Третий долг
Шрифт:
Ви и отец опустили меня на пол, где я упала на колени, положив на них голову, пытаясь сдерживать мир, который внезапно сошел с ума.
Все перевернулось вверх дном.
В их голосах появилось беспокойство, они бегали туда-сюда, делая все только хуже.
Болезненность превратилась в тошноту, которая становилась непреодолимой.
Я не могла держать ее под контролем. Я была полностью во власти своего сломленного разума.
Меня вырвало.
Маленький тихий голосок внутри меня визжал. Это вертиго или беременность?
Меня
Никогда. Не может быть. Ни при каких обстоятельствах.
— Дерьмо, Ниточка, — Вон присел на корточки рядом со мной. Его рука дергалась, намереваясь прикоснуться ко мне. Потереть мои плечи и заправить волосы за ухо. Но он знал, что нужно держаться подальше. Если он начнет раскачивать меня или утешать, мое тело может начать следующий приступ.
Мне нужно было выстоять самой — исцелиться самой.
Из-за новой волны вертиго мой мир начал вращаться еще быстрее, украв способность думать. Мое тело взревело от других ран.
Отец стоял над нами, стиснув челюсти. Он привык быть тем, кто поддерживает — столько необходимый в моей жизни. Сейчас из-за него я распадалась на части. Моя новообретенная сила медленно выливалась в страдания.
Мир продолжал вращаться как сумасшедший маятник.
Ви прошептал:
— Ты здесь. В безопасности. Эти ублюдки заплатят за то, что сделали. Начнем с Джетро Хоука.
Не прикасайся к нему!
У голоса Ви был двойной эффект. Моя прежняя личность откликалась на его способность и братскую силу, благодарная ему за то, что теперь он главный. Пока новая Нила съеживалась от мысли полагаться на кого-то, кроме себя.
Я должна была поблагодарить его за свою свободу.
Должна была благодарить его за свои страдания.
Я подняла голову. Темные глаза Вона смотрели на меня, и любовь, которая была у меня к своему близнецу, прорывалась на поверхность. Я ненавидела себя за предыдущие мысли.
Я была в безопасности и должна была благодарить за это.
Но с каждой прошедшей минутой я клялась вернуться. Не потому, что мне промыли мозги о принятии боли и мучений, а потому, что меня пыталась сломить смерть, а вместо этого спасла любовь. Джетро вернул меня к жизни. Я не оставлю его позади.
Мы получим свободу. Мы должны.
Мое сердце заболело при мысли о Джетро. Я была счастливицей, что у меня есть семья, которая обо мне заботилась и любила, при условии, что они не знали меня настоящую.
А что он?
Находился в клетке всю свою жизнь.
Его будущее могло разрушить его.
Рухнув на бок, я обняла себя руками и тяжело вздохнула. Мое горло выло из-за того, что я была очень долго под водой. В голове стучало. И через все эти мучения, я могла думать только о...
Этого бы не случилось, если бы Джетро был здесь.
Его душа была моим якорем.
В котором я нуждалась больше всего.
Я застонала из-за ужасной иронии.
Я была свободна в «Хоуксбридже»
Я не могла без него жить.
Не хотела без него жить.
Мне нужно его спасти.
И очень скоро.
Глава 8
Джетро
Лечение начиналось медленно, шепотом проникая в мои мысли.
Распутанные Нилой нити снова переплетались вместе. Любовь, паника, давление… все это исчезло.
Мой яркий мир стал блеклым. Сияние яркости уменьшалось, и таблетка за таблеткой я становился восхитительно онемевшим.
Мне нравилось это новое покрывало.
Я был благодарен отцу.
Без него я бы начал вскрывать шрамы на моих ступнях и жить в боли, чтобы выжить. Но он не учел моего убеждения спасти Нилу. Лекарства дали мне силы для этого.
Так что я принимал одну таблетку за другой... полагая, что они будут моим спасением и ее ключом к выживанию.
Каким чертовым тупицей я был!
***
Семьдесят два часа.
Три дня с тех пор, как уехала Нила.
Следы повреждений после избиения Дэниелем были жесткими и пестрыми. Я отказывался смотреть на себя в зеркало, поскольку не мог вынести вид желто-фиолетового униженного мудака, смотрящего на меня.
В то время, как мое тело болело, душа чудесным образом парила. Каждый день непреодолимые опасности моего заболевания отдалялись, становились похожими на водяной знак, а не яркое пятно.
Кат разрешил мне покинуть темницу при условии, что я буду лечиться сам. Выбор между сырой темнотой и пилюлями не был трудным.
Я сдерживал себя. Не ходил к Жасмин, чтобы защитить ее от созерцания моей внешности. Я не ходил на отгрузку и не искал отца. Я провел дни в конюшне, находя одиночество в безмолвном присутствии Вингса и ускользая в объятия лекарств.
Однако, лежа в постели по ночам, я не мог остановить свой разум, заполняющийся ею…
Нила.
Я скучал по ее запаху, вкусу... теплу.
Я жаждал быть внутри нее, удерживать ее в тишине и отыскать подарок, который она дала мне, влюбившись. Она использовала меня, чтобы помочь себе. Она манипулировала мной так, что я не мог отказаться, но в итоге мы оба оказались проигравшими... или победителями — в зависимости от моего настроения. Ее сердце принадлежало мне. И мое сердце принадлежало ей.
Я влюбился в нее.
Я старался стать лучше для нее.
Но лекарства были гораздо сильнее, чем я.
Я хотел радоваться, наконец, отыскав то, что сработало. Я должен низко поклониться врачам за то, что они создали чудодейственное средство. Мне нужно рассказать всем, как невероятно прекрасно быть укрытым коконом мягкого тумана опьянения.