Третий виток
Шрифт:
– Да, я хочу секса! – громко сказал Джефф, продолжая пристально разглядывать Шерон. – Но отнюдь не с соплеменницей…
– Эй, эй! – забеспокоился Хенк. – Даже не думай об этом!
– Почему? – притворно изумился Джефф. – Вдруг ей понравится! Знаешь, какие черти водятся в иных женских душах? Может, я найду, чем ее удивить…
– Не найдешь! – отрезал Хенк.
– Посмотрим! Судя по ее репликам в мой адрес, она ко мне неравнодушна.
– Чего?
– Хватит нести чушь! – посуровел Тед и, повернувшись к Жанет, наставительно сказал: – Я беспокоюсь не о «похотливых инстинктах», а о вашем психическом здоровье. Ибо опасаюсь, что даже относительно кратковременное
– О! – воскликнула Шерон. – Как это самокритично.
– Зря иронизируете, – поддержал Теда Макс. – Он дело говорит.
– Кто иронизирует? – удивилась Шерон. – Мы скорее бредим. Что, если в моем сознании уже начались необратимые изменения?
– Проехали… – Тед безнадежно махнул рукой.
– Нет! А что ты хотел от нас услышать? – взвилась Жанет. – О! Тедди, какой ты умный! Конечно, подгони нам, пожалуйста, женские тела, да посимпатичнее, так что ли?
Тед молча бросил в костер упаковку от сухого пайка, поднялся и, отойдя к краю поляны, начал срезать росшие там в изобилии огромные лопухи. Они должны были послужить вполне сносной постелью.
– Возможно, облако само рассортирует, кого куда деть, – неуверенно сказал Макс. – Лишь бы в критический момент поблизости оказались особи обоих полов.
– Непременно окажутся, – оптимистично заверил его Хенк. – Что мы с какими-то дикарями не справимся?
Джефф отрицательно качнул головой, но этого никто не заметил.
– Спать пора, – прикончив свой ужин, деловито сказал Уэйн. – Надо только определиться с дежурствами. Несмотря ни на что, мне пока не хочется стать жертвой обстоятельств…
– Кинем жребий, – предложил Хенк.
Уэйн диковато рассмеялся.
– Ты чего? – поежилась Шерон.
– Твой дружок помешан на жребиях. Ты ему часом не по жребию досталась?
– Заткнись, да, – удивительно вежливо сказал Хенк. – А то жертвой сделаю тебя лично я!
– У самого еще «волшебная палочка» не отросла, жертвы плодить, – спокойно парировал Уэйн. – А туда же!
– Заткнитесь оба! – не выдержал Макс. – Достали уже.
– Мне все равно, когда дежурить, – бросил Хенк. – Определяйтесь сами. – Он встал и, последовав примеру Теда, занялся обустройством спального уголка.
Чтобы на следующий день не чувствовать себя больными и разбитыми, на отдых решено было пожертвовать восемь часов ставшего неожиданно столь драгоценным времени. Следовательно, каждому из четверых боеспособных мужчин (Джеффа и «главаря» в расчет естественно не брали) предстояло в течение двух часов оберегать сон товарищей по несчастью.
Теду выпало последнее утреннее дежурство. Обрадованный таким раскладом он немедленно завалился под дерево и сделал вид что уснул. На сооруженном им ложе, осталось еще достаточно свободного места. Жанет, не дождавшись официального приглашения, все же пристроилась рядышком и, уткнувшись носом в его спину, тоже попыталась забыться. Несмотря на усталость, сон не шел. Измученный непомерными физическими нагрузками организм требовал передышки, а испуганное, перевозбужденное сознание рвалось вперед – быстрее, так или иначе покончить с этим ужасом. Пусть будет, как будет, лишь бы уже исчезла эта гнетущая неопределенность. Тед заворочался, перевернулся на спину. Голова подруги как-то сама собой оказалась лежащей у него на плече. Догадавшись, что он тоже не спит, Жанет тихонько прошептала:
– Прости, я не хотела тебя обидеть…
Тед, не открывая глаз, примирительно вздохнул.
– Мне так страшно, что я готова наброситься на всякого,
Он сильнее обнял ее.
– Все равно страшно, – сказала она.
– Спи… прорвемся…
– А вдруг не получится? Хотя я не думаю, что обрадуюсь, если и получится… Вам, мужикам, не понять, что значит, для молодой привлекательной женщины перевоплотиться в этакую образину. Я ведь у тебя привлекательная?
– Очень, – шевельнул губами Тед.
– А стану ужасным монстром…
– Это не надолго…
– Как знать?
– Надо верить. Кэрри найдет корабль.
– А вдруг не найдет, – от такой перспективы у Жанет перехватило дыхание. – Нет! Лучше уж сразу умереть!
– Перестань себя накручивать, все будет нормально.
– Тедди, я тебя люблю.
– Я тебя тоже, но если ты сейчас же не угомонишься…
– Молчу-молчу, – она нащупала его теплую ладонь и крепко вцепилась в нее, словно это была та самая вожделенная удача, которую следовало постоянно держать за хвост. Усталость взяла верх, и Жанет быстро провалилась в темный подвал беспамятства, да так глубоко, что даже не заметила, как поутру, разбуженный Максом Тед, осторожно покинув ее, заступил на охрану лагеря.
В целом ночь прошла спокойно. Ни одна сволочь, будь то дикое животное или полуразумный абориген, не пыталась потревожить землян. Наверное, чувствовали, что сейчас им не до шуток и заботиться о сохранности инопланетной фауны они больше не намеренны.
Пробуждение было тяжелым.
Приведя себя в относительный порядок и на скорую руку позавтракав, они двинулись дальше. Этот день должен был стать решающим. Скорей бы уже все закончилось!
Холодный утренний сумрак не способствовал повышению настроения. Местность пошла в гору. Лес начал редеть. Туманное марево сильно ухудшало видимость, но сейчас это никого не беспокоило, ведь до перевала было еще слишком далеко. Поэтому, когда идущий впереди Тед увидел аборигена, он совершенно растерялся и вместо того, чтобы выхватить парализатор, попытался изобразить нечто похожее на приветствие. Абориген, тоже очевидно застигнутый врасплох, не нашел ничего лучше, чем запрыгнуть на ближайшую пальму. Охотники быстро окружили свою первую добычу. Излучатели трех газовых парализаторов устремились вверх, выцеливая незадачливого кандидата на обретение человеческой сущности.
Абориген сначала затих, видимо еще надеясь, что странные существа пройдут стороной, но вскоре любопытство или страх заставили его выглянуть из-за листьев. Увидев, что люди и не думают уходить, а скорее намерены атаковать, он свесил одну руку и сделал ею несколько энергичных перекрестных махов. В его огромном кулачище было зажато некое подобие ножа. Вероятно, этот устрашающий жест должен был отпугнуть врагов или, во всяком случае, отбить у них желание карабкаться вслед за ним.
– Ловите его! – распорядился Макс. – Я стреляю!
Он перевел дозатор на максимум. По идее через несколько секунд обездвиженное тело обязано было рухнуть вниз, где его и следовало поймать, дабы не испортить первый экземпляр переломом основания черепа или еще какими-нибудь серьезными дефектами.
Собственно так и произошло. Волосатая туша камнем обрушилась на головы охотников. Странность была лишь в том, что Макс так и не успел выстрелить. Поймав безвольное тело и аккуратно уложив его на траву, люди в ужасе расступились. Хищный оскал предсмертной улыбкой застыл на звериной морде. Остекленевшие глаза сочились болью и немым укором. Брюхо аборигена было жестоко распорото, окровавленные внутренности вывалились наружу…