговорить.

Она погладила его по волосам.

– Знаю, Уоррен. Мне тоже хотелось с тобой поговорить, но я была слишком занята. Столько работы!

– Может, они заваливают тебя работой, чтобы ты не путалась у них под ногами, пока они... занимаются своими делами.

Верна покачала головой:

– Все может быть. Мне ведь тоже страшно, Уоррен. Я все время боюсь совершить ошибку или, наоборот, не сделать того, что необходимо. Ведь расплачиваться придется всем. Я боюсь сказать «нет» Леоме, Филиппе, Дульчи и Марене, когда они мне советуют. Если они на нашей стороне, значит, я должна к ним прислушиваться. А если нет... Но, во всяком случае, пока работа, которой они мне советуют заниматься, вроде бы не должна принести большого вреда. Чему может навредить чтение отчетов?

– Разве что отвлечь тебя от чего-то важного.

Верна снова погладила Уоррена по волосам и легонько отстранила его от себя.

– Знаю. Я постараюсь как можно чаще ходить с тобой на «прогулки». Свежий воздух пойдет мне на пользу.

Уоррен сжал ее ладонь.

– Я рад этому, Верна. – Поднявшись, он оправил балахон. – Ну, пошли, посмотрим, как поживает сестра Симона.

Больница была одним из самых маленьких зданий на острове Халзбанд. Обычные болезни и раны сестры умели лечить с помощью Хань, а болезни, не поддающиеся их лечению, как правило, кончались скорой смертью больного. Поэтому обитателями больницы были главным образом несколько одиноких стариков из числа дворцовых слуг, за которыми некому больше ухаживать. И там же держали умалишенных. От дара было немного толку в лечении душевных заболеваний.

У входа Верна при помощи Хань зажгла лампу и прихватила ее с собой. Они двинулись по темному коридору туда, где, по словам Уоррена, содержалась сестра Симона. Дойдя до конца коридора, они прошли через три двери, защищенные целой паутиной различных заклинаний.

Эти щиты, впрочем, не представляли особого препятствия для владеющего даром, даже если он сумасшедший, поэтому четвертая дверь была железной, с массивным засовом, который нельзя было открыть изнутри даже с помощью магии. Его устанавливали несколько сестер – и все, обладающие немалой силой.

При виде Верны с Уорреном двое стражников вытянулись по стойке «смирно» и поклонились, но от двери не отошли. Уоррен вежливо поздоровался и жестом приказал им открыть засов.

– Извини, сынок, но сюда никому нельзя.

Верна, сверкнув глазами, оттолкнула Уоррена.

– Это правда, «сынок»? – спросила она стража. Тот кивнул. – И кто же так распорядился?

– Мой командир, сестра. Не знаю, кто приказал ему, но, несомненно, кто-то из высокопоставленных сестер.

Она сунула ему под нос золотой перстень.

– Более высокопоставленная, чем я? Глаза стражника стали круглыми.

– Нет, аббатиса. Конечно, нет! Простите, я вас не узнал.

– Сколько человек за дверью? Грохот отодвигаемого засова эхом разнесся по коридору.

– Только больная сестра, аббатиса.

– Кто-нибудь из сестер присматривает за ней?

– Нет. Они ушли на ночь.

Оказавшись по ту сторону металлической двери, когда охрана не могла его услышать, Уоррен хмыкнул.

– Наконец-то ты нашла хоть какое-то применение этому перстню!

Внезапно Верна остановилась.

– Уоррен, а как, по-твоему, он мог оказаться на том постаменте после похорон?

Уоррен перестал улыбаться.

– Ну, дай-ка подумать... – Он помолчал, а потом отрицательно покачал головой. – Не знаю. А ты что думаешь?

Верна пожала плечами.

– Он был защищен светом. Мало кто способен сплести световой кокон. Если, как ты говоришь, аббатиса Аннелина не доверяла никому, кроме меня, кого же она могла попросить положить туда перстень и сплести вокруг него кокон?

– Представления не имею. – Уоррен одернул намокший балахон. – Может, она сама сплела этот кокон?

– С погребального костра? – выгнула бровь Верна.

– Да нет, я имею в виду, что она могла сплести кокон, а кто-то потом просто установил его там. Ну, как сестры накладывают – заклинание на палочку, чтобы прислуга потом зажигала ею свечи, не капая воском на пол и ковры.

Верна подняла лампу повыше, чтобы видеть его глаза.

– Какой ты догадливый! Уоррен улыбнулся, но потом снова стал серьезным.

– Но остается открытым вопрос: кто это сделал. Верна опустила лампу.

– Может, кто-нибудь из прислуги, кому она доверяла. Кто-то, не владеющий даром, чтобы она не беспокоилась, что... – Верна оглянулась на пустой темный коридор. – Ну, ты понимаешь, о чем я. Уоррен кивнул, и они пошли дальше. – Я постараюсь это выяснить.

Из-под двери комнаты, где содержалась сестра Симона, выскакивали тихие молнии. Волшебный щит то и дело потрескивал, нейтрализуя воздействующую на него магию. Сестра Симона явно пыталась его взломать.