Третий брак бедной Лизы
Шрифт:
– Так нельзя! Что ты разбрасываешься! Это вещи дочери, ее книги, игрушки! Хотя бы их забери! – Элалия Павловна выговаривала дочери. – Кстати, он звонил.
– Ну, вы с ним поговорили о Верди? – съязвила Лиза.
– Не будь злой, – по привычке одернула ее мать.
– Мама, ты не видела злых людей, уверяю тебя. А вещи я не заберу.
Лизе уже звонили соседки и рассказывали, что в тот же день, разъяренный уходом жены, Тихон выбросил все вещи на лестничную площадку, а потом, ночью, когда его никто не мог видеть, собирал, складывал в сумки. «Он совсем ничего не может делать руками, пальцы-то забинтованы, Лиза, ты пойми!» Соседка притворно вздохнула. У нее самой была
– Я ничем не могу помочь ему. Вещи пусть продаст. – Лиза повесила трубку и внесла телефон соседки в черный список.
Именно в этот период Лиза порадовалась, что всегда была, по выражению Элалии Павловны, барахольщицей. Оказывается, что в Большом Гнездниковском и на «Соколе» осталась какая-то одежда и обувь, так что голой ходить не придется. «Ну, без норковых шуб придется прожить!» – мысленно воскликнула она и совсем не огорчилась из-за этой мысли. Состояние свободы, в котором она пребывала сейчас, не могло сравниться ни с какими трудностями. Одежку подрастающей Ксении подкинули подруги, что-то она купила на деньги, которые привезла бухгалтер.
– Елизавета Петровна, я не дала ему испортить вашу трудовую. – Женщина чуть не плакала, разговаривая с Лизой. – Я сказала, пусть увольняет меня, если посмеет так поступить. Сами понимаете, вас нет, меня не будет – кто там будет работать?!
Лиза благодарно кивнула.
– И еще, – бухгалтер полезла в сумку, – вот здесь небольшая сумма. Это представительские деньги, которые были выписаны Тихоном Михайловичем еще три месяца назад, но вы ими не воспользовались. Они – ваши. По всем законам. Вы же уже встречу провели? Провели. Обошлись без трат? Обошлись. Значит, сэкономили. Берите, – бухгалтер отвела глаза, – потому что он вам ничего не заплатит. Ни копейки. Ни зарплату, ни дивиденды, хотя прибыль за квартал очень хорошая.
Лиза чуть помедлила и взяла деньги. Ей предстояло снять квартиру.
– Одна комната закрыта, но вы же просили однокомнатную? – Пожилая хозяйка внимательно оглядывала Лизу.
– Да, нам бы с дочерью подошла и однокомнатная, но у вас очень маленькая кухня. А я рассчитывала, что здесь можно будет работать.
– Хорошая квартира, и деньги не такие большие.
Лиза вежливо улыбнулась и обещала подумать. Она уже таких квартир посмотрела штук пять. Все они были на один лад – маленькие комнаты, добротный гарнитур, занимающий все жизненное пространство, турецкие накидки на креслах, голубой казенный кафель и обязательный большой цветок на подоконнике. Эти квартиры сдавали одинокие бабушки, у которых не хватало денег на элементарный ремонт. Лиза морщилась от затхлых запахов и с трудом себе представяляла, как отмыть эту старую сантехнику. Лиза с маниакальным упорством объезжала пятиэтажки, осматривала квартиры и понимала, что рано или поздно ей придется согласиться именно на такое жилье. Одно успокаивало, что на работу она устроилась быстро – педиатров в обычных районных поликлиниках не хватало – слишком маленькие были зарплаты.
– Ты зря кидаешься на первое попавшееся предложение, – сказала ей Элалия Павловна, – вас с Ксенией никто не гонит.
