Третий Город. Первая экспедиция

Светличная Елена

– Вы сегодня странно себя ведете. Мне уже начинать беспокоиться или я пока могу жить спокойно? – Лу махнула головой.

– Все отлично! Вы можете жить спокойно и счастливо. – Лу заставила себя выдержать его взгляд, улыбнувшись. Они шли в сторону лагеря, на смену пасмурному дню приходил вечер. Еще издалека она увидела Гедонесс, которая, завидев капитана, помахала рукой и взяла прямое направление к нему. Лу, фыркнув, тут же сменила курс – пусть сам отдувается со своими барышнями и капитану ничего не оставалось, как пойти навстречу своей давней подруге.

Убежав

от встречи с одной знакомой, Лу тут же нарвалась на другую – Хавайя с недовольным лицом направлялась прямо к ней. Почувствовав копчиком, что ее ждут неприятности, девушка вдохнула глубже, успокаивая сердце.

– Лу, я не понимаю, что происходит, и мне это не нравится! – Хавайя строго смотрела на Лу сверху вниз. Та, пожав плечами, недоуменно уставилась на женщину.

– Хайа намекнула, что ее лошадь понесла не просто так. – Хавайя подхватила Лу под руку, отводя ее подальше от ушей солдат. Лу согласно кивнула.

– Конечно, не просто так, гром напугал лошадей. Половину отряда чуть не унесло в лес от такого грохота! – Лу прыснула от смеха при этой мысли, но Хавайя не разделяла ее веселья.

– Нет, Лу. Я не хотела этого говорить, помня твое добро по отношению к сестре, но я слышала, как она жалуется Дарме, что это ты ударила ее лошадь, и после этого та понесла. – Лу с широко открытыми глазами, полными удивления и праведного гнева, уставилась на Хавайю. – Мне неприятна вся эта история, я просто хочу выяснить правду.

– Хавайя, клянусь тебе – я пальцем не коснулась ее лошади. – Внутри Лу поднялась настоящая буря. Глупая девчонка решила показать зубки и очернить ее перед сестрой и подругами… Или перед капитаном? Теперь Лу точно была уверена, что Хайа не просто так строила глазки Дарме. Ей захотелось пойти и надавать пощечин врушке, и Хавайя увидела этот огонь в глазах Лу. Вздрогнув, та ухватилась двумя руками за плащ Лу, молящим взглядом смотря на подругу.

– Пожалуйста, не говори никому, что я сказала. Умоляю, я не хочу снова портить с ней отношения.

– Снова?

– У Хайи не самый простой характер, она с детства любила авантюры. Когда я ее поймала на лжи в прошлый раз, мы не разговаривали несколько месяцев. – Лу, конечно, сочувствовала девушке, но она-то здесь причем? – Сейчас мы снова стали семьей, прошу! – Лу недовольно кивнула. В конце концов, Дарма будет последним глупцом на свете, если поверит во все эти бредни, а на мнение женщин ей было наплевать.

– Я не стану вытрясать из нее правду, но если она еще раз посмеет меня очернить, ей влетит. – Хавайя согласно кивнула, пожав на прощание руку Лу, в знак благодарности. Вот так история!

Лу пообещала ничего не предпринимать, но успокоить волну возмущения внутри себя было непросто. А куда можно было сбросить энергию в темнеющем лесу? Правильно, никуда. Так что Лу уселась на одно из бревен, прямо к костру, пытаясь потушить внутренний пожар. Завтра они приедут в город, и она забудет все как страшный сон. Хайа отправится под крылышко родителей и оставит наконец капитана в покое. Лу почувствовала, как сердце кольнула противной иглой ревность и разозлилась еще сильнее, на этот раз на себя. Какого черта она ревнует этого бесчувственного солдафона к девчонке? Она уже поняла – чтобы добиться от капитана доброго слова, нужно истекать кровью или валяться со сломанной ногой. В остальное время – это каменная глыба, особенно по отношению к ней.

Хмурясь своим невеселым мыслям, Лу кромсала подобранную ветку на мелкие кусочки и подкидывала их в костер. Она не заметила, как рядом с ней на бревно опустился капитан, с интересом смотрящий на занятие девушки. Почувствовав чье-то плечо, Лу отодвинулась, давая пространство. Последний кусочек веточки никак не хотел ломаться, и Лу с чувством бросила его в огонь. Посмотрев, наконец, кто уселся рядом, Лу огорчилась – не готова она была сейчас встречаться с капитаном. Отвернув лицо в сторону, она уставилась на огонь. Если ему так угодно, пусть сидит. В конце концов, костры общие. Ее отвлекло легкое прикосновение к руке – Дарма молча протягивал ей другую веточку, и Лу приняла ее, не сдержав легкую улыбку.

– Так-то лучше. – Дарма слегка толкнул Лу плечом, и та благодарно кивнула. – Не стоит вам грустить. Хмуриться – это моя работа. – Лу повеселела. И как это у него получается – одним словом менять ее настроение? Они сидели у костра, не говоря ни слова, но теперь у Лу на душе было необыкновенно спокойно и хорошо.

Глава 7

Хавайя, подпирая головой невысокий тканевый потолок палатки, туго шнуровала корсет Лу, хотя та отчаянно просила не затягивать сильно. Ох, зря она налегала на пироги! По правилам хорошего тона, корсет не должен был собираться в гармошку, или показывать разъехавшиеся швы, так что оставалось или брать размер побольше, или вдыхать поглубже.

Хавайя закончила, оставшись довольной работой, но Лу только грустно вздохнула, подбирая бесконечное количество слоев юбок в руки. Она уже ощущала давление металлических пластин на ребра и от души пожалела себя – через пару часов это давление перерастет в настоящую боль.

Ей предстояло дойти до лошади и каким-то образом на нее сесть, не запачкав подол в грязи, и не упасть по дороге, запутавшись в ткани. Хавайя предложила Лу поехать с ними в бричке – худенькие девушки с удовольствием потеснятся, но представив, что поедет лицом к лицу с Хайей, Лу вежливо отказалась.

День выдался на радость всем ясным и солнечным. За ночь тяжелые грозовые тучи унеслись прочь, оставив на небе парочку легких светлых облаков. Лагерь собрали, и вскоре вся дружная команда приступила к подготовке экипажа и лошадей. Лу с замиранием сердца подходила к Голубю, проклиная себя за глупость – надо было сначала поседлать коня, а затем уже надевать платье. Ей ничего не оставалось, как бросить юбки. Она вздохнула – теперь наряд по колено вымажется в грязи. Несколько солдат одновременно бросились ей на помощь, но Лу отказалась, разозлившись на собственное бессилие. Ее не остановит пара метров ткани. Или она выполнит все как обычно, или ее бравады ничего не стоят.