Третий Проект. Том I "Погружение"
Шрифт:
По мысли этого «неизвестного реформатора», у нас должно быть два типа концернов. Одни работают на внешний рынок, другие – внутри страны. Среди «домашних» корпораций допускается и поощряется конкуренция. А вот среди экспортных концернов-«экспансионеров» никакой конкуренции нельзя допустить ни в коем случае. Здесь – сугубые монополии, сжатые в единый кулак через советские загранбанки. И кулак этот наносит удар по Западу. Никакого соперничества между торговцами нефтью из России: нефть на внешний рынок продает одна-единственная структура и по ценам мировых бирж. То есть, по наивысшим ценам. И точно так же идет внешняя торговля цветными, черными и редкими металлами, оружием, лесом, химией…
Если бы Россия сделала так, как советовал Баталин на одном лишь внешнеторговом фронте! Скольких бед и потерь могли избежать русские! В подобной системе невозможен маразм горбачево-ельцинских лет, когда нашими богатствами торговали одновременно сотни разных фирм. Когда целая орава «новых русских» сразу предлагала западникам нефть или лес, сама себе сбивая цены. Ожесточенно сражаясь за одного и того же заграничного покупателя, ожесточенно пихая друг друга локтями на одних и тех же рынках, галдящая толпа «бизнесменов» нанесла России громадные убытки от падения цен на сырье.
В баталинской же схеме жесткие монополии продавали бы то же самое с максимумом прибыли. Контролировать же их было бы крайне легко: стоило только сравнить число проданных за месяц тонн алюминия и биржевые котировки на него в Лондоне. Проблема увода за рубеж миллиардов долларов от торговли русским сырьем, этот бич нынешней России, в баталинской монопольной схеме решалась раз и навсегда.
Тут же встала проблема: а ведь предприятие для работника – все равно чужое. Собственности он лишен. Тут Юрий Петрович вбросил две идеи. Прежде всего, в рамках государства надо создать два фонда: пенсионный и детский, финансирующий всю систему воспитания, школы и детские сады. Вот этим-то фондам Баталин предлагал передать часть собственности на предприятия. А трудовые коллективы берут свою часть заводов-фабрик в аренду, которая есть не что иное, как продолжение подряда, артели. Если коллективы станут использовать собственность плохо, их пошлют подальше. Отсюда возникает идея конкурса-тендера на собственность.
Аренда тогда была единственным способом плавно и честно провести приватизацию: ведь при социализме ни у кого денег на покупку основных фондов просто не было. И не на словах, а на деле Баталин проводит кардинальную реформу строительного комплекса, открывающую дорогу подлинному ускорению экономического роста, реальному соединению личного интереса и потребностей общества, наращиванию эффективности за счет опоры на русскую традицию. Первый подряд возник в стройкомплексе, первая аренда – тоже. Первое в СССР акционирование Баталин провел в 1988 году, в казахском Чимкенте, когда еще и акционерного закона-то не написали. Логика простая: если люди хорошо, качественно работают, если смогли выкупить свое предприятие – так государству это только во благо. До чубайсовой воровской «прихватизации» оставалось еще шесть лет, а баталинская альтернативная система действовала, прекрасно решая экономические и социальные вопросы!
Баталин мог стать автором русского экономического чуда. Наш товарищ и единомышленник, Юрий Крупнов, в одной из своих статей написал:
«Уж сколько измывались над лозунгом 1985 года «Каждой семье – отдельную квартиру к 2000 году»! А между тем, почти двадцать лет назад лучшие технократы СССР могли сделать этот призыв реальностью. Тем самым они не только решали наболевшую социальную проблему, но и спасали страну от нынешней жилищной катастрофы.
Массового многоэтажного жилья не имелось в стране ни при царе, ни пятьдесят лет назад в СССР – вплоть до хрущевского «бума пятиэтажек». И эта революция сносно для своего времени решала проблему «крыши над головой». Вторую домостроительную революцию в СССР задумали как раз тогда, когда стало ясно: грядет массовый выход «хрущевок» из строя. И тогда родился план: обеспечить к 2000 году каждую советскую семью отдельной квартирой, метров по тридцать на душу – то есть, на уровне нынешней Чехии и всего в полтора раза меньше, чем во Франции. Об этом уровне в нынешней РФ остается только мечтать.
Не верьте тем, кто сегодня в оправдание собственной неспособности к государственному управлению обвиняет авторов советской программы «Жильё-2000» в популизме. Она была строго просчитанной и абсолютно реалистичной. Дело в том, что одним из условий вывода советских войск из Германии в конце 80-х годов прошлого века стало обеспечение немцами жилья для офицерских семей. При этом Германия предложила руководству СССР два принципиально разных варианта.
