Третий (не) лишний
Шрифт:
Удивительно, но у нас все получилось с первого же раза. Несмотря на то, что Антон и Денис смотрели друг на друга так, будто хотели сжечь взглядом. А уж одновременный оргазм у всех троих интернеты сравнивали едва ли не с белым единорогом. Конечно, сначала были какие-то нестыковки, но уже с первого дня на острове все стало идеально.
Мне безумно нравилось смотреть на них обоих, рядом. Само собой, на раздетых особенно. Нравилось, как мы дразнили и подкалывали друг друга. Нравились прикосновения – и якобы случайные, и откровенные, грубые, напоказ. Не говоря уже о самом сексе, во всех вариантах, способах и позах. Все то, от
А потом вдруг… Наверно, свою лепту внесли банальные месячные, которые, ограничив возможности, нарушили уже сложившийся алгоритм. Как будто мелодия слегка сбилась с ритма. Трудно сказать, почему. Может, потому, что Денис и Антон относились к этому явлению немного по-разному. Или просто слетел какой-то настрой. Как бы там ни было, когда мы вернулись к прежнему состоянию, что-то изменилось. Нет, все оставалось замечательно, но ощущение невероятной легкости, полета, всемогущества даже – оно исчезло. И в первую очередь меня начала раздражать их вражда, еще несколько дней назад только забавлявшая.
В тот вечер впервые пошел дождь. До этого пару раз проливало ночью, но к утру все уже было сухо. Мы сидели на террасе и смотрели на огромные молнии, которые, ветвясь, тонули в океане. Потом я даже не могла вспомнить, с чего у парней началась перепалка. Они и раньше задевали друг друга довольно обидно, но до реальной ссоры ни разу не доходило. Я выпила больше обычного – это была очередь Антона, красного вина, разогретого в теплом песке, - и слишком ушла в свои мысли, чтобы вмешаться вовремя.
– Заканчивайте! – потребовала я, когда уже запахло жареным, но они не услышали.
Залпом допив бокал, я поставила его на столик и встала. Денис схватил меня за руку и резко притянул к себе. Я шлепнулась к нему на колени, он впился в мои губы так грубо, что стало больно. В этом поцелуе не было ничего, кроме злости. Я вырвалась и ушла к себе. Не прошло и минуты, как они оба уже сидели рядом со мной на кровати.
– Ян, что за дела? – раздраженно поинтересовался Денис.
– Это я тебя хочу спросить, что за дела. Я в ваши игры не играю. Я вам сразу сказала: если не можете с собой справиться и договориться – на хер с пляжа! – от моего пинка он не удержался на краю и свалился на пол.
– Ян… - Антон положил руку мне на бедро, но я ее стряхнула.
– Мы договорились: если я сказала, что не хочу – это значит, не хочу. Так вот – я не хочу! Такой, блядь, футбол нам не нужен. Надеюсь, вы не собираетесь меня насиловать?
Буркнув что-то нецензурное, Антон ушел к себе. Денис – в свою комнату. Я вернулась на террасу и долго сидела с бокалом, слушая раскаты грома. Злая, как собака. В немалой степени еще и потому, что мне всегда страшно нравился секс во время грозы. Разгул стихий подстегивал. А тут…
Выпив все, что оставалось в бутылке, я вернулась к себе, разделась и легла спать. И, как ни странно, мгновенно уснула, даже не додумав мысль, какие они оба все-таки мудаки.
Проснулась я от прикосновения к лицу чего-то мягкого. В полной темноте, чего в тропическую ночь обычно не бывает: луна и звезды светят ярче, чем на севере. Я еще успела подумать, что, наверно, дело в тучах, но тут же сообразила: на глазах у меня
– Не бойся, - шепот был таким тихим, что я не поняла, чей именно. – Расслабься.
Что-то внутри еще сопротивлялось, но прикосновения к разгоряченной коже были такими жаркими, приятно тяжелыми, что меня мгновенно затянуло в воронку желания. Куда-то улетела простыня. Их руки – да, их обоих! – скользили по моим ногам, животу, груди, нигде не останавливаясь, не задерживаясь, заставляя тянуться за пальцами. То, что я ничего не видела, позволяло не складывать удовольствие из двух источников – оно было единым, полным, неделимым. И настолько сильным, что ничто прежнее с ним даже рядом не лежало. Хотя мне казалось, что лучше быть уже не может.
Дома где-то глубоко всегда сидело, вероятно, неосознанное: если слишком громко стонать и вопить, услышат соседи и подумают… Даже здесь, где не было никого, кроме нас, я самую капельку себя сдерживала. Но сейчас, не видя их лиц, полностью отпустила тормоза. Это было ощущение ошеломительной свободы, полного растворения в наслаждении. Парадоксально, но мысли о том, что я абсолютно беспомощна и целиком в их власти, его только усиливало.
У нас не было какой-то четкой схемы, но сейчас все шло так, как я особенно любила. Долгие касания – словно линии, начерченные на коже, тающие, рассыпающиеся мурашками. Поцелуи – легкие, дразнящие и грубые, глубокие, похожие на борьбу. Они целовали меня по очереди и вместе. Я знала, что к таким поцелуям им трудно было привыкнуть, поскольку они фактически целовались и друг с другом, что для четко гетеросексуальных мужчин отвратительно. Но именно так мне очень нравилось. Я чувствовала их дыхание, два запаха кожи смешивались в новый – незнакомый, дурманящий.
Они ласкали оба соска одновременно, втягивая губами, слегка покусывая, обводя языком. Тепло разливалось по всему телу, и я, улыбаясь, купалась в нем, предвкушая еще большее удовольствие. Две ладони опустились по талии к бедрам, другие две – по животу. Пальцы обвели треугольник внизу, и я стиснула ноги – хотя больше всего тянуло раскинуть их, так широко, как только можно.
Ладонь легко преодолела мое притворное сопротивление. Я вообразить себе не могла, как это – когда тебя ласкают сразу двадцать пальцев, и для каждого находится место, которое только и ждет этой ласки. Они обводили каждую складочку, мягко касались клитора, пробирались внутрь, все глубже. Потом к ним присоединились губы и два языка. Огненные волны сладких судорог накатывали одна за другой, сильнее и сильнее.
Было время, я не могла заставить себя перешагнуть ту полосу после первого оргазма, когда уже так хорошо, что даже… нехорошо, и кажется, что продолжать невозможно. Но оказалось, что за ней – новый уровень, где все еще ярче и острее. Я извивалась в их руках, как змея, и вопила, как дикая кошка, - и ни капли этого не стеснялась.
Один из них приподнял меня за плечи. Придерживая одной рукой под ягодицы, вошел – глубоко, сильно. Другой убрал с моего лица волосы, заставил чуть приподнять голову. Губ коснулось твердое, теплое. Острый звериный запах, пряно-солоноватый вкус. В отличие от той же Лисы, которая минет терпеть не могла и соглашалась на него исключительно взамен на ответную любезность, мне это нравилось. Обхватить головку губами, обвести ее языком, потом, сжимая крепко, позволить войти глубже…