Третий шеар Итериана
Шрифт:
— Как? Ты же не отпустишь.
— Не отпущу.
— Вот и не отпускай.
— Так просто?
— Да.
И она его тоже не отпустит.
Глава 35
Тьен не хотел думать, что случилось бы, если бы не было Софи.
Она была.
Она есть.
Она будет.
Это — все, что он хотел сейчас знать.
И это — все, что он знал. Остальное смазалось вспышками тьмы и света, затерялось между прошлым и будущим, растворилось
Пусть.
Он был бы даже рад, если бы разбившаяся на осколки жизнь никогда уже не собралась в единое целое, кривое и неуклюжее, и можно было бы выбросить ее, забыть и выбрать себе другую — светлую, теплую, пахнущую солнцем и ромашковым мылом, в белом, воздушном, словно кремовый торт, платье…
Но нет, не получится…
Дверь отворилась, пропуская Йонелу.
Сильфида на мгновение зависла на пороге, глядя на них с Софи, в обнимку лежащих на кровати, и неторопливо влетела в комнату. Бросила на кресло в углу какие-то вещи.
— Здесь кое-что из гардероба Эйнара, — пояснила она. — Тебе должно подойти. Если чувствуешь себя достаточно хорошо, переоденься и спустись вниз.
— Зачем? — поднявшись с кровати, спросил Тьен. Без опасений и страха, но должен же он знать, что его ждет?
— Проститься с народами, как и собирался, — Йонела не смотрела в его сторону. Должно быть, ей это было неприятно. — Холгер подправил их воспоминания о сегодняшнем празднике, чтобы не задавали лишних вопросов. Так что…
— Они ничего не помнят? — встрепенулся шеар. — Никто?
— Правду знает только семья и твоя свита. Если не доверяешь им, — сильфида брезгливо поморщилась, напомнив себя обычную, — сам потом разберешься. И с Генрихом.
Лэйд вошел в комнату через минуту: Йонела не сказала, что он идет следом. Огляделся, и немало удивился, увидев Тьена и смущенно поправляющую платье девушку рядом.
— Софи? Я… кажется, пропустил что-то…
Очевидно, правитель не счел Генриха частью семьи.
— Ты хотел поговорить с Холгером, — хмурясь, припоминал человек, — а потом начались все эти церемонии. Ты…
Археолог заметил Йонелу и осекся.
— Я поговорил, — сказал Тьен. — Разговор… неприятный вышел, и Холгер решил, что никому не стоит о нем помнить…
Он мог бы отложить объяснения, но чувствовал, что ему не хватит для этого сил. Каждая минута неопределенности станет грузом, вновь тянущим его во тьму.
— Ты узнал? — оглядываясь то на Софи, то на старую шеари, спросил Лэйд дрожащим от нетерпения голосом. Он так долго ждал, что правда, любая правда будет для него избавлением…
— Да. Узнал. В тот день…
— Верден, — выпалила Йонела. Сверкнула сердито глазами на недоуменно уставившегося на нее Тьена: — Что? Ты же все равно ему расскажешь. Так лучше я, пока ты все не переврал. Да, это мой муж послал ильясу в ваш дом. Он не хотел никого убивать, только забрать ребенка, но тьмой сложно управлять, даже шеарам. И не нужно осуждать Холгера за то, что он хотел сохранить доброе имя отца. Но вы же настырные, вам, во что бы то ни стало, нужен ответ. Устроили невесть что в моем доме!
Слезы выступили у нее на глазах. Искренние…
— Надеюсь, теперь вы довольны! — закончила сильфида, с неподдельной злостью глядя на Генриха.
И смотрела так, пока он не вышел из комнаты, что-то растерянно бормоча.
Только тогда Тьен отмер.
— Зачем?
Поступок Йонелы был странным. Непостижимым. Памятью мужа она дорожила больше, чем всеми сокровищами Итериана…
— Ему нужен ответ, — проговорила шеари. — А Вердену уже все равно.
Подлетев к двери, она обернулась:
— Не задерживайся, тебя ждут. И можешь ляпнуть там что-нибудь напоследок. В своем духе… для достоверности…
Ей, как и самому Тьену, как и Холгеру, наверное, и всем остальным, чью память не перекроил огонь, не терпелось скорее закончить этот день. И он не стал затягивать с уходом.
Переоделся. Спустился в зал.
Избегая встречаться взглядами с кем либо из сидевших на тронном возвышении, произнес короткую речь, на удивление связную. А в самом конце по совету Йонелы «ляпнул», что женится на человеческой женщине и остается в ее мире. Навсегда.
Прощание состоялось определенно в духе третьего шеара, оставив стихийникам достаточно тем для пересудов. Но не это главное.
Прощание состоялось.
У Кеони была мечта. Их у него было немало, но эта — одна из заветных.
И она, мечта эта, взяла и сбылась.
Сбылась, когда стала ему совершенно безразлична.
За короткое время многое стало пустым и неважным.
— Подумай, — сказал старейший. — Но недолго. Дважды я подобных предложений не делаю.
Лучшая в Итериане школа, где готовили целителей-водников, открыла перед ним двери… образно говоря — ведь в Бездонном озере нет дверей…
— Шеар Этьен рекомендовал тебя как способного целителя, и только из уважения к нему, из благодарности за все, чем мой народ обязан…
В ушах у Кеони до сих пор стояли другие слова: не так давно старейший совсем иначе отзывался об Этьене. И ни о какой благодарности не вспоминал.
— Это весьма лестное предложение для меня, — юный тритон старался говорить сдержанно и почтительно. — Но до начала обучения я хотел бы повидаться с семьей.
Он часто представлял, как вернется на родину героем и будет рассказывать о своих приключениях в свите третьего шеара. Но и эта мечта теперь померкла.