Третий долг
Шрифт:
Четверг...
Иголочка с ниточкой: Я пыталась обмануть своих охранников сегодня, чтобы спасти тебя. Но они нагнали меня на автомагистрали. Я не могу освободиться. Я хочу, чтобы ты пришел ко мне, если я что-то значу для тебя.
Пятница...
Иголочка с ниточкой: Что они сделали с тобой? Почему ты не хочешь отвечать?
Суббота...
Иголочка с ниточкой:
Воскресенье...
Иголочка с ниточкой: Мир думает, что мы абсолютно сумасшедшие. Я согласна с ними. То, что сделала твоя семья — ужасающе. Но не ты. Не позволяй им забрать тебя у меня.
Не имеет значения, как много сообщений я отправила, неважно, сколько чувств я влила в них, Джетро игнорировал меня.
Он полностью отключился от меня.
***
Семнадцать дней с тех пор, как я видела его.
Семнадцать дней с тех пор, как я разговаривала с ним.
Восемнадцать дней с тех пор, как он любил меня, кончал в меня и показал, как много я значу для него.
А сейчас — ничего.
Я лежала на моей королевских размеров кровати, уставившись в потолок, где фиолетовая люстра блестела от лунного света, струящегося через открытые шторы.
Гнев заглушил мою жалость к себе, и впервые с тех пор, как я была дома, я прокляла Джетро Хоука.
— Черт бы тебя побрал! — Снова глядя на безжизненный телефон, я дала ему еще одно мгновение, чтобы ответить. Давай же…
Ничего не случилось.
С воплем я бросила телефон через всю комнату. Он упал на ковер возле моей ванной комнаты, светясь в темноте.
Моя комната была большой, но не такой огромной, как в «Хоуксбридже», и, несмотря на странное сочетание комфорта и стресса от того, что я дома, я не могла найти покой.
Мои глаза скользнули от верхней части беговой дорожки, стоящей в углу, к моему переполненному гардеробу.
Эта комната была частью меня.
Но сейчас она была врагом.
Все были врагами. От сотрудников и незнакомцев до моей семьи. Я чувствовала себя не в своей тарелке. Даже в своих собственных мыслях.
Почему я скорбела по человеку, которому было суждено меня убить?
Почему я была так решительно настроена вернуться в дом убийц?
Почему я паниковала при каждом приступе рвоты?
Я знала почему.
Потому что ты больше любишь, чем боишься.
Потому что не можешь вынести, как Текс смотрит на тебя.
И потому что боишься возможной беременности.
Мой
Мы больше не могли разговаривать — не об обыденных или важных вещах. Наши неловкие разговоры были безжизненными и фальшивыми. Он не мог оторвать от меня взгляда, хоть мы и были истощены и окружены тенями, такими же глубокими, как и сама тьма. Он сжался под гнетом сожаления обо мне и моей матери.
И я ненавидела то, что он не смог утешить ее.
Почему он не пошел за ней?
Почему позволил им пойти за мной?
Вопросы никогда не были озвучены, но я знала, он чувствовал их, они повисли в воздухе между нами.
Моя семья осталась за бортом для меня, и я понятия не имела, как это исправить.
Я прижала татуированные подушечки пальцев к векам, изгоняя мысли о своем отце и пытаясь заглушить слезы, которые, казалось, никогда не останавливались.
Я нахмурилась, сглатывая печаль. Я была не в состоянии терпеть тишину — безжизненную тьму.
Здесь я была в безопасности.
Никто не мог обидеть меня или надругаться над моей душой.
Здесь я была в безопасности.
И я больше не знала, как с этим справляться.
Мой инкрустированный рубинами клинок лежал рядом со мной на серебристом кружевном покрывале. Он принадлежал Хоукам... тем не менее это единственная вещь, которую я забрала с собой. Я оставила все в «Хоуксбридже», включая телефон. Мой отец запретил мне обзавестись новым — он винил СМИ, что они преследовали нас в поисках интервью. Но я знала истинную причину.
Он хотел, чтобы я была отрезана от мира, была недосягаема.
Но это не мешало мне получить новый, и будучи пораженной любовью дурочкой, я знала номер Кайта наизусть.
Бессчетное количество раз я писала ему.
Но не получила ответа ни на одно сообщение.
Я скучаю по тебе.
Я проклинаю тебя.
Я люблю тебя.
Он оставил меня опустошенной и в одиночестве.
Глава 12
Джетро
— Джетро.
Я поднял голову от маленькой горстки бриллиантов на моем столе и убрал с глаз отросшие волосы. Отец стоял в дверях моего кабинета. Его поза была расслабленной и открытой, товарищеские отношения между нами стали очевидными после нескольких последних недель моего безупречного поведения.
Положив лупу на бархатный чехол перед собой, я улыбнулся.
— Что-то нужно?