Третий секрет

Берри Стив

Но выбора не было.

Она встала и направилась к двери.

Глава XVII

Ватикан

10 ноября, пятница

17.30

В пятницу Валендреа закончил дела раньше обычного. Прием во французском посольстве неожиданно отменили – посла задержали какие-то важные известия из Парижа, – и у кардинала выдался свободный вечер, что случалось нечасто.

После обеда ему пришлось целый

час терпеть общество Климента. Предполагалось, что состоится заседание по вопросам внешней политики, но все опять вылилось в стычку между ними. Их отношения стремительно портились. С каждым днем усиливались опасения, что они оба пойдут на открытый конфликт. Климент не мог просто отправить Валендреа в отставку и, очевидно, надеялся, что тот уйдет сам, сославшись на какие-нибудь богословские причины.

Но этого не произойдет.

В программу их сегодняшнего заседания входило обсуждение предстоящего через две недели визита Госсекретаря США. Вашингтон стремился заручиться поддержкой Святого престола для реализации своих политических планов в Бразилии и Аргентине. В Южной Америке церковь представляла собой влиятельнейшую политическую силу, и Валендреа уже продемонстрировал готовность помочь Вашингтону, используя авторитет Ватикана. Но Климент не хотел втягивать церковь в политические игры.

В этом отношении он не походил на Иоанна Павла II. Поляк – хотя прилюдно и провозглашал те же принципы – на деле поступал с точностью до наоборот. Валендреа часто приходило в голову, что именно эта хитрость и усыпила бдительность Москвы и Варшавы. В конце концов это поставило коммунизм на колени. Валендреа не понаслышке знал, какие мощные политические рычаги находились в руках духовного лидера миллиарда верующих. Глупо было пренебрегать таким могуществом, но Климент решил, что Святой престол не будет поддерживать Штаты. Пусть аргентинцы и бразильцы сами решают свои проблемы. Немец как будто предчувствовал, что замышляет Валендреа.

Раздался стук в дверь.

Кардинал был один, своего камергера он послал за кофе. Из кабинета он вышел в прихожую и с силой распахнул массивные двустворчатые двери. С обеих сторон, прислонившись к стене, дежурили швейцарские гвардейцы. На пороге стоял кардинал Маурис Нгови.

– Ваше преосвященство, мы можем поговорить? Я заходил к вам в канцелярию, и мне сказали, что вы у себя.

Нгови говорил тихо и спокойно. Валендреа обратил внимание, что тот назвал его ваше преосвященство, видимо из-за присутствия гвардейцев. Пока Колин Мишнер скитался по Румынии, обязанности мальчика на побегушках Климент, видимо, переложил на Нгови.

Он знаком предложил кардиналу войти, велел гвардейцам никого не впускать. Провел гостя в кабинет, усадил на позолоченное канапе.

– Я предложил бы вам кофе, но я как раз послал за ним.

Нгови перебил его, подняв руку:

– Не надо. Я пришел поговорить.

Валендреа сел.

– Итак, чего хочет Климент?

– Хочу я. – Хорошенькое начало. – Зачем вы приходили вчера в архив? Зачем пытались запугать архивариуса?

Чего вы хотели добиться?

– А я и не знал, что архив находится в вашем ведении.

– Речь не об этом.

– Значит, это все-таки нужно Клименту.

Нгови промолчал. Валендреа давно заметил за африканцем привычку прибегать к этому приему, и это сильно раздражало, поскольку в таких ситуациях он мог, не сдержавшись, сболтнуть лишнее.

– Вы сказали архивариусу, что выполняете крайне важное для церкви задание, – темные глаза буравили Валендреа, – которое требует чрезвычайных мер. Что вы имели в виду?

Интересно, что еще наговорил ему этот идиот архивариус? Разумеется, он умолчал о собственном прегрешении и об истории с абортом. Не настолько же сошел с ума этот старый дурень! Или нет? Валендреа решил пойти ва-банк.

– Мы оба прекрасно знаем, что Клименту не дают покоя Фатимские откровения. Он уже не раз заходил в хранилище.

– Папа имеет на это право. Нас с вами это не касается, – отрезал Нгови.

Валендреа подался вперед:

– А почему наш дражайший немец-понтифик так печется о секретах, которые и так уже всем известны?

– Не нам с вами об этом судить. То, что я мог узнать об этом, я узнал, когда Иоанн Павел Второй обнародовал третье откровение.

– Вы ведь тогда были в комиссии? В той самой, которая прочла откровение и составила пояснения к нему?

– Это была большая честь для меня. Мне всегда хотелось узнать, в чем заключалось последнее откровение Девы.

– И что же нового мы узнали? Там не было ничего особенного, обычные призывы к вере и покаянию.

– Там было предсказание покушения на Папу.

– Что объясняет, почему церковь столько лет скрывала его! – Валендреа презрительно улыбнулся. – Зачем давать какому-нибудь безумцу повод стрелять в Папу?

– Видимо, поэтому Иоанн Двадцать третий, прочитав послание, велел запечатать его.

– Но предсказание Девы сбылось. Сначала покушались на Павла Шестого, потом какой-то турок стрелял в Иоанна Павла Второго. Но я не понимаю, зачем Климент все время перечитывает подлинники писем?

– Повторяю, это не наше дело.

– Пока кто-то из нас не станет Папой.

Он выдержал паузу, ожидая, чтобы его противник проглотил наживку.

– Но сейчас ни вы, ни я не являемся Папой. Вы пытались нарушить каноническое право.

Голос Нгови звучал бесстрастно, и Валендреа пришло на ум: выходит ли вообще когда-нибудь из себя этот невозмутимый человек?

– Хотите наказать меня?

Нгови принял вызов.

– Если бы знал как, то наказал бы.

– Так, может, мне уйти в отставку и вы станете государственным секретарем? Ведь вы мечтаете об этом, Маурис?

– Я мечтаю лишь о том, чтобы отправить вас обратно во Флоренцию, откуда родом вы и ваши предки Медичи.

Валендреа насторожился. Этот африканец – мастер провокаций. Это вполне мог быть пробный шар, ведь он сможет сыграть на чем угодно, лишь бы склонить на свою сторону участников конклава.