Третий (не) лишний
Шрифт:
На третий день вечером зачем-то пустили по кругу последний оставшийся в коробке косяк. И неожиданно всех сразу вштырило так, как еще ни разу до этого. Хотя в хорошо знакомом направлении. То ли какая особо забористая дурь попалась, то ли что-то другое сработало – не все ли равно?
Антон встал за спиной Яны, сидящей в кресле, и начал медленно поглаживать за ушами. Зажмурившись и разве что не мурлыча, она запрокинула голову, подставляя его пальцам шею. Денис почувствовал, как заполыхало и потяжелело в паху.
Почему нет? Что мешает? Кто сказал, что будет плохо?
Он подошел, наклонился
Да, все это уже было: одуряющий запах ее смуглой от загара кожи, поджатые напряженно пальцы ног… с жутким фиолетовым лаком на ногтях… разметавшиеся по простыне волосы… настырно лезущие в нос… хоть бы заколола, что ли… черт…
Денис посмотрел на бледную задницу Антона с красным прыщом, на задранные ему на плечи ноги Яны - пожалуй, не помешало бы уже побрить. На свое собственное хозяйство, которое стремительно уменьшалось в размерах и объемах.
Первый раз в жизни он опозорился с Иркой. Но тогда помогло вспомнить Яну, которую видел до этого всего один раз. А сейчас что? Вспомнить Ирку? Ой, нет!
Денис расхохотался, как клинический идиот.
– Вы это, продолжайте! – с трудом смог выговорить между приступами смеха. Похоже, кумар пошел второй волной, только теперь совсем в другую сторону. – Если хотите, конечно.
Он встал с кровати и поплелся на террасу. Шлепнулся в жалобно скрипнувший шезлонг, продолжая закатываться. Через пару минут к нему присоединился Антон – тоже голый и с повисшим тряпочкой членом.
– И ты, Брут? – фыркнул Денис. – Слушай, ну мы сволочи, конечно. Раскочегарили девушку и слилилсь.
– Девушка послала меня на хер, - давясь от хохота, ответил Антон. – Сказала, что справится своими силами.
Денис привстал и прислушался.
– Похоже, и правда справляется. И знаешь, что характерно, даже подглядеть не хочется. Может, это старость?
По правде, я боялся, что этот незадавшийся секс опять все испортит. Но, как ни странно, получилось с точностью наоборот: обстановка заметно разрядилась. Утром за завтраком мы глупо хихикали, болтали о всякой ерунде, а потом все вместе поплыли на лодке на глубину понырять с масками. Почти идиллия.
– Нет, ну я знала, что секс может переходить во френдзону, - сказала Янка, - но не думала, что так мгновенно.
– Ты путаешь жопу с пальцем, - возразил он. – Френдзона – это когда один влюблен, а другой воспринимает его не более чем друга. Вообще мимо нас. Никто ни в кого не влюблен, и мы не друзья. Вернемся домой и расстанемся навсегда. Задача – не изгадить последние дни. Чтобы остались хорошие воспоминания.
Я промолчал, но в целом был с ним согласен.
Десять дней прошли мирно и гладко. Вполне приятно. И я думал, что так все и закончится. Но, как оказалось, ошибся.
Самолет из Куала-Лумпура вылетал поздно вечером, и мы договорились, что гидроплан заберет нас к обеду, чтобы не ждать долго в Мири. Накануне засиделись допоздна. Последний вечер – было немного грустно. Всегда грустно, когда заканчивается что-то хорошее.
Разбудили, как всегда, птицы, еще только начало светать. Я уже привык просыпаться рано, а потом добирать сон днем, как в детском саду. Из-за стены раздавался мощный храп, у Янки было тихо. Полежал немного и решил сходить в последний раз на озеро. Один.
Вышел через террасу и побрел нога за ногу по тропе. Почувствуй себя робинзоном, как-то так. Озеро еще было в тени, но с востока сквозь деревья пробивалось солнце, освещая водопад. Вода лилась сверху нешироким, но сильным потоком. Чуть правее она стекала тонкими редкими струйками, похожими на занавес, а за ними прятался небольшой грот.
Яна стояла, закинув руки за голову – поза, которая мне всегда нравилась. Она словно сияла в лучах солнца, в играющих на воде бликах, в висящей над водопадом радуге. Это было так красиво, что я замер, глядя на нее из-за дерева. Как там звали того чувака, который подглядывал за богиней, и та превратила его в оленя?
К водопаду нельзя была подойти – только подплыть. Плохо соображая, что делаю, я быстро разделся и прыгнул в воду. Она оказалась ледяной, но ни капли не остудила. Когда я выбирался на камни, Янка смотрела на меня настороженно, чуть испуганно.
Что произошло? Я обнял ее, прижал к себе. Как будто оказались одни во всем мире. Не было больше ничего: ни шоу, ни секса-войны, ни новогодней ночи, ни месяца на острове втроем. Только я . И она – для меня одного. И я – только для нее.
Я целовал ее – и это тоже было будто впервые. Совсем не так, как раньше. Я приподнял ее, она обхватила мои бедра ногами, подалась навстречу. С каждым движением я проникал в нее все глубже, сливаясь, растворяясь в ней – и во всем окружающем. Солнце, брызги, шум водопада… Ее глаза так близко – серо-зеленые, как озеро. Оно вдруг поднялось и накрыло нас волной. Только не холодной, а горячей и соленой.
Значит, и так тоже – бывает?
Сколько прошло времени? Я словно очнулся, почувствовав, как она дрожит. Осторожно вышел, поставил ее на камень, снова прижал к себе, пытаясь согреть. Капли на коже, знобкие мурашки, прохладный запах воды…
– Янка…
Она приложила пальцы к моим губам:
– Не говори ничего. Пожалуйста. Мы сейчас с тобой попрощались. Запоминается последнее, ты знаешь. А это было лучше всего.
Яна поцеловала меня, выскользнула из-под моих рук и спрыгнула в воду. Я стоял и смотрел, как она вынырнула почти у самого берега, выбралась на камни, накинула на голое тело рубашку. Еще мгновение – и ее уже не было. Как будто лесной дух растаял между деревьями.
Я встал под струю водопада, и она тут же скинула меня в омут.
Вот и все…
24. Антон
И каждый раз одна и та же жопа, подумал Антон. Как уезжать откуда-то – всегда погода выкатится такая, чтобы стало жаль. Солнце в легком мареве, ветерок – не слишком жарко, не душно, москитов унесло. И кажется, что вполне мог бы остаться здесь навсегда. Были б деньги… очень много денег… купил бы себе такой остров и жил бы на нем один… пока не подох бы со скуки.