Первый вариант состоял в выплате денег. Во втором предлагалось передать не деньги, а систему строительной индустрии, которая включала в себя строительную технику и заводы по производству современных строительных материалов (типа пенобетона и др.). Тогдашний председатель Госстроя СССР Юрий Баталин решил: принимаем второй вариант и отстаиваем его до конца. Ибо это – создание в СССР фактически нового строительного комплекса добротного немецкого качества. Именно это позволило бы полностью выполнить программу «Жилье-2000» полностью и в срок.
Увы, советская (и во многом – будущая российская) элита к тому времени жаждала только «живых» денег, которые можно «пилить». «Элите», занятой тогда конвертацией власти в собственность, в массе своей были абсолютно неинтересны всякие там «промышленные схемы» и стоящие за ними возможности настоящего, а не фиктивного развития страны. Баталина спровадили в отставку, а СССР пустили под откос.
Намечаемый на самый последний год второго тысячелетия прорыв не состоялся. Страна оказалась перед лицом жилищной катастрофы…»
Как говорится – без комментариев…
Еще одним «коньком» Баталина стало свободное предпринимательство. Первые кооперативы благодаря Баталину возникают тоже в строительстве. Ведь в 1987 году Юрий Петрович в ранге вице-премьера возглавлял уже могущественный и влиятельный Госстрой Империи.
Баталин пытался ввести жесточайшее правило: кооператив – это прежде всего производственная структура. Если он хочет что-то продать, это «что-то» он должен сделать сам. Никаких торгово-закупочных кооперативов позволять нельзя, потому что они сразу превратятся в насосы для перекачки государственных ресурсов в частные карманы.
Первые кооперативы возникают в 1987 году. Была такая знаменитая золотодобывающая артель, «Печора». Даже Сталин разрешал производственную кооперацию в золотодобыче. «Печора» параллельно строила и дороги. Возглавлял ее друг Высоцкого, Вадим Туманов. Там же работал председателем профкома Марк Масарский. В 1987-м на «Печору» «наехала» Генпрокуратура, в газете «Социалистическая индустрия» вышла громадная статья о том, что они воры и коррупционеры, что против них возбуждено уголовное дело. Баталин, который тогда уже возглавлял Госстрой СССР, не испугался, «печорцев» в Москве принял, обзвонил подведомственные себе министерства – Минсевзапстрой, Минюгстрой и Минстройматериалы. Мол, мужики, люди к вам приедут толковые, давайте создавать кооперативы. Дальше эту идею поддержал премьер Николай Рыжков.
Так и появились первые производственные кооперативы в строительстве и индустрии стройматериалов. Баталин считал, что производственные структуры должны нести и социальные функции, резко отличаясь этим от прозападных экономистов, для которых существовал только бизнес. Отсюда вытекала идея планов социального развития. Каждый завод или трудовой коллектив, считал Баталин, должен заботиться о своем члене от рождения и до гробовой доски. Ведь для русского завод, свой рабочий коллектив – это вторая семья. Это – основа здорового, трудового общества. Ячейка-бригада, ячейка покрупнее – цех, большая «семья» – завод. Вот они, ступени социума, спаянного ценностью труда и накопления, а не духом наживы и оголтелого потребительства, не психологией добывания трофеев.
Похоже на японскую систему «пожизненного найма»? Похоже. Но на наших, русских традициях. В отличие от теперешних «реформаторов», которые заставляют заводы «сбрасывать» свои детские сады, школы и больницы на шею городских властей, Баталин считал: город второй семьей стать не может. Он слаб, люди в нем разобщены. А тогда, в экономике СССР, делать так было можно.
Как великий синтезатор, Баталин подтянул к своей работе ученых из школы академика Глушкова, которые умели составлять постоянно корректируемые балансы. Так он пытался создать новые механизмы планирования в экономике страны. Он поддержал разработки «социалистов-технократов». Например, Спартака Никанорова по организационному проектированию и организационному оружию.
Никаноров со своими последователями разработал систему «Спутник-Скалар», которая изначально делалась для управления «экономикой» космического межпланетного корабля, но которая отлично подошла и для управления вполне земными предприятиями. «Спутник-Скалар» позволяет крупным коллективным структурам заниматься отменным самопланированием, отвечая на изменения в окружающей среде. Ну, в данном случае имеется в виду изменчивая среда конъюнктуры рынка, под которую система предлагала оптимальную перестройку производства и изменения номенклатуры продукции. Как только «Спутник-Скалар» сделал новую систему ориентации на конечный результат, дальше начинала работать система организационного проектирования – вплоть до конкретного рабочего места. Каждый работник знал, что ему надо делать.