Третий глаз-алмаз

Донцова Дарья

– Что за хрень?

– Прости, я не знала, ей-богу, честное слово, даже не подозревала, кто устроитель… – испугалась я.

– За каким фигом ты отправила ответы? – еще сильнее обозлился Макс. – Получился цирк!

– Ну… я подумала… выиграю… так просто… – залепетала я. – «Желтуха» предлагала…

– Только свяжись с тобой, всегда ерунда получится, – рявкнул Макс. – Как у нас в загсе началось, так до сих пор и катится!

Я опустила глаза долу и уставилась на ботинки бывшего супруга. Похоже, наш «птичник» тратит целое состояние на обувь – эта пара стоит не менее

трех тысяч евро. И Полянский лукавит! Скандал в загсе произошел из-за его мамы, которая, хлебнув шампанского, получила отек Квинке. Вместо ресторана мы всей толпой кинулись в Склиф. Нину Андреевну спасли, но она долгие годы потом повторяла:

– У Дашеньки с Максимом было незабываемое торжество. Я чуть не умерла. Невестка угостила свекровь советской шипучкой. Оказалось, что у меня на нее аллергия, ужасная, невероятная, смертельная! Я раньше пила только импортное вино. Даша не виновата, она просто дала мне бокал с дешевым ядом! Ах, какие они были красивые! Макс высокий, статный, широкоплечий, кудрявый… Аполлон! И рядом Дашенька – крохотная, мелкая, коротко стриженная, еще съежилась от радости, наша мышка серенькая! И шампанское! Удача, что я еще выжила!

Макс встряхнул меня за плечи.

– Вернись на грешную землю!

Я заморгала.

– Я никуда не уходила!

Полянский махнул рукой.

– Расчудесно помню такое выражение твоего лица! Ладно, деваться некуда! Ты теперь председатель жюри.

– Охотно передам эту почетную обязанность другому человеку, – протянула я, – и фигурку льва забирай!

– Оставь себе, – наконец-то соизволил улыбнуться Полянский. – Мне следовало проявить бдительность, хотя бы за день выяснить, кто победитель. Не стал, понимаешь, тратить время на ерунду: какая разница, что за Марь Иванна получит «Льва»! Мне перед выходом на сцену планшетку сунули и шепчут: «Имя, фамилия несложные, Дарья Васильева!» Нет, такое могло быть только с тобой.

– Ты тоже принимал участие в этом деле, – вздохнула я.

– Короче! – гаркнул Макс. – Мы отберем сценарий, а ты объявишь автора! Осенью или в конце лета затеем съемку. Никакой самодеятельности, я вкладываю в производство большие суммы! Не вздумай лоббировать интересы какого-нибудь писаки! О’кей? Один раз затеяла свару, и хватит.

– Я не собиралась мешать работе отборочной комиссии, – прошептала я.

– Вот и отлично, – кивнул Полянский, – а теперь иди в банкетный зал.

– Не хочу, – испугалась я, – там корреспонденты.

– Тебя не поймешь, – улыбнулся Макс, – то дайте ей славу и приз, то отстаньте, не трогайте!

Я зашмыгала носом, Полянский обнял меня за плечи.

– Ладно, проехали, попудри носик и направляйся на тусовку. Журналисты уже выпили, к тебе приставать не будут.

Я поплелась в туалет, вытащила косметичку, но тут же почувствовала прикосновение к плечу и взвизгнула.

– Простите, простите, – зашептала шатенка с диктофоном в руке, – не хотела вас напугать! Один крохотулечный вопросик!

– В туалете? – мрачно уточнила я.

– Какая разница, – улыбнулась корреспондентка.

– Извините, но ничего нового о премии я не скажу! – проявила я

твердость.

– У меня личная тема, – заискивающе протянула девушка, – у вас, говорят, есть мопс?

– Хуч? – поразилась я. – Верно. В Ложкине обитает целая стая собак: ротвейлер Снап, питбуль Банди, йоркшириха Жюли, пуделиха Черри и, о да, Хучик. Но только на вопросы конкурса я отвечала без помощи мопса! Хуч умен, порой мне кажется, что он понимает человеческую речь, вернее, он ее совершенно точно понимает, просто иногда мопсу выгодно изображать дурака. Но детективы Хучик не читает, и подсказать правильный ответ хозяйке ему слабо!

Шатенка рассмеялась:

– Скажете тоже! Я понимаю, что пес не знаток литературы!

– Журналистам порой приходят в голову и не такие идеи, – ввернула я.

– Да я хочу купить мопса, – призналась девушка, – а о породе узнать не у кого! Поэтому я и подошла к вам!

Обида, злость и растерянность мигом покинули меня. Я страстно люблю собак и, смею надеяться, неплохо в них разбираюсь.

– Вас как зовут? – обрадовалась я.

– Катя, – представилась шатенка.

Я оперлась о рукомойник и спела хвалебную оду мопсам.

– Супер, – прошептала Катя, когда фонтан сведений иссяк, – но… тут… понимаете… Одна дама мне сказала, что мопсов ни в коем случае нельзя покупать!

– Почему? – изумилась я.

– У этих собачек сильно выпученные глаза, – вздохнула собеседница.

– И что? – я не поняла проблему.

Катя прижала руки к груди.

– Говорят, когда мопс прыгает на диван, у него глаза вываливаются и падают на сиденье, а хозяин должен их вставить на место. Это правда?

Я разинула рот и заморгала, потом хотела сказать, что встречала людей, у которых от трения головы о подушку отваливаются уши… Но увидела по-детски испуганное выражение лица корреспондентки и, стараясь не расхохотаться, прошептала:

– Вранье!

– Да? – с сомнением покосилась на меня Катя. – С трудом верится, что мопсы такие беспроблемные и замечательные, как вы рассказываете!

– Можно купить очки, – не выдержала я, – и тогда глаза песика не будут выпадать на диван, а вам останется только легким движением вернуть им статус-кво. Чпок! И глазоньки на месте!

– Ага, спасибо, – кивнула Катя и убежала.

Я взялась за губную помаду и тут же услышала шум воды. В одной из кабинок, оказывается, находилась дама. Дорогие мои, будьте осторожны в сортирах, в особенности если хотите там посплетничать о коллеге. Сначала убедесь, что в кабинках никого нет.

Дверь скрипнула, появилась Лена Лаптева.

– Спасибо вам за помощь! – воскликнула я.

Лена отвернула кран и стала мыть руки.

– Я сама однажды попала в глупую ситуацию, – улыбнулась она, – кстати, обратите внимание, Катя, ну та, что спрашивала вас про мопса, не блондинка!

Я поправила свои светлые волосы, засунула косметичку в сумку и развела руками:

– Бывает!

Лена засмеялась и стала причесываться, а я шла в фуршетный зал в приподнятом настроении. Встречаются люди, от общения с которыми делается легко на душе! Лаптева явно из их числа.