Третий источник
Шрифт:
– Наверное, это сложно, – сказал Бити.
– Сложно что? – Хейзел бросила карты на стол и забрала выигрыш.
– Понять, что человек, которого вы любили, совершенно другой, нежели вы себе представляли.
– Возможно. – Хейзел снова сделала ставку. – Или же мы другие.
– А вот за это я выпью! – оживился Бити. – Моя жена казалась мне самой красивой женщиной из всех, что я знал, но вот сейчас я думаю, что это совершенно не так.
– А вы? – Хейзел провела указательным пальцем по ободку бокала, на дне которого еще оставалось
– Думаю, нет.
– А мой муж был хорошим. Может быть, даже идеальным. Крепкий, сильный, уверенный.
– Это значит, что у меня нет шансов? – улыбнулся Бити.
– Не знаю. – Хейзел сбросила карты и встала из-за стола.
– Уже уходите?
– Пожалуй, да.
– Одна.
– Не знаю, – Хейзел посмотрела на Бити. – Я никогда не целовала налогового агента.
– Я тоже, – Бити поднялся из-за стола.
Они были примерно одного роста и возраста.
– Уйдем? – предложила Хейзел.
– Только договорюсь, чтобы присмотрели за Кипом.
Белые камни люминесцировали, освещая им путь.
– Куда вы меня ведете? – спросила Хейзел.
– К себе, – Бити предложил взять его под руку.
– Может быть, к рекам?
– Зачем?
– Не знаю. Разве я вам не нравлюсь?
– Нравитесь.
– Тогда что вам мешает овладеть мной на улице?
– Овладеть? – Бити неловко улыбнулся. – Да я еще даже не целовал вас.
– А для вас это важно?
– Конечно, – он замолчал, отвечая на поцелуй Хейзел.
– Как-то неловко вышло, – сказала она.
– Ну, можно еще раз попробовать, – сказал Бити.
Хейзел кивнула.
– Ну что? Теперь идем к рекам?
– Вас стесняет, что у меня может вернуться сын?
– Не знаю. Я не думала об этом. Просто у рек, казалось, будет лучше.
– Чем?
– Мой муж отвел бы меня к рекам.
– А я отведу вас к себе.
Они закрыли дверь, вывесив табличку «Не беспокоить».
– Не бойтесь, – сказал Бити, проводя Хейзел в спальню.
– Да я и не боюсь, – она запрокинула голову, отвечая на поцелуй. Бити гладил ее спину, пытаясь разобраться с застежками платья. – Давай помогу, – сказала Хейзел.
Она высвободилась из его объятий. Теплый ветер, проникая в открытое окно, приносил ночную свежесть.
– Он подглядывает за нами, – сказал Бити, снимая пиджак.
– Кто?
– Не знаю, – он показал на окно.
Хлопнув большими глазами, трехцветный зверек спрятался за подоконник.
– Я переживу, – улыбнулась Хейзел.
Она сняла платье и легла на кровать. Бити расстегнул ремень и, спустив штаны, остался в одних трусах. Хейзел молча смотрела на мясистое тело. Ноги ее были раздвинуты. Черное белье скрывало наготу. Бити встал коленями на кровать и осторожно стянул с ног Хейзел чулки.
– Оставить не хочешь? – спросила она.
– Нет, –
Пальцы неуклюже расстегнули бюстгальтер, обнажив полную грудь. Хейзел снова легла на спину. Подняла бедра, помогая Бити избавить ее от остатков одежды. Зверек за окном снова выглянул из-за подоконника. Бити навис над Хейзел. Его губы прижались к ее губам. Она согнула в коленях ноги.
– Я только недолго, – предупредил он.
– Хорошо, – она закрыла глаза.
Зверек осмелел, взобрался на подоконник и сел, свесив короткие ноги. Хейзел застонала. Услышала свой голос и даже растерялась от этого. Бити снова поцеловал ее. Она открыла рот, пытаясь найти языком его язык. Он тяжело задышал и навалился на нее, прижимая к кровати. Хейзел вздрогнула, не веря, что кончает.
– Извини, – прошептал ей на ухо Бити.
– Не извиняйся, – она обняла его за шею. – Я тоже успела.
– Правда?
– Сама не знаю, как это… – Хейзел открыла глаза и, повернув голову, посмотрела на трехцветного зверька.
Увидев, что на него смотрят, он недовольно фыркнул и спрыгнул за окно.
– За нами все еще наблюдают? – спросил Бити.
– Уже нет, – Хейзел погладила его по щеке.
– Можно немного передохнуть и попробовать еще раз, – предложил он.
– Я не против, – сказала Хейзел. – Только, чур, не так быстро на этот раз.
Глава третья
Утро. Холод пробирается под одежду, целует тело ледяными губами. И сон отступает. Сон, подробностей которого Мидлей уже не помнит. В голове кавардак. Мысли путаются. Открой глаза, Мидлей! Слипшиеся веки поднимаются нехотя, словно старые заржавевшие двери. Вокруг панельные стены, разросшийся плющ, выстроившиеся в ряд скамейки из плексигласа. Две надписи: над выходом – вокзал, над закрытым окошком – касса. Теперь подняться на ноги, заставив закоченевшие суставы снова работать. В зале ожидания никого. Заглянуть в окошко кассы – пара свечных огарков да жирная муха, застывшая на пыльном столе. Часы на правой руке показывают раннее утро. Снова хочется спать. Но спать уже поздно. Мидлей выходит на улицу, окунаясь в утреннюю свежесть и пение птиц. Старые деревья нависают над узкой дорогой, выложенной белым камнем. Кустарник и жимолость подбираются к вокзалу, отвоевывая принадлежащую им территорию.
– Не очень милое место, правда? – спрашивает девушка. Мидлей оборачивается к ней. – Самое красивое здесь, – говорит она, – это вокзал и кладбище.
– Кладбище? – Мидлей смотрит в ее темно-карие глаза.
Она кивает, достает сигарету и закуривает. Белый дым вырывается между накрашенных губ.
– У тебя есть имя?
– Мидлей.
– А я – Зоя, – на ее щеках появляется румянец.
– Странно, правда? – улыбается Мидлей.
– Что странно?
– Мы всего лишь познакомились, а вы уже покраснели.