Лиза промолчала. Во-первых, жизнь в родительском доме была действительно сложна, поскольку полностью подчинялась распорядку Элалии Павловны. Фраза: «Ко мне придут люди, прошу, чтобы никто не мешал!» – могла означать что угодно. И что желательно оставаться в своей комнате, и что надо убрать гостиную, и что в доме должна быть полная тишина. Лиза уважала требования матери, но была уже не в состоянии так зависеть от жизни другого. Второй проблемой оказалась манера Элалии Павловны решать спорные вопросы и вообще общаться. Погруженная в работу, мать раздражалась по малейшим пустякам, и тон ее был весьма резок. В эти минуты казалось, что перед ней виноват целый свет, а человек, оказавшийся на ее пути, вообще преступник. Лиза, сама разговаривающая тихо, спокойно, неторопливо, сразу же зажималась и испытывала сильнейшее желание оправдаться во всем, даже в том, что не совершала. Напряжение в результате было такое, что напоминало обстановку в доме Бойко.
– Папа, мы переедем, – сказала Лиза как-то отцу. – Ты сам понимаешь, что нереально жить в таком напряжении. И потом, мама слишком увлеклась, она забыла, что я хоть и непутевая, но все-таки взрослая. Нельзя мне делать замечания в таком тоне.
В душе Лиза обиделась на Элалию Павловну за жесткость позиции. «Может, она права и я не заработала то, о чем прошу семью. Пусть это «гнездо» надо сохранить! В конце концов, я действительно виновата сама – не подумав как следует, выскочила замуж за Бойко. Но ведь можно было хотя бы обозначить проблему. Можно было не кричать: «Сдохну, тогда делай как хочешь!» – можно было сказать: «Мне жаль этого места, здесь мне хорошо, потерпи». И я бы все поняла… Можно было отказать по-другому. Лиза гнала эти мысли, поскольку из-за них, из-за жалости к себе она теряла необходимую сейчас решительность.
Устав от бесполезных поездок, Лиза пообещала себе больше не капризничать и снять любую мало-мальски чистую квартиру. «Ничего, стану зарабатывать – переедем!» – утешала она себя. Трудность выбора заключалась еще и в том, что жилье должно было быть близко от ее новой работы.
– Заезжайте. – Хозяин, молодой парень, нехотя показывал Лизе неуютное запущенное помещение.
– Что вы! Кто же сюда поедет? Вы бы хоть убрали. – Лиза указала на раковину в чайных подтеках.
– Я вас умоляю, девушка! С руками оторвут, особенно если пригласить вьетнамцев…
– Вот и приглашайте, – отрезала Лиза.
Она спустилась во двор, прошла несколько метров и свернула на параллельную улицу. Там среди старых домов возвышался новый дом. Теперь в Москве такие строили во множестве. Лиза, привлеченная светом, – дом был белый, высокий, двор большой и благоустроенный, – пошла к подъездам. Заглянув в один из них, она с удовольствием вдохнула запах нового жилья – пахло чистотой, свежей краской, деревом. «Вот бы здесь жить. – Лиза вернулась во двор и села на скамеечку. – Чисто, светло, как-то все по-новому…» Она обратила внимание на совсем молодую пару, которая крутилась у маленькой машинки и что-то громко обсуждала.
– Нет, все-таки надо холодильник было побольше… – говорила девушка, вертя на пальце ключик.
– Нормально, такой тоже хорош. А вот смесители я сам сменю. Эти полетят сразу же… – отвечал парень и тоже играл ключом.
«Новоселы. Муж и жена. Горды собой. У них получилось. Сейчас будут мебель выбирать, занавески вешать…» Лиза понимала, что она сейчас заплачет.
– Знаешь, я думаю, что дорого просить нельзя. Пусть лучше дольше живут, и нам спокойнее, и людям хорошо, – степенно проговорила девушка.
– Ну, свои деньги, положим, отбить надо… – Парень сделал серьезное лицо.
Лиза вдруг очнулась от своих мыслей и совершенно неожиданно прокричала:
– Вы не скажете, здесь сдают квартиры?
– Скажем. Мы сдаем, но только еще не нашли арендатора.
– Нашли, если я вам понравлюсь. Вернее, мы с дочкой.
Лиза встала со скамейки и подошла к молодым людям.
– Я ищу квартиру. Недорогую. Чистую, новую. В этом районе.
– А вы откуда? – сурово спросил молодой человек.